Похоже, взаимопонимания нам это не прибавило.
Возница слез с… э-э… с облучка и медленно пошел к нам, вытянув вперед раскрытые ладони. Как индеец в гэдээроовском кино — в знак мирных намерений.
Ростом едва мне по грудь, коренастенький, пропорционально сложенный. Не походил он на лилипута в медицинском понимании этого слова — в тех, насколько я могу судить, чувствуется некая болензненность, неправильность. А этот, видать, от природы таков — и считает свой рост совершенно нормальным.
Коротышка подошел поближе, ткнул пальцем в велосипед и о чем-то спросил.
— Велосипед, — ответил я. — Горник. Фирмы "Конондейл".
Мои пояснения, ясное дело, не слишком помогли делу. Юля для большей наглядности оседлала своего "команча" и проехалась по дорожке взад-вперед, благо, ее велик был поменьше и позволял развернуться на ходу меж двух обочин.
Незнакомец изумился еще больше, хлопнул себя по бокам, подошел вплотную и сел на корточки возле моего вела. С минуту пристально его изучал, потом зыркнул на меня вопросительно, достал из-за пазухи блокнот и, кажется, карандаш — и принялся лихорадочно зарисовывать велосипед. Сперва общий вид (нарисовал на удивление быстро, причем в аксонометрии — или как там это называется? В объеме, в общем). Потом отдельные детали — цепную передачу, руль, педаль — последнюю несколько раз, чтоб было видно, что она способна поворачиваться вокруг оси…
Мда. И еще раз мда. И еще три раза мда. Версия о том, что мы просто заплутали в десяти км от родного города, а потом встретили странного туриста на очень странном средстве передвижения, большого доверия не вызывала. Ну, допустим, эксцентричный иностранец, который заехал в нашу глубинку, но не бельмеса по-русски. Но чтоб он велосипеда ни разу не видел?
— Пап, мы, кажется, совсем не туда заехали, — шепнула Юленька. — Ты "Хроники Нарнии" читал?
Ясен пень, читал, причем ей же вслух. И Бушкова. И Белянина. И еще кучу всякой фантастики, где герои прыгают из мира в мир, как блохи. Не скажу, что я был ошеломлен до потери дара речи. Но было мне крепко не по себе.
Незнакомец продолжал рисовать с невероятной скоростью (причем страницы в его блокноте, как оказалось, были сложены гармошкой, словно в детской книжке), мы с Юлей время от времени перешептывались.
— Па, а мы домой отсюда попадем?
— Да. Наверное.
— Ой, пап, ты ж сам не знаешь. В Нарнии и других фантастиках это обычно дело сложное.
— А зачем тогда спрашиваешь, если сама видишь, что я не знаю? Нужно к местному Гудвину идти, по дороге, вымощенной желтым кирпичом.
— А если он окажется великим и ужасным обманщиком?
Да, не самый я удачный литературный пример выбрал.
Водитель-художник тем временем закончил этюды (кажется, продолжал бы еще, но то ли время его поджимало, то ли еще что-то), посмотрел на нас внимательно, несколько раз энергично махнул рукой в ту сторону, куда направлялся до встречи с нами и несколько раз произнес что-то вроде "Пыргарья". Потом пошарил в карманах куртки, вытащил кусок бумаги, что-то там начиркал, сунул нам в руки, еще раз махнул рукой вдоль дороги, забрался в свою колымагу, крутанул там какую-то ручку. Повозка фыркнула перегретым чайником и плавно покатилась. Мы посторонились, давая ей дорогу. Пара минут — и странное средство передвижение скрылось из глаз, оставив на память легкий запах костра и полное ощущение шизофрении.
Глава 2. "Я из лесу вышел"
Я повертел в руках рисунок незнакомца. Почти правильный квадрат примерно в две ладони. Бумага на ощупь непривычная, больше тонкую-тонкую кожу напоминает: очень гибкая, не шуршит, поверхность слегка бархатистая.
Коричневые, словно сепией сделанные, линии что-то должны были обозначать. Вряд ли это письмена, тем более, что в одном из углов красовалось нечто, напоминающее буквы. Но что тогда символизируют все эти полосочки и значочки?
Юля подошла слева и сунула нос в картинку.
— Пап, по-моему, это план.
— План чего?
— Местности, где мы стоим. И указание, куда дальше ехать.
— С чего ты взяла?
— Вот смотри. Это, — она ткнула пальцем в правый нижний угол — гном нарисовал свою четырехколесную каракатицу и рядом — наших два велосипеда.
— Гном?
— А кто? Маленького роста, бородатый, от машин в восторге. Пока не знаю другого слова, буду называть его гномом.
— Ладно, гном так гном. Заметь, ни себя, ни нас он не нарисовал.
— Ага. Я ж говорю — для него машины важнее. Вот смотри, — ее палец двинулся вдоль самой толстой коричневой линии, — он еще раз нарисовал свою машину, а потом — еще раз. Вроде как он так поедет. А вот это — развилка на дороге. И левый путь перечеркнут. Значит, нам туда ходить не нужно. А дальше дорога куда-то въезжает. Вот эта зубчатая линия — наверное, забор. А в нем ворота.
— Или это граница леса. И чего делать будем?
— А чего делать? Поедем по дороге, деваться-то некуда. В книжках при попадании из мира в мир вернуться обратно редко получалось сразу. Односторонние врата, или створки, которые сразу закрываются…
— Не слишком-то надежный источник информации о перемещениях между мирами.
— У тебя есть другой? — съязвила доченька.
— Идея!
— Какая идея?
— Иде я нахожусь?
Шутка, конечно, третьей степени свежести, но Юлька купилась, посмеялась. Атмосферу чуть удалось разрядить. Хотя, это, кажется, я был на взводе. А моя потомица и не напрягалась особенно, воспринимала все, как… Как запланированное приключение — словно мы пошли в поход и попали в сильную грозу. Вроде и страшно, и неприятно, а вроде как и за этим шли.
— Ладно, двинулись.
И мы покатили дальше по колее, оставленной диковинным автомобилем (если угодно — амобилером). Боковых ответвлений, перекрестков, тропинок и прочих возможностей свернуть, как ни странно, не было. Что еще раз подтверждало нехитрый вывод о том, что мы таки не в нашем лесу, где буквально к каждому дереву (точнее, к каждому кустику) ведет отдельная тропка. Минут через двадцать неторопливого кручения педалей показалась развилка — вероятно, та самая, обозначенная на импровизированной карте. Километраж я не засек, так как велокомпьютер, он же спидометр, сверхъестественным образом вышел из строя, явив миру девственно чистый экран желто-зеленого цвета. Когда мы встали у развилки, я украдкой взглянул на украшающую запястье "каську" — та же картина.
— Группенфюрер, — блеснула цитатой наблюдательная до невозможности Юлька, — вы осторожно посмотрели на свои часы, они у вас отстают на семь минут. А точнее, — добавила она уже другим тоном, — они у вас не работают. И мобильник тоже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});