– И что же вы помните? – поинтересовался Ульрих у меня.
А он не так прост. Наверное, интересуется, не запомнила ли я похитителей.
– Да ничего! – заверила я его. – Бегу утром по парку, – я бросила взгляд на Риана, – СПОРТОМ занимаюсь, никого не трогаю, а тут падаю – и темнота. Очнулась в пентаграмме.
– Значит, говорите утром… – задумчиво протянул Ульрих.
– Да, утром, – подтвердила я.
Граф смотрел на меня, о чем-то раздумывая.
– Понимаете, милая девушка…
– Ася, – додумалась я представиться.
– Ася… – проговорил он, будто пробуя это имя на вкус, – этот оболтус провел ритуал, вследствие которого должна была появиться его невеста, а появились вы.
Мне как-то грустно стало: провел ритуал, должна была появиться… Надо же, какой интересный мужчина, а тоже, видно, сдвинутый.
– Он еще сказал, что он вампир, – грустно так добавила я.
– Да, я вампир, – с достоинством подтвердил Риан.
– Вы тоже вампир? – жалостливо спросила я у графа.
– Да, признаю, – подтвердил тот, немного сбитый с толку моей реакцией.
Я совсем загрустила. Мне надоели их игры, я захотела домой.
– Довольно! Ритуалы, вампиры… хватит игр! – потребовала я.
– Ты не веришь? – искренне так удивился Риан.
– Да какой из тебя вампир?! – рявкнула я, выведенная из себя, и насмешливо на него посмотрела. – Только мордашка смазливая, да и все. А где же бездна обаяния, способность зачаровывать взглядом, сверхспособности? Ты даже летать не умеешь, а трясешься на лошади! Ты не вампир, а недоразумение ходячее. Вот у Ульриха хоть обаяние есть, – кивнула я в сторону графа.
Риан просто позеленел от злости, а Ульрих всеми силами пытался сдержать смех.
– Да ты замолчишь когда-нибудь?! – зашипел Риан и оскалил зубы, обнажив внушительные такие клыки.
– Ух ты, как красиво! – зачарованно протянула я, наслаждаясь зрелищем. Вот до чего же пластика дошла!
Риан опешил и скалиться перестал. Жаль, мне понравилось, оригинальненько так.
– Риан, не шипи, – миролюбиво сказала я, – ты пойми, я оказалась непонятно где с двумя мужчинами, которые уверены, что являются вампирами. Ваши намерения на мой счет неясны, и как далеко находится мой дом тоже.
– Риан? – приподнял бровь Ульрих.
– Ну да, не звать же его Дори, это на кличку собаки похоже, – пояснила я.
Ульрих закашлялся, пытаясь скрыть смех.
– Ася, будьте моей гостьей, – произнес он, с трудом овладев собой. – Уже поздно, перенесем все разговоры на завтра.
– Дориан, проводи девушку, – обратился он к другу, – ее комната смежная с твоей, она же твоя… подопечная, – довольно странно закончил Ульрих. Интересно, а что он вместо этого слова хотел сказать?
Мы поднялись по внушительной лестнице на второй этаж и пошли по широкому коридору. Риан хранил ледяное молчание.
– Риан, ну не обижайся, – примирительно сказала я. – Покажи еще зубки, они у тебя такие красивые, – решила подлизаться я.
– Зубки тебе? – зашипел Риан и впечатал меня в стену.
Я охнула от неожиданности, но даже вздохнуть забыла, завороженная блеском клыков.
– Они потрясающие, – прошептала я и засыпала Риана вопросами: – А они говорить тебе не мешают? А почему я их раньше не видела? Они убираются, наверное?
Риан зарычал и… поцеловал меня. Я же, не будь дурой, ответила. А что? Меня не каждый день такие красивые парни целуют, а еще хотелось клыки потрогать, да на остроту проверить. Любопытно же…
Ой, это что же он своим языком вытворяет? Муррр… как приятно. А клыки какие! Я с энтузиазмом начала их исследовать и чуть наколола язык. Это надо же какие острые! Во рту появился металлический привкус. Риан застонал и начал целовать меня так, что я потеряла ориентацию в пространстве, растворяясь в поцелуе.
Не знаю, сколько это продолжалось, но в себя нас привел возглас Ульриха:
– Риан, вы бы хоть до комнаты дошли, там же защита. А то вы своим всплеском страсти половину замка перебудили и напомнили, что ночь не только для того, чтобы спать!
Ох, как же неудобно-то! Я открыла глаза и обнаружила, что полностью повисла на Риане, обнимая его ногами. Сам он выглядел ошарашенно. Одна его рука покоилась на моей груди и он с удивлением на нее уставился – на руку то бишь, и тут же ее отдернул, как будто обжегшись. Я опустила ноги и тихонечко сползла, чем вызвала его судорожный вздох.
Вот ничего себе он целуется! Это какой же опыт надо иметь, что у меня крышу снесло напрочь, вместе с благоразумием! Будучи в шоке, я ему это и озвучила. Вот дурацкая черта характера – когда я чем-то потрясена или нервничаю, то говорю то, о чем думаю.
– Я более опытный, – заявил Ульрих, заинтересованно так поглядывая на меня.
– Спасибо! – кивнула я ему. – Буду знать, что с вами точно целоваться нельзя. – Взгляд графа был непередаваем. А что такого-то? Спасибо, что предупредил. Если я на поцелуй с Рианом так отреагировала, а он мне даже не нравится, то, что может быть с Ульрихом, даже проверять не хочется.
– Она моя! – рявкнул Риан.
– Идите уже, – вздохнул Ульрих и ушел.
Риан все же проводил меня до дверей моей комнаты, правда, странно косясь в мою сторону.
– Моя комната рядом, – кивнул он направо. И зачем он мне это сказал?!
– Спокойной ночи, – ответила я. – И…
– Что? – тут же оживился Риан.
– И не вздумай никуда утром сбежать, – закончила я. – Поверь, я тебя из-под земли достану!
Риан издал какой-то непонятный всхлип и пошел к себе. И чего я такого сказала? Привез меня неизвестно куда. По нему же видно, что ему не терпится от меня избавиться, так что всего можно ожидать. Исчезнет утром, а друг разгребай.
Снились мне в эту ночь тридцать три богатыря, все красивые да клыкастые, а я с ними хороводы водила. Потом появился дядька Черномор с лицом Ульриха и начал с поцелуями лезть. Вот же гад, все веселье испортил. А я даже во сне целоваться с ним отказывалась, видно, хорошо запомнила его предупреждение насчет опыта.
Дориан не находил себе места, вышагивая по комнате. Это не девчонка, а чертовка! Этот поцелуй совсем выбил его из колеи. У него же невеста, ему ее спасать надо, а не всяких сумасбродных девчонок целовать. Но как целуется!
Никогда еще ранее он не терял контроль над собой. Неизвестно чем бы это закончилось, если бы не Ульрих. А ведь он хотел всего лишь, чтобы она хоть на миг замолчала! Н-да, ему даже холодный душ не помог, кровь до сих пор бурлила. А какова она на вкус! У нее совсем отсутствует чувство самосохранения, так исследовать его клыки. Когда он почувствовал вкус ее крови, то совсем сошел с ума. Это было божественно!
Дориан вспомнил разговор с Ульрихом и помрачнел.
– Ты зачем в ее храм пошел?! – разорялся тот. – Совсем ума лишился? Да ты хоть знаешь, почему он разрушен?
– Нет, – об этом Дориан как-то не задумывался. Развалины и развалины. Сколько он себя помнил, они всегда там были. Странно только, что трава там не росла и храм выглядел так, будто разрушен был только вчера.
– Да это предок мой постарался! Он тоже в тот храм поперся и ее помощи в любви попросил. И знаешь, что она сделала? – спросил граф и тут же ответил: – Подсунула ему совсем другую девчонку! Типа она ему больше подходит. Предок помощи в этом вопросе не оценил и, не посмотрев на то, что она богиня, высказал все, что об этом думает, и о ней в частности. Так эта божественная стерва предложила ему месяц девчонку потерпеть, а потом она ее заберет, типа сейчас ей недосуг и у нее дела.
– И что дальше? – заинтересованно спросил Дориан. Все же тема была ему близка и вселяла надежду хоть через месяц от ненормальной девки избавиться.
– Что дальше, что дальше… – проворчал Ульрих, – забрала она ее через месяц, девчонка аккуратненько так исчезла… из постели моего предка.
Дориан от такой новости даже рот открыл.
– И что потом?
– Да что могло быть, – вздохнул Ульрих. – Побежал мой предок к богине, а она ему отказалась возвращать девчонку. Тот озверел и храм разрушил… Конец истории.
– Как конец? А что твой предок? Девчонку вернул?
– А там уже другая история. Девчонка из другого мира оказалась. Он и к оракулу ходил и магов напрягал. Лет пять мучился да ночей не спал, но вернул. Да вот только…
– Что?
– Ребенок у нее в том мире от него остался… его перенести так и не удалось, да и предок о нем ничего не знал. У них потом родился еще один сын, но боль потери не отпускала их многие годы. Предок не выдержал ее терзаний, и когда сын вырос и возмужал – передал ему все дела и отправились они в тот мир, к оставленному ребенку. Раньше не могли – долг перед родом обязывал оставить наследника.
– Почему же к ребенку-то? – удивился Дориан. – Если их второй сын уже вырос?
– Да там хитрость с переходом: возвращаешься в родной мир в тот миг, когда исчез, и неважно сколько времени в другом мире жил. В общем, попал ты, друг. Богиня, видать, тебе тоже подарочек сделала и новую любимую подсунула.