Он кивнул ей и продолжил:
— Ваша шляпка у мисс Фиттлуорт. Я попросил снять ее, чтобы определить, не нуждаетесь ли вы в немедленной помощи врача. К счастью, в этом нет необходимости.
— Понятно, — вздохнула она. — Спасибо, вы очень хорошо обо мне позаботились. — Шарлотта вновь почувствовала неловкость: он все еще держал ее на руках, и от него исходило странное ощущение тепла, смущавшее ее.
— Опустите меня, — решительно попросила она. — Я уже пришла в себя, даю вам слово.
— По-моему, это неразумно, — твердо ответил незнакомец, сощурив синие глаза, словно пытаясь понять ее. — Простите мою невоспитанность, но я не повинуюсь вашему желанию, леди, считаю, что вы еще нуждаетесь в моей заботе.
В глубине души Шарлотта почувствовала, что он как-то проверяет ее. Его тон оставался категоричным, не терпящим ни возражений, ни споров.
Нельзя сказать, чтобы такая манера разговаривать ей понравилась. В конце концов, она самостоятельная молодая женщина, которая в течение многих лет прекрасно управляет имением отца. Шарлотта чрезвычайно гордилась независимостью своего ума и духа. Ей удавалось все, за что бы она ни взялась. Упрямо выпятив подбородок, она посмотрела мужчине в глаза.
— Вы чересчур внимательны, сэр. Еще раз настоятельно прошу спустить меня на землю. Я не отношусь к числу тех чувствительных молодых особ, что раскисают от шишки на голове. Я ценю ваше участие, но, боюсь, у вас уже устали руки держать меня.
Выражение его лица мгновенно изменилось. Бросив взгляд на Шарлотту, незнакомец улыбнулся дьявольской улыбкой.
— Вы не убедили меня и тем самым лишились последней возможности. Теперь я не отпущу вас, дабы доказать вам свою силу, — признаюсь, мной движет обычное мужское тщеславие.
Шарлотта покачала головой.
— Вы не производите впечатление человека, которого заботят подобные пустяки. И вряд ли вам интересно демонстрировать свою силу. Подозреваю, что вы воспользовались моими словами как предлогом, чтобы не отпускать меня. Но такой хитростью вам меня не провести. Так что настоятельно прошу позволить без вашей помощи дойти до кареты.
— Великолепно сказано, но, увы, я не могу. Шарлотта почувствовала, что краснеет.
— Сэр! Ваше упрямство бессмысленно. Поставьте меня на землю! Немедленно! Говорю вам, немедленно!
— Я бы так и поступил, если, как уже говорил, посчитал бы это разумным. Но я так не думаю, поэтому вы останетесь моей пленницей.
— Вам никогда не говорили, что вы в высшей степени самонадеянны?
Мужчина почему-то усмехнулся. Мисс Фиттлуорт неодобрительно покачала головой:
— Вам не следовало бы осуждать джентльмена, когда он так добр к вам.
— Непохоже, чтобы его чересчур огорчили мои выводы, не так ли, сэр? — отозвалась Шарлотта.
— А что, собственно, случилось? — Он медленно направился в сторону улицы. — Не вы первая определили изъяны моего характера.
Шарлотта не могла не улыбнуться. Ей по душе пришелся его ответ, но она не хотела упустить последнюю возможность освободиться из смущавших ее объятий.
— Разрешите мне хотя бы попробовать пройти самой? — попросила она.
— Вы почти усыпили мою бдительность столь кротко заданным вопросом, но я снова должен вам отказать. Кстати, я всего лишь намерен посадить вас в вашу карету.
Джентльмен шел к ожидавшей ее карете, он нес ее без видимого усилия. Ее руки покоились на его плечах, и внезапно, впервые с той минуты, как она пришла в себя, Шарлотта осознала близость мужчины, на которую обрекла ее ситуация. Никогда еще ни один мужчина не обнимал ее, разве что во время вальса — совершенно бесстрастно. Иногда друг Шарлотты Гарри Элстоу, держа ее за талию, помогал сесть в седло, но это ничего не значило. Мод и Селина не верили, когда она говорила, что еще ни разу не целовалась, они обвиняли ее в неискренности, но дело обстояло хуже. Шарлотта не только не была хоть раз в жизни влюблена, но даже не могла утверждать, что изведала какие-нибудь «нежные чувства».
Ощущение, испытанное на руках незнакомца, Шарлотту встревожило — она уловила тончайший аромат очень дорогого мыла. Само по себе это вряд ли привлекло бы ее внимание, но перед мысленным взором возник образ незнакомца перед зеркалом, в руках у него бритвенный прибор, он собирается избавиться от бороды. Щеки Шарлотты вспыхнули. Его решительно очерченный подбородок украсила бы прекрасная бородка. Более того, Шарлотта нашла этого джентльмена весьма привлекательным. Волосы под его начищенной касторовой шляпой черны как смоль и прическа в так называемом стиле Брута. Вполне подходящая, подумала Шарлотта, учитывая очевидную жесткость его характера. Высшего качества, тончайшей выделки фрак прекрасно облегал плечи незнакомца, широкие, по-настоящему мужские, насколько Шарлотта могла убедиться.
Подойдя к наемной карете, он мельком глянул на Шарлотту, и она успела лучше разглядеть его лицо. Брови у него были такие же темные, как и волосы, густые, стрельчатые. Высокие, резко очерченные скулы, прямой нос. А губы имели обыкновение слегка подергиваться, когда что-то забавляло его. Как в настоящий момент.
— Ваш вердикт, мисс? — поинтересовался он.
Шарлотту Эмберли отличало чувство собственного достоинства, не позволяющее ей жеманиться и заискивать перед мужчинами. Будучи человеком прямым и честным, она открыто высказывала свое мнение, не скрывая своих пристрастий, и в течение последних лет из своих двадцати четырех убеждалась, что именно таким образом ей удавалось удерживать на расстоянии всех возможных женихов из круга своих знакомых. Мод и Селина предостерегали, что в общении с лордом Стоунлеем ей придется прибегнуть к кокетству и к искусству флирта. Но сейчас у Шарлотты не было причин изменять себе и своим правилам, и потому она чистосердечно ответила:
— По-моему, вы самый красивый мужчина из тех, кого я встречала.
Незнакомец побледнел, затем щеки его порозовели, что Шарлотта сочла за проявление удовольствия. Он весьма тепло улыбнулся. Ветер тщетно попытался сорвать с джентльмена шляпу, когда он с девушкой на руках миновал здание, защищавшее от ветра, и приблизился к карете.
— Вы повергли меня в смущение, — произнес он, наконец.
— С усилием отведя от нее взгляд, джентльмен окликнул кучера, продолжавшего глазеть в небо и чесать в затылке.
— Эй ты! Не изволишь ли открыть для леди дверцу?
Явно не зная предшествовавших событий, кучер спрыгнул с козел и немедленно начал высказываться:
— Ну и дела! Неужто мисс хватил удар от бесконечных покупок? Уж я вам скажу, что бывает, когда…
Он закашлялся, и Шарлотта с изумлением увидела, как багровеют его щеки.
Но, прежде чем посмотреть на незнакомца, все еще державшего ее на руках, она догадалась, что он раздосадован: напряглись мышцы его рук, груди и плеч. Мужчина испытывал неудовольствие, и оно с легкостью отражалось во всем его теле. Когда же Шарлотта взглянула ему в лицо, холодность, с какой он смотрел на дерзкого кучера, не оставила никаких сомнений.