Земля моя
Земля моя, не признанная раем,за грядками лежала, за сараем.К известным не причислена красотам,оперена непуганым осотом.
И все-таки она была в порядке.Ветра в бурьяне затевали прятки.Трава казалась пятками примятой.Пропахла солнцем, вечностью и мятой.
Воробышек
Воробышек ворочается в луже,взъерошенный и никому не нужный.
Забыв, что бытие угрюмо, бренно,барахтается в ней самозабвенно.
К чему ему, негоднику, догадкиоб острых коготках или рогатке.
Малы и клюв, и помыслы, но ишь какстучит миниатюрное сердчишко!
Пернатый забияка и кутила,он, огненною лужицей дразним,расталкивает сонное светилои силой детской меряется с ним.
Крымский дворик
Во дворе земли клочок, не угодья – цветничок.За подобием оградки влаги жаждущие грядки,детский мячик и волчок.
Это что за следопыт ходит по двору, пыхтит?Под стрехой гнездо касатки. Молочай попался сладкий.Вечер окна золотит.
От крылечка до калитки влажный, липкий след улитки.Материнские улыбки затеваются в окне…Неужели это мне?
Ковчег
Небо роняет зарницы в осклизлую кадку.Звяканье капель как цокот ночной каблука.Время течет, подмывая замшелую кладку,струи свиваются в месяцы, годы, века.
Вечность шуршит по кустам, неудобьям и тропам,нас обступает, как ливень, белесой стеной.Пахнет историей, сыростью, мхами, потопом,и набирает команду насупленный Ной.
Он из себя-то спасителя, знаю, не корчити не потребует почестей, званий, наград.На> борт ковчега безвестный поднимется кормчий —тот, что в бессмертье сойдет на горе Арарат.
Вот такое кино
Вот такое кино: я давно уж москвич москвичом.И созвездий рядно над моим не пылится плечом.
Осиянно везде. Словно черпали свет решетом.Только места звезде нету в небе моем обжитом.
Я живу втихаря и не зря ото всех утаивканитель фонаря и ночной Каламитский залив.
Полуночницы смех. И напрягшихся звезд имена.И дорожку – из тех, что, вздыхая, стелила луна.
Потому я и жив, что в себе я храню до сих пори прибоя мотив, и плывущий по небу собор.
Маету маяка. И его будоражащий свет.Через годы, века. Через тысячу прожитых лет.
Дом
Поразвеяло нас по большим городам.Опустели давно родовые дворы.Но влеченье туда, к облакам и прудам,объявляется все же с недавней поры.
Как я ждал, как свидание то предвкушал,как себя за разлуку привык я корить…Этот сад оскудел, этот дом обветшал,покосился забор – и ворот не открыть.
Нет ни матери тут, ни родного отца.Паутина в окне, в огороде осот.И никто никого не окликнет с крыльца,и заветную почту никто не несет.
Эти двери ничьих не дождутся внучат.В одичалом саду топоры застучат.Соловьи замолчат, ощущая нутром:отчужденный, надменный возвысится дом.
В потемках
Долетело, дошло сказанье, дотянулось из уст в уста.Породило его касанье перекличку воды, куста.
И по легкой его походке, по движению облаковмне почудилось: одногодки – я и чуткая тьма веков.
Я себе показался вечным, как река, и луна, и рожь.И Путем пробежала Млечным вековая степная дрожь.
То ли птица страдала где-то, понарошку или скорбя.То ль поскрипывала планета, обращаясь вокруг себя.
Время любви
Выпадет каждому время негромких речей,ладно журчат они, словно тихоня ручей.
Так вот воркуют безумные голуби между собойили толкует о чем-то песчаному пляжу прибой.
Мягкое ластится слово, как беличий мех,медленными поцелуями давится смех.
Это мгновение вдоха и страсти становится вдругцелой эпохой коротких свиданий и долгих разлук.Эрой-изгоем с клюкой и холщовой сумой.И ледниковой окрестностью жизни самой.
Весенний дождь
Весенний дождь не морок вам осенний, тоску и скукусеющий с утра.Ликует май – счастливая пора коротких гроз и сладкихпотрясений.
Насупит брови небо грозовое – ни ночи в нем не выискать,ни дня.Но вдруг живое все и неживое, зажмурившись, отпрянетот огня.
И тут с небес обрушится, непрошен, потоп, – не укротит егоникто.Просыплется немеряно горошин сквозь частое, густоерешето.
Еще веселый плут по луже лупит и лопаются шумнопузыри,но гром уймется, нехотя отступит и запад распахнется длязари.
И зрением, и слухом, и нутром улавливаю вечностидвиженье.Весна ведет огонь на пораженье, и вздрагивает эхопод ребром.
Сирень цветет
Весны и лунной одури слияние. Как будто кровь отхлынетот лица,сойдет с небес лиловое сияние на ветки, наши веки исердца.Не легок на подъем теперь, с годами я(налог на прегрешения таков).Но вновь затеет май свои гадания сиреневою массойлепестков.Не все приметы верные сбываются: ромашки лгут итешится таро.Но куст зацвел – дыхание сбивается, проснулся беси просится в ребро.
Парад
Гремит оркестр, и май проходит маршем, как эти кучевые
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Курман-Кемельчи – крымско-татарское название села.