бы почаще понимать, что мы все — дети природы. Особенно хорошо бы это понимать экономистам. А то они во своих теориях природу просто игнорируют.
А ведь природа и экономика тесно связаны. Вот вам всего несколько цитат. Некоторые короткие, некоторые — длинные.
Обычно экономисты исходят из предположения безграничности ресурсов Земли.
Хм. Да ведь достаточно включить здравый смысл, чтобы понять, что ресурсы Земли ограничены.
Увы. Одно дело — люди со здравым смыслом. Другое дело — экономисты.
Не учитывается стоимость природных ресурсов. Природа — непременная и постоянная участница любых социально-экономических процессов, причём её роль в них — первая и важнейшая уже хотя бы потому, что для жизни человека нужны вполне определённые условия по давлению, температуре, газовому составу атмосферы и т. д. Пока они находятся в допустимых пределах, мы их не замечаем. И только когда какие-нибудь природные параметры становятся для нас непригодными, начинаем понимать их роль и соображать, сколько будет стоить возвращение их к обычным значениям. Иначе перемрём все разом.
Но поныне для экономистов природные ресурсы не обладают стоимостью, поскольку в них не вложен труд человека. Они твердят, что стоимость появляется, лишь когда ресурсы перерабатываются человеческим трудом и превращаются в новые формы вещества и энергии. Карл Маркс, рассуждая о потребительной и меновой стоимости товара, сделал вывод. что потребительная стоимость, или благо, имеет меновую стоимость только потому, что в ней материализован абстрактный человеческий труд. И чем больше производительная сила труда, тем меньше рабочее время, необходимое для изготовления изделия, тем меньше овеществлённая в нём масса труда, тем меньше его стоимость. И наоборот, чем меньше производительная сила труда, тем больше рабочее время, необходимое для изготовления изделия, тем больше его стоимость. По Марксу, стоимость пряжи, изготовляемой на паровых ткацких станках, значительно ниже таковой же, но изготовленной вручную. Очевидно, что природная стоимость руды и энергии, из которых сделаны ткацкие станки, не учитывается.
Поскольку данный подход в оценке труда и стоимости продукции сохраняется до сих пор, то получается, что с развитием техники, с ростом индустриализации стоимость единицы продукции убывает, невзирая на то что исчезают природные ресурсы. Доведя эту мысль до логического конца, придём к абсурдному выводу, что, когда планета станет полностью «пустой», жуткое количество миллиардов людей получат наконец-то бесплатную продукцию. Тут-то люди и задумаются: а что делать дальше?..
К тому же, по Марксу, вещь не может обладать стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости. Жаль, классик не дожил до изобретения атомной бомбы…
В связи с заметным истощением природных ресурсов экономистам пора посмотреть вокруг и понять, что теорию стоимости, спроса, предложения и цены, их равновесных состояний в социально-экономических системах нельзя строить без учёта этих же категорий в природе. Природу не рассматривают пока даже как равноправного партнёра, а ведь она — определяющая развитие общества система более высокого ранга! Такая самонадеянность не может остаться без последствий. Для аналогии: ребёнок, высасывающий из груди своей матери необходимый ему «жизненный ресурс» и кусающий грудь, сильно рискует остаться без ресурса.
Пора отказаться от мнения, что прибыль, обусловленная природой (естественное плодородие почв, растительный покров и другое), — дармовая. Пора менять взгляд на стоимость продукции, не имеющей «полезности». Понятия «полезный труд» или «бесполезный труд» явно изменили смысл. Любые затраты труда отражаются на состоянии среды обитания и всего общества, и труд бесполезный тоже обладает стоимостью, но — отрицательной. Необходим иной подход к оценке стоимости, а единственный способ точного измерения различных затрат труда — через количество затраченной энергии.
Энергия — объективная и всеобщая мера стоимости любого вида произведённой продукции не только человеком, но и природой. Энергетическая мера стоимости — наиболее полная и точная, не зависящая от времени и конъюнктуры рынка количественная оценка стоимости производимой продукции. При таком понимании не останется вещей, не обладающих функцией «товар», и окажется, что всё сущее на Земле имеет стоимость. Даже воздух, которым мы якобы бесплатно дышим, включает в себя труд человека, в том числе и бесполезный, несущий отрицательную стоимость, кроющуюся в загрязнителях воздуха, и полезный, например, в виде охраны от пожаров и вырубки лесов.
Энергетическая стоимость невозобновляемых ресурсов всегда возрастает, она не может не расти, и это влечёт за собой поднятие цен на все остальные виды продукции. Раньше исчерпаемость ресурсов была не так заметна, а теперь она в системе показателей, определяющих эффективность, «возглавила колонну».
Основа экономики— стоимость. Откуда берётся стоимость сельхозпродуктов? По Марксу стоимость есть вложенный труд. Но если земля родит сама по себе, то выходит, у её продуктов нет вообще никакой стоимости! И Маркс, не мудрствуя, исключает производительность земли из своей научной экономики.
**************************************************************************************
В двадцатом веке, из почти двух десятков нобелевских лауреатов-экономистов, сельхозэкономикой не занимался ни один.
**************************************************************************************
Экономика возникла как результат строгой жизненной логики.
Сначала будущие великие экономисты — Смит, Риккардо, Маркс — долго и продуктивно общались непосредственно с продуктами крестьянского труда: едой, выпивкой, одеждой и пр. обобщив сей опыт, они доподлинно осознали: без полей и садов совершенно невозможно не то что производить товары, но даже заниматься научно-техническими изысканиями. Так в экономике появились две сферы: промышленного производства и сельского хозяйства.
Главное, что удалось выяснить, изучая их связь: 1) без труда крестьян и рабочих товары вообще не родятся, 2) родившись, они становятся ценными и постоянно обмениваются, и главное, 3) при этом они великолепно кормят тех, кто к производству этих товаров вообще ни сном, ни духом. Более того: чем меньше люди участвуют в самом производстве, тем становятся богаче. Этот очевидный парадокс вызвал у учёных массу споров — само собой, чисто теоретических. Вопрос о том, почему непосредственные производители остаются самыми бедными, тоже как-то не получил практического развития в экономике. А посему продолжал решаться спонтанно — в виде восстаний, революций и прочей бузы.
Как совместить счастье одних и спокойствие других? Очевидно, для этого надо изучать жизнь производителя, и в особенности жизнь главного средства производства — земли. Но тут как-то сразу возникли трудности: появились Либих с Тэером, потом фабриканты и Маркс… И учёная мысль сбилась с толку. Ясно было одно: продуктов на земле производится намного больше, чем тратится на их производство. Оказалось, что и в промышленности рабочий производит больше, чем тратит на себя. Излишек, получаемый с земли, назвали рентой. А излишек в промышленности— прибавочной стоимостью. Позже Маркс «исчёрпывающе показал»: прибавочная стоимость создаётся трудом и только трудом. На том и порешили: труд — всему