– Видел?
– Видел.
– То-то, материалист. Смотри-ка, даже не поседел. Что, понравилось?
– Ага. Очень.
– Серьезно?
– А вот этого не знаю.
– Тогда давай сматываться. А то вояки пришибить могут. У них еще неделю жидкий стул будет.
Они спустились к машине, забрались в кабину.
– И часто он появляется? – спросил Андрей.
– Да почти каждый год. Обязательно в сентябре, ночью. Когда погода такая.
– Какая?
– Ну, такая. Переменная.
– И что же это?
– Вот сам и отвечай. Кто из нас ученый?
– М-да.
– А я думал, ты сдрейфишь, – сказал Рустам.
– Правильно думал. Сначала ничего было, а как трезветь начал, к пеньку так и примерз.
– Э! Это ничего, это еще нормально. Бывало, по первому разу мужики и мочились.
Рустам пошарился в бардачке, вытащил бутылку с пробкой из свернутой газеты.
– На, хлебни. Видок у тебя до сих пор обалделый.
– Я уж нахлебался сегодня.
– Хлебни, хлебни. Сейчас поедем котов гонять.
– Каких котов?
– Осенних. Ну, донжуанов наших.
* * *
Грузовик с ревом вылетел из переулка и резко затормозил. Андрей стукнулся лбом о стекло.
– Эй, что такое?
– Не видишь?
Андрей посмотрел вперед. Перед капотом стояла корова. Рустам выругался.
– Опять на этом самом месте! Заберет ее кто-нибудь в конце-то концов?!
Он со скрежетом включил передачу. Корова замычала.
– Не дави, – сказал Андрей. – У индусов это священное животное.
– Священное? У них что, голода не бывало?
– Бывало, еще как. По-моему, до сих пор голодают.
– Странные люди, – сказал Рустам. – Дикари.
Андрей усмехнулся.
– У вас ведь тоже…
– Что?
– Да свиньи по улицам не бродят.
Рустам расхохотался.
– Э! Так то – по улицам. А ты по дворам пройди.
Потом вдруг разозлился:
– И вообще… смотря какие свиньи.
Он объехал корову, затем резко крутнул баранку и затормозил у открытых ворот.
Двор залил свет фар. Андрей увидел Лехиных прихлебателей. Моргая и прикрываясь руками, они воровато жались к крылечку. Дверь уже успели вышибить, джентльмены.
– Ну вот, – процедил Рустам. – Эти животные не священные.
* * *
Он ткнул кулаком в баранку.
Потом, не отрывая руки от клаксона, газанул. Мотор взревел. Грузовик въехал во двор и пополз прямо к крыльцу.
Выглядел он, наверное, впечатляюще. Золотая кызылмайская молодежь шарахнулась. Андрей открыл дверцу. Стоя на подножке, выложил все, что хотел. Все, что подходило к ситуации.
С другой стороны из кабины вылез угрюмый Рустам. В руке он держал монтировку. И это оказалось особо убедительным.
Увидев инструмент, донжуаны брызнули к заборам. Главарь с ближними подручными ушел огородами. Чтобы не терять авторитета. Одного, который туго соображал, Рустам успел огреть по спине. Тот упал на четвереньки и быстро уполз за угол. Цепляясь за дверцу, Рустам влез в кабину. Поднял сиденье и бросил под него монтирку.
– Хорошее было выступление, Андрюха, – сказал он. – Последний раз эдакое в стройбате слышал.
– Андрей Васильевич, – сказала на следующий день Эрика. – Никогда не думала, что вы так умеете ругаться.
– Спасибо на добром слове.
* * *
– Только не жарьте, тетя Катя. Этих щук нужно долго варить.
– Почему?
– В здешней рыбе описторхоз водится.
– Это еще что?
– Да двуустка. Дрянь такая, в печень залезает.
– Тьфу ты. Прямо в печень?
– Не сразу… в конечном счете.
– Надо же! А мы и не знали.
– Ну вот… теперь знаете.
– Уф! Сразу легче стало, – сказал Мишка.
Оценить его юмор Андрей не смог. Сил не было. С трудом передвигая ноги, он добрел до своей кровати. Железной, с панцирной сеткой, но экипированной замечательно. Гора подушек возвышалась на ней спасительным маяком.
Кое-как раздевшись, рухнул. Перед глазами плыли разноцветные круги, в ушах звенело, в голове гудело.
– Нарыбачился, – с сочувствием сказал Мишка. – Мать, не буди ты его завтра.
– Ладно, пусть поспит. Я тут рассолу оставлю.
Но слишком-то поспать не пришлось. Чуть свет явился Рустам и принялся тормошить.
– Ох, да что еще? – спросил Андрей, норовя спрятать чугунную голову под самую большую подушку.
Но Рустам подушку забрал. Вместо нее поднес стаканчик.
– На вот, выпей.
– Рассол?
– Черта он тебе поможет, рассол. Пей, что дают.
Андрей хлебнул и закашлялся. Из глаз опять потекли слезы. Инженер от души хлопнул его между лопаток.
– Тише ты… в самом деле. Стройбат…
– Одевайся.
– Да что случилось?
– У Захарыча картошку пожгло.
– Кто пожгло? Чем пожгло?
Рустам почесал затылок.
– Если б знали, не будили бы.
– Картошку я не сжигал.
– Верю, страдалец.
– Тогда в чем дело?
– Дело в том, – внушительно сказал Рустам, – что в деревне имеется кандидат наук.
– Это кто?
– Это ты. Другого нет. Понял?
– Нет.
– Тогда поехали. На месте поймешь.
Андрей потянулся и отбросил одеяло.
– Ну коли так настаиваешь… спасибо тебе за вчерашнее.
– Не за что.
Андрей наспех оделся, плеснул в лицо воды, прополоскал рот.
– Причесываться не обязательно, – сообщил Рустам.
– Что, срочное дело?
– Да пес его знает. Вдруг там радиация.
– На огороде? Откуда?
– Да мало ли. Защитники отечества если набедокурят, ни за что не сознаются.
– Военная тайна от родного народа?
– Вот-вот. От народа, который сначала кормит, а потом расхлебывает.
* * *
По своему обыкновению, инженер рванул с места. В какую-то минуту грузовик домчался до председательской усадьбы, стал как вкопанный, тут же окутавшись клубами пыли.
Андрей выбрался на покачивающуюся землю, чихнул. Перед ним предупредительно распахнули калитку.
– Куда идти?
– Да в огород. Картошка растет в огороде. Забыл, что ли?
– После вашей рыбалки маму родную не вспомнишь, – проворчал Андрей.
– Зато рыбалку не забудешь.
– Это точно. Ну, что стряслось с огородом?
А в огороде было вот что.
Среди зеленой еще ботвы выделялся почти правильный прямоугольник обнаженной земли размерами метров пятнадцать на десять. На этом пространстве картофельные стебли высохли и частично обуглились. Сильно пахло паленым.
– Ночью вроде как молния сверкнула, – сказал председатель.
– Гром был?
– А грому не было, нет, вот что странно. Только горелым запахло, и все. Утром выхожу – батюшки! Земля до сих пор горячая, вот пощупай.
Андрей пощупал.
– Да, – признал он. – Горячая. Чудеса.
– Хм, чудеса. Это еще что!
Председатель разгреб землю и вытащил картофелину.
– Во, полюбуйся. Спеклась.
– Ну и ну.
– Вояки еще ночью стреляли. Из пулемета, кажись.
– Вояки тут ни при чем, – сказал Андрей. – Это они по другому поводу стреляли.
– По тебе, что ли?
– Захарыч, ты про теленка не забудь, – напомнил Рустам.
– А что с теленком? – спросил Андрей.
– Да убило его.
– Ну да?
– Вон, за оградой лежит. На Матренином огороде.
Забор представлял собой пару параллельных жердей. За ними в самом деле лежал теленок. Он смотрел в небо удивленными глазами.
Андрей тоже посмотрел в ясное небо. Ничего там не просматривалось, до самого космоса.
– Вот так фокус. Неужто американцы шарахнули?
– С орбиты? – спросил Рустам.
– Больше неоткуда.
– С орбиты и наши могут шарахнуть, – заметил председатель.
– Да, особенно после рыбалки, – усмехнулся Андрей.
– А что? Какой-нибудь ротозей в погонах кнопки перепутал – и пожалуйста. У нас это запросто, сам знаешь. Хорошо еще дом не спалил, полководец.
Андрей еще раз посмотрел в небо. Головокружительный купол был все так же пуст, бесконечен, бездонен. С краев он имел блекло-голубую окраску, а к середине сгущался до глубокой завораживающей синевы.