На столе стояла его чаша — серый металлический цилиндр с рукояткой.
На письменном столе было несколько бутылок с черными как сажа чернилами, лежали ручки с костяными перьями и одна с железоникелевым. Бумага, лежавшая на столе, была из бамбука, но там было и несколько метров тонкого пергамента, изготовленного из внутренней оболочки желудка рогатой рыбы.
Застекленные окна (или иллюминаторы, как он их называл) были проделаны во всех стенах комнаты. Насколько Сэм знал, во всей Речной Долине это был единственный дом с застекленными окнами. Во всяком случае, единственный на 10000 миль по обе стороны от этой местности.
Единственным источником света было небо. Хотя рассвет еще не наступил, в комнате было светлее, чем в полнолуние на Земле. Гигантские звезды самого разного цвета, некоторые такие огромные, что походили на осколки Луны, заполняли небосвод. Яркие полосы светящихся туманностей сияли между звездами, за ними и даже, как казалось, перед несколькими особенно яркими звездами. Это были облака космического газа, великолепие которых никогда не переставало глубоко волновать наиболее чувствительных людей долины Реки.
На губах Сэма все еще ощущалась горечь от выпитого накануне спиртного и еще большая горечь от пережитого сновидения. Пошатываясь, он побрел к письменному столу, взял с него горелку и зажег лампу с рыбьим жиром, затем открыл иллюминатор и стал смотреть в сторону Реки. Всего лишь год назад он увидел бы только плоскую ровную местность шириной в полторы мили, покрытую ярко-зеленой жесткой травой. Теперь здесь были страшные завалы отработанного грунта и множество строений из сосны и бамбука, внутри которых располагались кирпичные печи. Это были его (так называемые) металлургические заводы, стекольная фабрика, его сталеплавильни, цементные заводы, его кузницы, его оружейные и слесарные мастерские, его лаборатории и заводы по производству азотной и серной кислоты. Менее чем в миле отсюда высокая стена из сосновых бревен окружала первое металлическое судно, сооружаемое им.
Слева от него ярко пылали факелы. Даже ночью не прекращались раскопки осколков железного метеорита, состоявшего из шпатового железняка и никелевого железа.
Позади него у подножия холмов раньше был лес, в котором росли тысячефутовые железные деревья, несколько пород сосны и дуба, тис и бамбук. Холмы все еще оставались на своих местах, а вот деревья, за исключением железных, исчезли полностью так же, как и заросли бамбука. Только железные великаны устояли перед стальными топорами людей Клеменса. Высокие травы были скошены, и из их волокон после химической обработки изготовлялись веревка и бумага, однако их корни были настолько прочны и перепутаны между собой, что не было никакого смысла корчевать их. Материалы и труд по выкорчевыванию травы при раскопке металла стоили здесь очень дорого. Разумеется, не в деньгах, поскольку их здесь не существовало, а в количестве пролитого пота, искрошившихся каменных орудий и затупившейся стали.
Там, где всего год назад была красивая местность со множеством деревьев, ярко-зеленой травой и красочными лианами, обвивавшими стволы деревьев, теперь было поле битвы. Этот уродливый пейзаж пришлось создать для того, чтобы построить великолепный корабль.
Сэм ежился под влажным прохладным ветром, который всегда дул перед рассветом с верховьев Реки. При мысли об опустошении этой местности он задрожал еще сильнее. Клеменс любил красоту и упорядоченность в природе, поэтому ему нравилось похожее на парковое устройство долины независимо от того, что он думал об этой планете. Теперь же он изуродовал природу этой части планеты из-за своей Мечты, из-за того, что его фабрикам и заводам нужно было все больше и больше древесины на топливо, на порох, на бумагу. Были израсходованы все запасы сырья, которыми располагало его государство, и почти все, что продали ему соседние с севера и юга территории. Если ему понадобится еще больше, то ему придется либо воевать со своими соседями, либо заключать торговые соглашения с более отдаленными государствами или с государствами на противоположном берегу Реки. Или торговать, или завоевать их и забрать у побежденных дерево. Ему не хотелось этого. Он питал принципиальную ненависть к войне и вряд ли бы смог вынести ее.
Но если ему нужно было его Судно, то для заводов, в качестве топлива, надо было много древесины.
А еще нужны были бокситы, криолит и платина для постройки генераторов и двигателей.
Ближайшим источником всех этих веществ был Соул-сити, государство в двадцати шести милях вниз по Реке, где правил Элвуд Хаскинг, ненавидящий всех белых.
Пока что Сэму удавалось обменивать железное оружие на бокситы, криолит, киноварь и платину. Однако оружие было крайне необходимо его собственному государству — Пароландо. И к тому же, Хаскинг настаивал, чтобы Пароландо использовало собственных граждан для добычи и транспортировки руды.
Сэм глубоко вздохнул. Почему же Таинственный Незнакомец не направил метеорит так, чтобы он упал рядом с месторождением бокситов? Тогда, прибыв в эту местность сразу же после падения метеорита, Сэм и викинги могли бы претендовать на земли, которые теперь принадлежат Соул-сити. И когда бы там появился Хаскинг, он вынужден был бы присоединиться к Сэму либо уйти с пустыми руками.
И все же, даже обладая могуществом Незнакомца, нелегко было отклонить железоникелевый метеорит весом в добрую сотню тысяч тонн от его первоначального курса и заставить его упасть всего лишь в двадцати шести милях от залежей бокситов и других полезных ископаемых. Незнакомец же полагал, что он попал точно в «десятку». Прежде чем уйти, он сказал Сэму, что минералы находятся в радиусе семи миль вверх по Реке. Но он ошибся. И это расстроило и одновременно обрадовало Сэма. Он расстроился из-за того, что не все минералы оказались в пределах его досягаемости, а обрадовался потому, что этик допустил ошибку.
Однако это ничем не могло помочь людям, навечно заточенным в долине шириной в среднем 9,9 мили между отвесными кручами высотой в 20000 футов. Они могли быть заточены там на тысячи лет, а может быть, навсегда, если только Сэмюель Легхорн Клеменс не соорудит свое Судно…
Сэм подошел к сосновому встроенному шкафу, открыл дверцу и вынул темную стеклянную бутылку. В ней было около литра виски, подаренного ему непьющими. Он отлил чуть больше ста грамм, поморщился, выпил, хлопнул себя по груди и поставил бутылку на место. Ха! Что может быть лучше для начала нового дня, особенно после того, как проснешься от кошмара, который по идее должен был бы отвергнуть Великий Цензор Сновидений. Если, конечно, этот Судья хоть сколько-нибудь любит и уважает своего любимого мечтателя Сэма Клеменса. А может быть, Великий Цензор вовсе и не любит его. Казалось, что очень немногие еще любят Сэма. Ему приходилось совершать много поступков против своей воли ради сооружения его Судна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});