Шпаги со свистом скрещивались. Время от времени герцог делал опасный выпад, но его противник все время его парировал. Герцог держался абсолютно спокойно, губы его презрительно кривились. Он не имел представления с кем бьется – но его противник узнал его, и следовало заставить его замолчать. Поэтому он бился с мрачной решимостью. Напротив, Карстерз не имел намерения убивать его милость. Герцог и раньше был ему не по сердцу, но добродушная натура не позволяла ему идти на столь серьезное кровопролитие. Он был наслышан о любовных похождениях Трейси и не удивился, узнав его в молчаливом соглядатае. Ему не слишком хотелось вмешиваться в дела Бельмануара, но, с другой стороны, он был не в состоянии смотреть, как нападают на женщину. Он рассчитывал разоружить его милость и принудить покинуть сцену. Он сделал хитроумный выпад, – и по руке герцога потекла тонкая струйка крови. Бельмануар не издал ни звука, только чуть моргнул и начал биться осторожнее.
После одного из выпадов герцога рука Карстерза чуть дрогнула, и на его рукаве начало расплываться красное пятно. Он главным образом оборонялся, выжидая, когда герцог устанет. Вскоре у его милости сбилось дыхание, а на лбу выступили капли пота. Но усмешка не исчезала с его губ и спокойствие его не покидало; он держал себя в руках. Лицо его было смертельно бледным, в мозгу клокотал гнев, однако это никак не отразилось на том, как он вел бой.
Карстерз поменял тактику и прибег ко всем уловкам и тонкостям фехтования, которым научился за границей. Казалось, он сделан из стали и движется на пружинах, таким он казался подвижным и неутомимым. Раз за разом он легко заставлял герцога отступать шаг за шагом. Он не задыхался, время от времени негромко и весело смеясь. Кровь из его раны капала на землю, но Трейси казалось, чго это совершенно не действует на его противника. Джек же чувствовал, что быстро теряет силы и что пора кончать бой.
Он сделал неожиданный выпад и отступил. Трейси, увидев представившуюся ему возможность, попытался пробить ненадежную защиту.
В следующую секунду шпага вылетела из его руки, и он оказался на земле – целый, но беспомощный – и глядел на маску и наставленную на него шпагу. Он не понимал, как его сбили с ног, но что его противник непревзойденный мастер, было совершенно очевидно.
Милорд хохотнул и перевязал свою рану носовым платком.
– Я знаю, мсье, что это необычно и в дуэлях запрещено. Но я уверен: мсье согласится, что обстоятельства тоже… в высшей степени не обычны… и перевес почти подавляющий!
Повернув голову, он увидел, что один из мужчин, державший девушку за руки, отпустил ее и двинулся к нему.
– О, нет, – протянул он, качая головой. – Еще шаг, и я проколю вашего хозяина на месте.
– Стойте! – хладнокровно приказал герцог.
– Bien![3] Бросьте ваше оружие к моим ногам и… э-э… отпустите мадемуазель!
Те даже не пошевелились, и, пожав плечами, милорд прижал острие шпаги к горлу Трейси:
– Ehbien!
Они все еще медлили, тревожно поглядывая на своего господина.
– Повинуйтесь! – приказал герцог.
Каждый вытащил по пистолету, исподлобья поглядывая на Джека, а девушка бросилась к тетке, которая принялась ее утешать и успокаивать.
Джек нарочито зевнул:
– Я не собираюсь стоять здесь всю ночь. И я не младенец и не дурак. Depechez! [4] Пошевеливайтесь!
Бельмануар увидел, что кучер приготовив мушкетон, так и рвется стрелять. Он проиграл. Повернувшись к негодяям, ожидавшим его приказаний, он сказал:
– Бросьте все!
К двум пистолетам прибавилось еще два – и два кинжала.
– Тысяча благодарностей! – раскланялся милорд, быстро осмотрев их. – Мсье герцог, попрошу вас не двигаться. Теперь вы, носатый – да, вы, mon ami [5] , – подберите пистолет, который уронил ваш покойный друг.
Получивший приказ поплелся к телу и швырнул в кучу еще один пистолет.
Милорд нетерпеливо покачал головой:
Теперь он взглянул на сидящих на козлам. Кучер приподнял шляпу и воскликнул:
– Я готов, сэр!
– Прекрасно. Будьте любезны держать этих людей под прицелом, но без моего приказания не стрелять. А теперь, мсье герцог, даете ли вы слово, что уедете восвояси и оставите даму в покое? Тогда я разрешу вам встать.
Трейси нетерпеливо дернул головой:
– У меня нет выхода.
– Мсье, это не ответ. Вы даете слово?
– Да, будьте вы прокляты!
– Несомненно, – вежливо отозвался Джек. – Прошу вас встать.
Уперев острие шпаги в землю, он наблюдал, как Трейси поднимается на ноги.
Мгновение герцог смотрел на него из-под прикрытых век.
– Я почти уверен, что знаю вас, – проговорил он негромко и ласково.
Французский выговор Джека стал заметнее.
– Возможно. Я, по крайней мере, имел несчастье видеть мсье прежде.
Трейси пропустил оскорбление мимо ушей и добавил необычайно нежно:
– Но одно можно сказать точно: я узнаю вас – если снова встречу.
Не успел он окончить фразы, как Джек, разглядев у него в руке пистолет, отскочил в сторону – как раз вовремя, чтобы успеть увернуться от выстрела, направленного прямо ему в голову. Пуля попала в левое плечо.
– Не стреляйте! – быстро приказал он кучеру и поклонился его милости: – Не смею задерживать вас, мсье.
На секунду в зеленых глазах герцога блеснула ядовитая злоба, а потом на них снова опустились тяжелые веки, и он ответил нарочито глубоким поклоном.
– Au revoir [8] , мсье, – улыбнулся он, нагибаясь за своей шпагой.
– Мсье… ни к чему… брать… свою шпагу, – сказал Джек. – Я имею… желание… сохранить ее… на память.
– Как желаете, мсье, – небрежно ответил Трейси, направляясь к своему экипажу. За ним последовали двое его людей.
Милорд стоял неподвижно, тяжело опираясь на шпагу, и смотрел, как они уезжали. Только когда экипаж скрылся из вида, он поддался охватившей его слабости. Пошатнувшись, он упал бы, но две прохладные руки подхватили его и поддержали.
Дрожащий глуховатый голос произнес:
– Вы ранены! Ах, сударь, вы ранены из-за меня!
Джек, мучительно справляясь с надвигающимся беспамятством, с трудом поднес девичьи пальчики к губам:
– Я был счастлив… мадемуазель, – с трудом проговорил он. – Теперь… вы можете… кажется, спокойно ехать.
Диана подхватила его под руку и тревожно посмотрела на спешившего к ним лакея.
– Быстрее! – приказала она. – Сэр, вы теряете сознание! Вы должны позволить моему слуге довести вас до экипажа.
Джек с усилием улыбнулся.
– Это… пустяк… уверяю вас. Молю вас… я…
И он удобно упал в обморок прямо в руки крепкого Томаса.