Читать интересную книгу Ксеноцид - Орсон Кард

«Очень мило, — подумал про себя Эндер. — Вот еще одна возможная угроза катастрофы, и вновь я бессилен».

Покинув лабораторию, Эндер в очередной раз пожалел, как случалось уже много-много раз, что рядом с ним нет Валентины. Она неплохо разбиралась в подобных этических проблемах. Скоро она прилетит, но успеет ли — вот в чем вопрос. Эндер понимал и по большей части соглашался с аргументами, выдвинутыми как Кварой, так и Грего. Сильнее всего его беспокоил покров тайны — ни с одним пеквенинос, даже с самим Человеком, он не мог обсудить принятое ими решение, а ведь оно может изменить жизнь всех свинксов, равно как и жизни колонистов-землян. И все же Новинья была права. Вынести проблему на общее обсуждение прежде, чем сами ученые узнают, выполним их план или нет, — это значит ввергнуть колонистов в сомнение в лучшем случае, а в худшем — привести к анархии и кровопролитию. Пеквенинос стали теперь мирными созданиями, но их история полна кровавых войн.

Выйдя из ворот и повернув обратно к экспериментальным полям, Эндер заметил Квару, стоящую рядом с деревом-отцом Человеком. В руках у нее были зажаты палочки, она о чем-то беседовала. Правда, она не стучала ими по стволу, иначе Эндер услышал бы ее издалека. Значит, она хочет, чтобы эта беседа осталась между Человеком и ней. Ладно. Эндер пройдет стороной, чтобы не мешать разговору.

Но стоило только Кваре заметить, что Эндер смотрит в ее сторону, как она немедленно попрощалась с Человеком и быстро пустилась по тропинке в сторону ворот. Естественно, она столкнулась с Эндером лицом к лицу.

— Обсуждали что-то очень важное и секретное? — миролюбиво спросил Эндер.

Он хотел просто пошутить, но когда его слова уже прозвучали и на лице Квары мелькнуло вызывающее выражение, только тогда Эндер понял, каким именно секретом Квара только что поделилась с деревом-отцом. И Квара подтвердила возникшее у него подозрение.

— Понятия моей матери о справедливости не всегда совпадают с моими, — заявила она. — Если уж на то пошло, то и ты не всегда с ней соглашаешься.

Эндер знал, что Квара может нарушить клятву, но даже не предполагал, что она сделает это так быстро.

— Но всегда ли справедливость — наиболее важное из всех соображений? — спросил Эндер.

— Для меня — да, — тут же ответила Квара.

Она попыталась обогнуть его и пройти в ворота, но Эндер поймал ее за руку.

— Отпусти меня.

— Поделиться тайной с Человеком — это одно, — терпеливо произнес Эндер. — Он очень мудр. Но больше никому не говори. Некоторые пеквенинос, некоторые самцы, могут превратиться в весьма агрессивных особей, если сочтут, что у них есть на то причины.

— Они не просто самцы, — возразила Квара. — Они зовут себя мужьями. Может быть, и нам стоит называть их мужами. — Она наградила Эндера победной улыбкой. — Ты и вполовину не так открыт и чистосердечен, как привык считать.

Она оттолкнула его и прошла через ворота в Милагр.

Эндер приблизился к Человеку и остановился перед ним.

— Что она тебе сказала, Человек? Она поведала тебе, что я лучше умру, чем позволю хоть кому-нибудь уничтожить Десколаду, если это повредит тебе и твоему народу?

Разумеется, Человек ничего не ответил, потому что Эндер вовсе не намеревался стучать палочками по стволу, чтобы воспроизвести язык отцов; стоило ему хоть разок стукнуть палочкой по дереву, как самцы пеквенинос услышали бы его и мигом примчались. Между пеквенинос и деревьями-отцами не существовало понятия «личная беседа». Если дерево хотело пообщаться с кем-нибудь наедине, оно могло связаться с другими деревьями-отцами — они «разговаривали» при помощи сигналов, передаваемых непосредственно из мозга в мозг, точно так же, как Королева Улья отдавала приказы жукерам, служащим ей глазами, ушами, руками и ногами. «Если бы только я мог проникнуть в эту коммуникационную сеть, — подумал Эндер. — Мгновенный обмен мыслями. Мысль в чистом виде, защищенная в любом конце Вселенной».

И все же он должен был сказать хоть что-нибудь, чтобы немного нейтрализовать то, что могла наговорить Квара.

— Человек, мы делаем все, что в наших силах, чтобы спасти и людей, и пеквенинос. Мы постараемся уберечь даже вирус Десколады, если это будет возможно. Эла и Новинья могут справиться с этой задачей. И Грего с Кварой тоже опытные ученые. Но сейчас, прошу тебя, доверься нам и не рассказывай никому об этом. Пожалуйста. Если люди и пеквенинос узнают о нависшей над всеми угрозе прежде, чем мы сумеем достойно противостоять ей, результаты будут ужасны и смертельны для многих.

Больше сказать было нечего. Эндер побрел к экспериментальным фермам. До наступления ночи он и Сеятель закончили замеры, а затем подожгли и спалили все поле. Внутри дезинтеграционного барьера не уцелело ни одной достаточно большой молекулы. Они сделали все, что можно, чтобы знания, которые почерпнула Десколада на этом поле, остались тайной для остальных вирусов.

Но ничего нельзя было поделать с теми вирусами, которых они — люди и пеквенинос — переносили внутри собственных клеток. А что, если Квара права? Что, если заключенной за барьером Десколаде перед смертью каким-то образом удалось «рассказать» вирусам, живущим внутри Эндера и Сеятеля, о том, чему она научилась на примере нового штамма картофеля? О тех защитах, которые встроили в растение Эла и Новинья? О том, как вирус расправился со сиоими врагами?

Если Десколада действительно разумна и обладает языком, чтобы передавать информацию от одного индивидуума к другому, как Эндер и прочие смеют надеяться на победу? В будущем Десколада станет разумной расой, обладающей наивысшей способностью к адаптации; она сможет мгновенно покорять миры и безжалостно расправляться со своими противниками; она станет сильнее и могущественнее людей, свинксов, жукеров и любых других живых существ на обитаемых мирах. С этой мыслью Эндер вечером лег в постель, его ум был занят этой проблемой, когда он занимался любовью с Новиньей. Новинья даже попробовала утешить его, будто на его плечи, а не на ее, возложен груз проблем всей планеты. Он попытался объясниться, но быстро осознал свою неправоту. Зачем добавлять к ее заботам еще и свои?

Человек внимательно выслушал Эндера, но не согласился с тем, о чем тот так просил его. Молчать? Никогда. Люди создают новый вирус, который может значительно изменить жизненный цикл пеквенинос. О, конечно. Человек ничего не скажет незрелым самцам и самкам. Но он может — и непременно это сделает — рассказать все остальным деревьям-отцам, растущим по всей Лузитании. Они имеют право знать, что происходит, а затем вместе они в случае чего решат, как поступать дальше.

До захода солнца каждому дереву в каждом лесу стало известно то, о чем сегодня узнал Человек; он подробно изложил им планы людей и свои соображения, насколько им следует доверять. Большинство отцов согласилось с ним: «Пока мы позволим людям продолжать свое дело. Но одновременно установим за ними пристальное наблюдение и будем готовиться к тому, что люди и пеквенинос пойдут друг на друга войной. Правда, будем надеяться, что до такого дело не дойдет. У нас нет надежды на победу, но, может быть, прежде чем они перебьют нас, мы сумеем найти способ, которым некоторые из нас спасутся».

Перед самым наступлением ночи они договорились с Королевой Улья, единственным нечеловеческим существом на Лузитании, располагающим продуктами высокой технологии. Завтра начнется строительство космического корабля, который вскоре должен будет покинуть Лузитанию.

Глава 7

ДОВЕРЕННАЯ СЛУЖАНКА

— Это правда, что в давние времена, когда вы посылали свои космические корабли на освоение новых миров, вы всегда могли разговаривать друг с другом так, будто стоите в одном лесу?

— Мы предполагаем, что и с вами будет то же самое. Когда вырастут новые деревья-отцы, они свяжутся с Лузитанией. Над филотическими связями расстояние не властно.

— Но будет ли так, как ты говоришь? Мы не сможем послать в полет деревья. Полетят братья, несколько жен и сотня маленьких матерей, которые и дадут жизнь новым поколениям. Путешествие будет длиться по меньшей мере несколько десятилетий. Как только они прибудут на место, наиболее достойных братьев переправят в третью жизнь, а следовательно, минует еще год, прежде чем первые деревья-отцы достаточно повзрослеют, чтобы оплодотворить матерей. Каким образом первый отец на том новом мире узнает, как говорить с нами? Как мы поприветствуем его, когда мы даже не будем знать, где он находится?

Пот струился по лицу Цин-чжао. Капельки бежали по ее щекам, заливали глаза, повисали на кончике носа. Срываясь, они падали в грязную воду рисового поля или на молодые рисовые ростки, которые только-только поднялись над поверхностью воды.