обряды церкви нашей, я нахожу необходимым и возможным позволить (и позволено) устроить часовни в каждом селении, в которых дозволить (еще не дозволено) совершать литургию на подвижном антиминсе, венчать браки и проч… Следовательно, и эта причина к устроению церкви не достаточна. И ежели что надобно теперь, то только то, что, Поелику зимнее сообщение весьма затруднительно по причине почти всегдашнего недостатка рыбы, а потому нужно: 1) учредить сообщение летом на байдарах, что удобно по местности, ибо берега полуострова Камчатки в здешнем месте по большей части защищены Карагинским островом; к испытанию сего сообщения будет преступлено нынешнего же лета. 2) На наем байдары и работников байдарных необходимо отпускать из казны табаку черкасского до 11/2 пуда в год. Об этом я буду писать к г. Генерал-Губернатору, в ответ на его бумагу о выдаче прогонных Камчатскому Духовенству.
1-е) Осмотрев все Камчатские церкви и почти всю Камчатскую область, кроме 10 селений (а всех в Камчатке 76), я нашел, что хотя в Камчатской области на 5287 душ крещенных находится девять церквей и один причт при больничной церкви, которая должна будет иметь свой приход — число несоразмерное числу душ, положенных по законам; — но при всем том, по трудности сообщения и по расстоянию мест их жительства от церкви, очень многие жители с большим затруднением могут посещать церкви свои, а некоторые почти совсем не могут, как наприм. в серверных приходах, а также, хворые, престарелые и дети; и оттого очень многие не только редко слышат Божественную литургию, но и не каждогодно приобщаются Святых Таин. И притом жители отдаленных селений, можно сказать, почти не знают праздников, ибо почти никогда не собираются на общую молитву. Отвратить сии недостатки увеличением числа церквей, совершенно невозможно, ибо в сем случае почти в каждом селении надобно иметь особую церковь. По сим причинам я, на основании § 56 устава Консисторий, предложением, данным Камчатскому духовному правлению, разрешил строить часовни по селениям как отдаленным, так и часто встречающим препятствия и неудобства к благовременному посещению церквей, но с тем, чтобы: 1-е) те жители, у коих будет построена часовня, ни в каком отношении не отделяли себя от своей приходской церкви; 2-е) строили бы своими средствами без требования всяких посторонних пособий; 3-е) содержали бы их в чистоте; 4-е) собирались бы в них в каждое воскресенье и в каждый известный праздник и проч. За несоблюдение сих и подобных условий они будут лишены права иметь часовню.
Часовни сии, сверх совершения в них общей молитвы, могут быть и местом крещения, венчания браков и проч. и также я полагал бы дозволить в них совершать и литургию по примеру колониальных часовен, где, по данному Преосвященным Михаилом Иркутским позволению, совершаются литургии на подвижном Антиминсе, который всегда имеет при себе путешествующий священник. Первое все совершать разрешено, но о последнем я имею ныне же войти к Святейшему Синоду с особенным представлением.
При предложении о дозволении дано подробное наставление, как строить часовни, и приложен примерный план и фасад.
Дано предложение Духовному Правлению объявить мою признательность благочинному за его внимание и благоразумную деятельность и всем священникам (кроме отрешенного Сновидова) за их послушание и доброе управление паствами при добром и честном их поведении.
4. Путешествие по Охотской области (С 9 февраля по 4 апреля, всего 54 дня)
Путь от Олюторских селений до Гижиги лежит совершенно по пустым, необитаемым местам; на пространстве более 600 верст находятся только два селения Коряк еще необращенных и даже не совсем повинующихся гражданской власти, и кое-где бродят кочующие Коряки. И от Гижиги до Охотска очень немного селений, на пространстве 1500 верст только 9 селений, и в расстоянии от 40 до 350 верст.
Из Олюторска отправились мы 9 числа февраля и того же дня вечером приехали к юрте кочующих Коряк, хозяева которой приняли нас радушно, младший выехал ко мне навстречу за несколько верст, а другой, Онлох, жалованный саблей, дряхлый старик принял меня усердно; и всех, кто быль со мной (и приехал по спопутью), накормил их и собак и наделил на дорогу, и за все это отнюдь не требовал платы и едва взял следующее ему за прогоны. Гостеприимство у них есть первая добродетель.
Со стариком говорил я о необходимости креститься, он отвечал мне то же, что и Олюторский тоэн, т. е. что Бог не дает ему желание креститься, и что он хочет умереть в вере отцов своих, а желающим креститься он препятствовать не будет.
Я полагал встретить здесь недостаток в подводах, но нашел втрое более, чем мне нужно.
От юрты Коряка Онлоха отправились мы 10 числа, и 14 прибыли в первое селение сидячих Коряк-Каменцев, подведомственных Гижигинскому уезду. Здесь ехали уже не на собаках, но на оленях, которых под повозку подпрягали по два, а иногда по три. Все четыре ночи проведены в совершенно пустых местах.
В селении Каменцев буря и пурга заставили нас прожить до 19 числа. Каменцы так же, как и Олюторцы, живут не в домах, но в юртах, в коих вместо окон, дверей и дымной трубы находится одно отверстие вверху; к нему отвесно становится доска с выделанными на ней дырами, служащими вместо ступеней; по ней входят и выходят из юрты. Обыкновенных боковых дверей Каменцы, по своему суеверию, никак не хотят сделать. Под самой лестницей, вышиной от 2 до 21/2 сажень, обыкновенно раскладывается огонь для варения пищи. Как ни трудно было лазить по сей лестнице узкой и грязной, а иногда и сквозь дым; но погода заставила и меня жить в юрте, вместе с Коряками.
Жителей в сем селении более 250 душ, и они известны всем как немирные, беспокойные и наглые (они хотели убить даже г. Рикорда); но я ничего не могу сказать об них худого. Во все время пятидневного нашего у них пребывания, никто из нас ни от кого не видел никакой обиды, ни оскорбления, напротив того они так показали себя честными, что из повозок наших, стоявших на улице без всякого караула, не потерялось ничего; они не тронули даже водку, которую многие из них видели и нюхали; одну вещь, забытую нами у них при отъезде, они возвратили нам. Кроме того, ожидали, встретили и проводили меня с полным вниманием и радушием. Когда я при расставании с ними сталь говорить их старшине, что я слышал об них, что они люди худые, а вот я нашел в них