– А по-моему, пора бежать обратно в горы, пока еще есть время.
– Я сильно сомневаюсь. Скорее всего, с тыла уже заходит другой отряд, – предположил эльф спокойно.
Он понял, что умереть ему, по всей вероятности, доведется именно в этот день, потому что из такой западни не выбраться. Альс заранее смирился и приготовился не просто так отдать свою жизнь. В конце концов, честь есть честь, а смерть всего лишь новая ступенька.
– Альс, не сдавайся! – отчаянно воскликнула Росс, прочитав в его глазах решимость идти до конца. – Альс, я не боюсь, но, может быть, все-таки есть какой-то выход?
– Есть, – фыркнул Ийнэрин. – Самим себе перерезать глотку.
Эти слова странным образом взбодрили эльфа. Да что ж это, в самом деле? До конца вечности еще есть некоторое время.
– Уходим вверх по реке, там должно быть поселение лесорубов и сплавщиков, может, у них найдется плот, – предложил он.
– Или рванем в Хейт, – подхватил идею орк.
– Да куда угодно, лишь бы не на пики к этим молодцам! – взмолилась наемница.
– Если я когда-нибудь доберусь до Вир'емара, удавлю голыми руками, – пообещал Альс.
Рассказ о том, как наемники уходили от погони, плутали по чащобам, как прятались в болоте и отбивались от разбойников, пока вышли через Дикий перевал на плоскогорье, будет монотонным и не слишком познавательным. Да и что привлекательного может быть в описании позорного бегства, закончившегося плачевно для орка и чуть менее трагично – для наемницы. Ийнэрин нашел свое последнее пристанище на дне бурной горной речушки, сорвавшись вниз со скалы и сломав шею. И, что самое обидное, это случилось, когда лихая троица прошла насквозь плоскогорье, страшное не столько своими неразумными чудищами, сколько существами разумными, которые мыли в тамошних ручьях золото и в каждом встречном видели исключительно врага и конкурента.
Росс охромела, ее нога больше не гнулась в колене, но она осталась жива. Чему уже бывшая наемница имела основание искренне радоваться. Она прожила долгую, по человеческим меркам, жизнь в качестве всеми уважаемой содержательницы постоялого двора в Лаффоне, производя на постояльцев неизгладимое впечатление не только и не столько темной повязкой на глазу, сколько знанием огромного количества эльфийских ругательств, на которые она никогда не скупилась.
События в Норгонде развивались так, как это обычно водится в подобном случае: гражданская война, крестьянский бунт, победа Раенбарда, несколько неудачных покушений, годы жестокого подавления сторонников свергнутого короля, удачное покушение, реставрация, гражданская война. И, наконец, война с соседним Минардом, положившая конец существованию королевства Норгонд как такового.
Нельзя сказать, что Ириена Альса когда-либо впоследствии мучила совесть оттого, что падение Норгонда не обошлось без его участия. Но Великого мага Вир'емар-ти-Нало он возненавидел навсегда. Было за что.
Что же стало с пресловутым Мечом Вечности?
Сие неведомо никому.
Глава 5
НЕВИННЫЕ И НЕВИНОВНЫЕ
Победитель получает ВСЕ. Даже если оно ему даром не нужно.
Ириен Альс. Эльф. Зима 1694 года
– А ежели господин Великий маг осерчает и огнем пульнет? – тревожно вопрошал мельничанский староста.
– Так не в тебя же попадет, а в меня, – отмахнулся от него эльф и, выдернув из цепких рук осторожного сельчанина полу своего одеяния, решительно двинулся к обиталищу волшебника.
Староста метнулся к плетню, разумно решив, что за поджогом наглого эльфа сподручнее всего наблюдать из положения сидя. Но Альс, как вошел в дом без светопреставления, так и вышел. Целый и невредимый, но оч-чень злой. Первой досталось ни в чем не повинной двери, которая от мощного пинка слетела с петель. А следом за ее шлепком о мерзлую землю тэврский посланец рассказал всем Мельницам, как он ненавидит поганых колдунов, которые вечно лезут не в свои дела, когда их никто не просит, а когда таковой повод вдруг сыщется, так этих гнусных, мерзопакостных и сволочных паскуд днем с огнем не сыщешь. Ну примерно так перевел страстный монолог эльфа с матерного языка на общий – адди староста селища, лишившегося в одночасье соседа-мага.
– А я-то и гадаю, отчего господин Великий маг уже третий день из хаты носа не кажет, – проговорил мужик. – Может, еще возвернется? Аль нет?
Голос у старосты сочился сомнением, как блины его жены – постным маслом. И в глубине выцветших глаз разом загорелась искорка неподдельного облегчения, когда эльф ответил:
– Ищи-свищи теперь вашего мага.
– А с барахлом его чего делать?
– Да что хотите, то и делайте.
По всей видимости, у старосты уже имелись определенные планы. Он резко воспрянул духом и даже полюбопытствовал:
– А чего, в Тэвре снова какая беда сталася?
Нелюдь злобно зыркнул в ответ и буркнул что-то неразборчивое.
– Возвращаемся! – крикнул он своим спутникам-рыцарям: молодому пареньку и седоусому дядьке средних лет, взбираясь в седло и нахлестывая свою пятнистую лошадку.
И пока тэврцы трусили по дороге в сторону тракта, обитатели Мельниц, несколько лет трясшиеся от страха перед волшебником Тронгарсом и уже не чаявшие избавиться от эдакой напасти, тихонечко возносили молитвы всем сущим богам и в особенности Слепой Каийе – богине Удачи-Неудачи, за столь неожиданное благоволение. И, скажем прямо, ничем особенным не заслуженное.
– Что мы скажем милорду? – мрачно спросил Кенард.
– Так и скажем, что Тронгарс ему ничем не поможет.
– А как же детишки?
– Придется что-то придумать самим.
– Да что тут придумывать… – проворчал вконец расстроенный и раздосадованный сэр Соланг. – Исчахнут ребятенки.
– Мне бы этого не хотелось, – заявил Альс.
Оба рыцаря глядели на него с сомнением, и в их глазах отчетливо читался невысказанный вопрос. Это ведь он добровольно вызвался привезти в Тэвр своего давнего недруга – волшебника, чтобы спасти малолетних баронетов. Дирик и Манрэд уже вторые сутки лежали в своих кроватках, как снулые рыбешки, не реагируя ни на игрушки, ни на сласти, ни на родную маму. Гилгит таки сумела отомстить за свое поражение и плен, наслав порчу на двойняшек. Никто из тэврцев не ожидал от эльфа такого энтузиазма, хотя бы просто потому, что раньше за Альсом особой любви к детишкам не наблюдалось.
– А может быть, это не порча никакая? – предположил барон, отчаянно цепляясь за последний свой шанс.
Он был мужественный человек, никогда не терявший надежду, в отличие от леди Тариссы, которая обливала слезами колыбельки и уже мысленно хоронила своих первенцев.
– Я, конечно, могу ошибаться, я не целитель, однако, судя по всему, эта странная болезнь не имеет естественных причин. Но вам я могу посоветовать спуститься в темницу и спросить у вашей… у Гилгит о том, что происходит с мальчиками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});