– Ну да, а когда же еще…
– Говоришь, четыре с половиной дюжины?
– Ну да… А здесь их примерно столько же, этих бедняг, – примирительно сказал я. – Может быть, даже немного меньше… И спасибо, что ты за мной присматриваешь, Шурф. Как правило, это действительно необходимо!
– Тебе не следует меня благодарить. Это – не дружеская услуга. Я должен за тобой присматривать, поскольку несу ответственность за твою жизнь, пока мы оба находимся в этом Мире, – объяснил он.
– Правда?! Но почему?..
Лонли-Локли не дал мне договорить.
– Это происходит потому, что в свое время ты взял на себя ответственность за мою жизнь в других Мирах, – сказал он. – Я знаю, что ты не принимал сознательного решения, все случилось само собой. Тем не менее так вышло. Сначала во время нашей миссии в Кеттари ты провел меня по удивительным местам и позаботился о том, чтобы я смог вернуться домой. И потом ты еще не раз делал мне подобные подарки… Яобязан ответить тем же – просто потому, что так правильно. Этого совершенно достаточно.
– Ладно, – вздохнул я. – Будем считать, что я все понял, хотя на самом деле я не понял абсолютно ничего…
– Если ты захочешь вернуться к этому разговору в более подходящее время, я с удовольствием дам тебе все необходимые разъяснения, – пообещал Лонли-Локли.
– Ну, насчет удовольствия ты, пожалуй, преувеличиваешь. До меня все довольно медленно доходит, так что тебе предстоит тяжелая работа! – усмехнулся я. И снова защелкал пальцами левой руки: мне ужасно хотелось поскорее довести до конца процедуру всеобщего исцеления.
Вскоре можно было приступать ко второй части операции. Я откашлялся, собрался с мыслями и объявил своим пациентам, что теперь они обязаны: во-первых, немедленно выздороветь, а во-вторых, освободиться от моей власти и стать нормальными людьми. Эта формулировка по-прежнему казалась мне совершенно идиотской, но она сработала, что, собственно, и требовалось.
Горожане поднимались на ноги, растерянно оглядывались по сторонам. Кажется, они совершенно не понимали, что с ними происходит.
– Что вы с нами сделали, сэр Макс? – испуганно спросила какая-то пожилая женщина в ярком цветастом лоохи. – Мы должны были умереть… У меня утекло не только сердце, а почти все тело, так что мне уже никто не мог помочь. Но теперь я почему-то в полном порядке.
– А вы и должны быть в полном порядке, поскольку я вас только что вылечил. Вот, собственно, и все, – вздохнул я, с удовольствием усаживаясь на край тротуара.
Немного посидел, тупо уставившись в одну точку, и снова полез за пазуху за своими запасами бальзама Кахара: иногда мое хваленое могущество действительно не знает границ, но когда мне необходимо привести в порядок собственное тело, тут же непременно выясняется, что у меня нет никаких талантов в этой области!
Лонли-Локли тем временем что-то втолковывал ошалевшим от счастья людям. Наверное, объяснял, как им теперь жить дальше… Оно и к лучшему: лично у меня пока не было никаких дельных соображений на сей счет!
– Как ты себя чувствуешь, Макс? – сэр Шурф покончил с просветительской деятельностью, уселся рядом со мной и внимательно уставился на мою физиономию.
– Похвастаться особенно нечем, – виновато улыбнулсяя. – Впрочем, жаловаться тоже не на что. Просто ужасно хочу спать, несмотря на то что с тех пор, как мы вернулись с Темной Стороны, я выдул чуть ли не полбутылки бальзама… Впрочем, после того грешного рекорда на Зеленом Кладбище Петтов я точно так же клевал носом!
– Твой амобилер уже выворачивает из-за угла. Ты можешь поспать, пока мы будем ехать, – предложил Шурф.
– Могу, – вяло согласился я. – Но этот великий гонщик, сэр Мелифаро, будет добираться до Левобережья полчаса, если не больше! Да и ты тоже, пожалуй… А мы и так здорово задержались. Лучше уж я попробую сесть за рычаг и быстренько доехать до дома Джуффина. Надеюсь, мне удастся отрубиться, томно опустив голову на плечо нашего шефа. Пусть собственноручно укладывает меня спать на коврике в дальнем конце коридора. Это будет так романтично!
– Ладно, тебе виднее, – согласился Лонли-Локли. – Но если так, постарайся проснуться: я не уверен, что ты сможешь управлять амобилером с закрытыми глазами…
– Ты не поверишь, но однажды я попробовал, и у меня получилось, – улыбнулся я. – Ладно, не хмурься, дружище, я не буду повторять этот сомнительный эксперимент, обещаю!
– Ну, чем закончилось великое исцеление всех желающих? – спросил Мелифаро, уступая мне место за рычагом.
– А чем оно могло закончиться? – я пожал плечами. – Все живы и здоровы… А кстати, о чем ты с ними так долго беседовал, Шурф?
– Я объяснил этим людям, что им следует вернуться домой и постараться не выходить на улицу, пока не закончится эпидемия. На улицах Ехо сейчас опасно: на них могутнапасть такие же одержимые умирающие, какими были они сами…
– А собственно говоря, почему они хотели убить этого парня из Семилистника? Просто потому, что он не заболел – так, что ли?
– Вообще-то указанной тобой причины вполне достаточно, – заметил Лонли-Локли. – Но в данном случае у толпы было гораздо больше причин для недовольства. Знахарь приехал в этот дом, чтобы вылечить больного – того счастливчика, на которого выпал жребий. Приехал и вылечил кого-то другого, а не их, представляешь? Вполне достаточно, чтобы рассудок умирающих помутился от гнева и отчаяния!
– Так они все-таки кого-то лечат? – обрадовался я.
– Разумеется. Мир рухнет, если лечить всех заболевших, но спасти некоторых все-таки можно, – кивнул Мелифаро. – Этот парень сказал мне, что анавуайна обычно поражает восемьдесят процентов населения. В нашем случае это почти восемьдесят тысяч человек, представляете? По расчетам Магистра Нуфлина оказалось, что без ущерба для равновесия Мира можно вылечить каждого десятого горожанина, а по расчетам нашего сэра Джуффина – каждогопятого. Очень на них похоже, да? Они довольно серьезно поругались – насколько я знаю, это случилось впервые со дня принятия Кодекса! Но потом немного поостыли, смирились с необходимостью компромисса и решили лечить каждого шестого. Можно сказать, наш шеф победил с разгромным счетом! Разумеется, в первую очередь лечат тех, чьи имена попали в особый список Его Величества Гурига, судьбу остальных решает жребий… Между прочим, наш король включил в список не только своих придворных бездельников, но и всех преподавателей и студентов Королевской Высокой Школы и Университета, редакцию «Королевского голоса» и «Суеты Ехо» почти в полном составе… И даже нескольких поэтов. Может быть, не самых известных, но самых лучших!
– Значит, за судьбу Кибы Кимара я могу быть совершенно спокоен! – усмехнулся я. – Какой он, однако, молодец, наш Гуриг!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});