ее лбу появляются морщинки замешательства.
— А что с ним? — спросила она.
— Вы заигрывали с ним в прошлом?
— Это что, допрос? — огрызаясь, спросила Диана. — Нет, Влад, я никогда не заигрывала с Вениамином. Это то, что он тебе сказал? — Она расхаживает передо мной по комнате, затем резко останавливается, разражаясь удивленным смехом. — О, боже, он сказал тебе, что мы целовались? Так вот в чем все дело?
— Вы целовались? — шиплю я, поднимаясь на ноги. — Ты целовалась с Вениамином?
— Много лет назад, Влад, когда мы были моложе. Это было из-за того, что Вика все время приставала к нему. Мы сделали это, чтобы она оставила его в покое. Это было ничто. И, между прочим, она так и не отвязалась от него.
Вика, маленькая змейка, пробралась в мой разум и снова отравила его своим ядом.
— Ты девственница? — я спрашиваю снова.
Она раздраженно выдыхает и огрызается:
— Да, Влад, я девственница. Счастлив?
Да.
— Это не нарушило бы сделку, — говорю я, проходя мимо нее.
Ложь.
Это, безусловно, могло бы нарушить сделку.
Мне нужна чья-то преданность как в спальне, так и вне ее.
Я наклоняюсь и запечатлеваю целомудренный поцелуй на ее губах, затем отпираю замок и открываю дверь. Антон стоит прямо за дверью и удивленно смотрит на меня.
— Извините, сэр, — произносит он. — Я просто зашел проверить, не удалилась ли мисс Волкова в комнату, чтобы я тоже мог уйти к себе.
— Она здесь, — говорю я ему, наблюдая, как его взгляд скользит по моему плечу, зная, что он видит.
— Хорошо, — ворчит он.
И с этими словами я закрываю ее дверь и иду искать Вику.
Глава 11
Ярко.
Здесь слишком светло.
В моей голове играет марширующий оркестр. Я сопротивляюсь, скользнув рукой по своему голому животу. Затем, резко выпрямившись, осматриваю комнату и свою почти наготу. Хмурюсь, когда вижу, что на мне все еще одна туфля. Протирая глаза, вспоминаю прошлую ночь, но не могу воссоздать картинки. Я помню ужин, а потом… ничего.
Боже, я надеюсь, что не выставила себя дурой перед всеми этими людьми.
Пододвигаясь к краю кровати, я замечаю материал, лежащий на полу, и подбираю ткань. Мое вчерашнее платье.
Зачем мне его было резать?
Раздается легкий стук в дверь спальни, и я быстро оглядываю комнату в поисках своего халата. Он перекинут через спинку стула, где я оставила его накануне вечером. Дверь закрыта, и это заставляет мои нервы отдаваться рикошетом под кожей.
Я ненавижу, когда дверь закрыта.
Мне постоянно снится повторяющийся кошмар о мужчине, который входит в мою комнату, когда мне было десять, запирает дверь и забирается ко мне в постель. Его рука, реальная, как день, освещающий эту комнату. Я чувствую жар, волоски на его руке, когда он пробирается под мое нижнее белье.
Шестнадцатилетняя Диана тоже была в моем сне — она заснула в моем кресле для чтения после того, как запоем читала со мной «Сумеречную сагу». Ее присутствие испугало его, и он отступил из моей комнаты, как крадущаяся тень. Сон все еще такой яркий, что я не уверена, произошло ли это на самом деле или это был просто сон. Очень плохой сон.
Накинув халат, я подхожу к двери и открываю ее. Диана стоит на противоположной стороне, держа дымящуюся кружку и лукаво ухмыляясь.
— Я подумала, что тебе это может понадобиться, — говорит она, протягивая мне чашку и проходя мимо меня в комнату.
— У меня болит голова, — жалуюсь я, присоединяясь к ней, когда она садится на кровать.
Ее взгляд устремляется к беспорядку на полу.
— Что случилось?
Пожав плечами, я морщу нос.
— Может быть, я не смогла его снять и порвала? — предполагаю я и отпиваю глоток горячей жидкости.
— Ты ужасно выглядишь. — Она улыбается и протягивает руку, пытаясь пригладить мои волосы.
— Ты выглядишь идеально. — Я закатываю глаза.
Она всегда выглядит безупречно, и сегодняшний день ничем не отличается.
— Прошлой ночью у меня в комнате был посетитель. — Она опускает взгляд на свои колени, затем скрещивает ноги. Мое сердце начинает бешено колотиться в груди. Диана собирается сказать мне, что они с Владом занимались любовью. Опишет это в невероятных подробностях таким образом, будто я пережила это событие, а не она. Я не уверена, что смогу справиться с этой информацией. Наличие данного факта действительно означало бы, что между нами никогда ничего не будет. Думать об этом так по-детски и глупо. Я презираю себя даже за то, что у меня есть такие мысли, но я не могу их контролировать. Они просто у меня в голове. Я рабыня химических веществ в моей крови, которые говорят мне, что Влад мне нужен.
— Влад, — хриплю я.
Она немного напрягается, затем расслабляется, ложится и смотрит в высокий потолок.
— Да, конечно, Влад. Кто еще мог зайти в мою комнату? — В ее тоне слышится разочарование. — Он спросил, девственница ли я.
Фырканье, непривлекательное и неконтролируемое, вырывается у меня на свободу.
— Он что? В каких временах мы живем, Диана? Что за нелепый вопрос.
Она вздыхает и смотрит на меня.
— Ты же знаешь, что в нашем воспитании нет ничего нормального, Ирина, моя милая маленькая Тень. Насколько ты полна решимости быть свободной духом. — Она улыбается, и в ее глазах читаются неподдельная нежность и любовь. Я ставлю свою кружку на прикроватный столик и сворачиваюсь калачиком рядом с ней, перебирая пальцами ее мягкие пряди шелковистых волос.
— Ну, ты девственница, так что это должно было порадовать его самолюбие, — поддразниваю я.
Диана напрягается рядом со мной. Я поднимаю взгляд на ее лицо и вижу, что в ее глазах наворачиваются слезы.
— Диана? — шепчу я.
Она поворачивается ко мне всем телом и прижимает меня к себе так крепко, что мне кажется, будто мои ребра могут треснуть от напряжения.
Она не девственница.
— Никому не говори, — умоляет она мне на ухо.
Я обнимаю ее в ответ, сжимая так же крепко.
— Не скажу. Обещаю.
— Почему она так хромает? — спрашиваю я Степана, указывая на девушку, которую Влад отделил от остальных, когда они только приехали. Кажется, ее звали Дарья. Она ходит так, словно обделалась, а на щеке у нее синяк.
Если предполагается, что эти женщины привлекательны для извращенцев и хищников, то избиения станут проблемой. Ни один мужчина не захочет воплощать фантазию с уже изуродованной, использованной и оскорбленной шлюхой. Она должна быть соблазнительницей, а эта девушка даже ходить нормально