Затем он снова становится самим собой — холодным и безразличным — и резко отстраняется.
— Еще раз наденешь такое платье, и я отрежу его на глазах у наших гостей. Не испытывай меня, маленькая Ирина. — Он направляется к дверному проему, но останавливается спиной ко мне. — Еще раз прикоснешься к Артуру Воскобойникову, и я выпотрошу его у твоих ног. — Влад поворачивается и одаривает меня зловещей улыбкой. — Ты, — он указывает своим ужасным ножом, — принадлежишь мне. Даже если я никогда не использую тебя. Ты моя.
Не сказав больше ни слова, он уходит.
Я бросаю свое испорченное платье на пол и сворачиваюсь в позу эмбриона, проклиная мир, в который меня втянули.
Глава 10
Артур задерживается в холле, когда я спускаюсь по лестнице. Он расхаживает по комнате и останавливается, когда видит меня.
— Я не собирался использовать ее в своих интересах. Я не такой, и ты это знаешь. Она мне нравится, — защищается он. Он встретил ее всего один раз, и вдруг она ему «понравилась».
— Ты ее не знаешь, — выпаливаю я, исправляя его ошибку.
— Ну, я бы хотел познакомиться с ней поближе. Мы могли бы стать хорошей парой, — предлагает он с серьезным выражением лица.
Я должен тренировать свою маску хладнокровия. Я хочу отрезать ему язык и руки, но не могу позволить своим эмоциям проявиться. Я отказываюсь сообщать о том, что Ирина принадлежит мне, даже если я никогда не смогу обладать ею так, как мне хочется. Так, как она того желает. Ее лицо, только что обнажившееся подо мной, навсегда врезалось в мою память. И я воспользуюсь этим, чтобы излить свое семя, когда Диана не удовлетворит мои потребности.
— Она не ищет себе пару и не теряет девственность в пьяном угаре. Тебе следовало бы лучше знать, прежде чем устраивать этот трюк под моей крышей, Воскобойников. Из уважения к твоему брату я позволю тебе уйти отсюда с предупреждением, а не с поркой, чтобы научить тебя уважению и хорошим манерам.
Он сглатывает, его адамово яблоко подпрыгивает. В его прищуренных глазах читается раздражение, он старше меня и все такое, но знает, что лучше не бросать мне вызов.
— О, вот и вы оба, — поет Диана, подплывая к нам в своем ангельском белом платье. Ее собака не отстает, держась позади нее. Раньше я с уважением относился к Антону. Он давно работает с Леонидом и является безжалостным убийцей, но это новое назначение ниже его достоинства и смехотворно. Его недовольство очевидно.
— Где Ирина? — спрашивает она, подходя и становясь рядом со мной.
— Она удалилась в свою комнату, — сообщает ей Артур. — Я уже ухожу, но не могла бы ты передать ей это от меня? Может быть, завтра, когда она проснется? — Артур вручает Диане визитную карточку, на которой чересчур вычурными шрифтами написаны его данные. Он слишком старается. Жалкий.
Улыбка, которая озаряет лицо Дианы, могла бы затмить солнце.
— Конечно, Артур. Я уверена, она будет рада тебе позвонить. — Она бросает на меня взгляд, который говорит мне, что взволнована за свою сестру.
Желаю удачи в ожидании этого звонка.
Артур отвечает на ее энтузиазм своей собственной мегаваттной улыбкой, демонстрируя все свои купленные виниры, прежде чем наклониться вперед и поцеловать ее в щеку.
— Влад, — говорит он, кивая в мою сторону, затем уходит.
Вызов принят. Глупый человек.
— Я должна проведать Ирину. — Диана прикасается рукой к моей груди и начинает двигаться мимо меня к лестнице. Я мягко обхватываю рукой ее запястье и скольжу ею в ее ладонь, останавливая невесту.
— Я уже это сделал. Она спит. Оставь ее в покое и закончи вечер со мной.
Диана хлопает длинными ресницами, когда тянется, чтобы прижаться губами к уголку моего рта.
— На самом деле я сама устала, — признается она, зевая. — Я бы хотела удалиться в свою комнату, если ты не против.
— Конечно. — Я натянуто улыбаюсь, когда она отстраняется и исчезает на лестнице. Я поворачиваюсь и вижу Антона позади себя. Он ничего не говорит. Он всегда знал свое место в этом мире. Антон кивает головой в знак согласия, затем прослеживает шаги Дианы.
Я смотрю на карточку, которую вынул из рук Дианы, и провожу большим пальцем по номеру Артура. Затем разрываю визитку на кусочки.
Когда я возвращаюсь в столовую, все уже ушли. Все, кроме Вэна, Руса и Вики. Вэн печатает на своем мобильном телефоне, в то время как Вика оживленно разговаривает с ним. Он не слушает, и это прискорбно. На самом деле, это довольно смешно. Рус сверлит ее взглядом, но она слишком эгоцентрична, чтобы даже заметить, что расстраивает своего будущего мужа. Не то чтобы ей было все равно в любом случае.
— Вика! — рявкаю я.
В ее янтарных глазах вспыхивает раздражение от моего присутствия. Она поворачивает голову в мою сторону, затем откидывается на спинку стула, складывая руки на груди, как капризный ребенок. Ее сиськи выпирают из-под платья на всеобщее обозрение. Образы того, как она маленьким ребенком гонялась за Виктором, всплывают в моем сознании, но исчезают так же быстро, как и появились.
Она больше не та девушка, и Виктора больше нет.
— Ступай за мной в мой кабинет, — говорю я ей. Это не просьба, это чертов приказ, и она это знает. Она еще не замужем. Я слышу ее раздражение, как и скрип стула по полу.
Ее каблучки, цокающие по деревянному паркету, говорят о том, что она выполняет мои слова. Я иду к себе в кабинет. Это единственное место, которое до сегодняшнего дня, когда Ирина вторглась в это пространство, было приватным и только моим.
— Чего ты хочешь, Влад? Я знаю, что ты меня позвал не любезностями обмениваться. — Она проводит рукой по одной из высоких книжных полок, украшающих одну из стен. Вика вздергивает нос, когда делает вид, что вытирает пыль со своей руки. — Это место действительно катится под откос. Тебе следует нанять кого-нибудь в помощь, кто действительно знает, как на самом деле проводить уборку, а не просто полировать член.
— Я вижу, твой вульгарный рот все еще цел, — усмехаюсь я, усаживаясь за свой стол.
Она издает хмыкающий звук, прежде чем скрестить руки на груди и, вальсируя, подойти к моему столу, игнорируя стул, расположенный напротив него. Вместо этого она садится на угол стола, со стуком опрокидывая подставку для ручек.
— Ты думал, отправив меня туда, ты как-то приручишь меня, брат?
Я слишком напряжен. В висках пульсирует тупая боль. С