Читать интересную книгу Земляне против политики - Антон Толстых

Томас Эдисон лежал непосредственно на столе, подложив под голову книги, и в такой позиции предавался сну, явно не задумываясь об удобствах. Ему могут завидовать даже солдаты из полчищ осаждающих нас тараканов и клопов, что любят спать на полу в человеческих спальнях (и вероятно даже на кухнях, чего ввиду отсутствия там людей в ночное время никто не замечал), но в отличие от тараканов и клопов, Эдисона нельзя выкурить серой, отравить бензолом или посыпать порошком. Стоя перед столом, господам приходилось с величайшим терпением ждать пробуждения Эдисона.

— Смотрите внимательно, — прошептал Чемберлен.

— Вижу, — оптимистично ответил Тесла. — Если вы не возражаете, я попробую применить дедуктивно-индуктивный метод.

Тесла с изяществом размял пальцы, быстро став готовым к анализу.

— Если судить по книге, на которой спит Эдисон, то он вегетарианец. Гениально! Если судить по книге, то он вегетарианец, русский, граф, помещик, пацифист, носит бороду и ходит босиком. Теперь взгляните и убедитесь в том, что Эдисон спит на «Войне и мире».

— Вы прирождённый анализатор.

— Благодарю. Теперь перейдём к физиогномическим основам. Если судить по его густым, тёмным, большим бровям, то он носит пиджак со множеством орденов.

— Но как? Каким образом тип бровей может свидетельствовать о пиджаке с орденами?

— Точно, что за чушь я несу... Или причина в несостоятельности физиономистики?

Ждать оставалось недолго. К счастью для их терпения, Эдисон открыл глаза и его брови хмуро выстроились в одну прямую линию, прежде чем он обратил внимание на своих нынешних шефов. Пребывать же на столе ему не приказывали.

Чемберлен начал расспросы издалека, надеясь получить ответ.

— Я вижу, вы спали?

— Разве не видно? — сердито спросил Эдисон. Даже если он и собирался именно в следующий момент разъяснить своё поведение, вид Теслы перечеркнул его намерения. Он повернул голову к Тесле: — Это опять вы?!

— Да, это я.

— Что вы здесь делаете?!

— То же, что и вы.

— То же, что и я? Я не вижу, что вы только что спали! Как вы оказались в моём доме?!

— В вашем доме? — глаза лорда Солсбери стали выглядеть как два гусиных яйца, когда его ушей коснулся вопрос.

— В моём доме!

— Это не ваш дом, мистер Эдисон.

— Это мой дом, и я спрашиваю вас, как вы здесь оказались! Минни, где ты? Объясни этим людям, что они непрошеные гости в нашем доме!

Эдисон начал оглядываться по сторонам. Лицо приобретало признак задумчивости.

— Где я?

— На 10, Даунинг-стрит.

— Странно. Я думал, что нахожусь дома. Представьте моё возмущение, когда я увидел Теслу, и тем самым решил, что он вооружился отмычками и проник в мой дом.

— Вы решили, что находитесь дома. И именно по этой причине вы осмелились спать на столе?

— Я привык долго не спать, но зато когда я сплю, я готов спать даже на столе. Мне не нужны удобства, для меня главное — восстановление жизненных сил.

— Мы совсем запамятовали о вашем новом изобретении, — заметил Тесла.

— Что вы сказали? — Эдисон приложил к уху слуховую трубу из «Ванити Фэйр».

— Мы совсем запамятовали о вашем изобретении!

Лишь теперь они с волнением, может быть недостойным их солидной натуры, но объяснимым перед лицом новорождённого свершения, окинули взглядом эдисоновскую универсальную машину. Они ждали возможности проникнуться итогами упорного потения, и теперь мы имеем возможность описать этот миг.

Ундервуд и простыня в первую очередь обращали на себя внимание. Перед окуляром выделялись широкие целлулоидные ленты, присутствие которых объяснялось катушками — к ним присоединялись головки наподобие заводных головок часов и вращающиеся ручки для точного перемещения целлулоида. Сбоку этого устройства возвышался огромный ящик английского дуба (того самого, чья красота затмевает узоры на индийских шалях), вмещающий в своей утробе память универсальной машины; посреди его передней стенки наряду с несколькими кнопками выделялся выключатель, стопки перфокарты лежали на табурете, словно ожидая своей очереди.

Лорду Солсбери принадлежал первый вопрос.

— И какая доля электричества использована в вашем чуде техники?

— Перфокарты сообщают свои программы устройству, считывающему информацию с помощью электричества. Конечно, это ясно и без моих слов. Хотя использована зубчатая передача в вычислительном устройстве, остальные детали взаимодействуют друг с другом через провода. Изволите начинать?

— Начинайте, — был ответ милорда.

Эдисон нажал красную кнопку, включив тем самым машину, в которую он сам вложил 1 процент вдохновения, в то время как рабочий класс вложил 99 процентов потения. Лампа накаливания (говорящая о том, что работой над машиной руководил Эдисон[19]), будучи защищённой стеклом от пожароопасного целлулоида, осветила экран, чистый, как совесть невинной девы.

Под светом лампы Эдисон начал лекцию с видом профессора, обращающегося к будущим техникам.

— Сейчас я буду учить вас работать с этой машиной. Перед вами экран и клавиатура. А мистер Чемберлен будет работать процессором.

— Кем, простите?

Учитель молчал.

— Кем, простите? — спросил министр уже громче.

— Процессором! Это мой новый термин. Вы будете мозгом вычислительной машины. Процессор заставляет машину делать это, а не что-то другое. Теперь подойдите к этой рукоятке и поверните её к позиции с проводом.

Истинная правда. Вблизи огромного дубового ящика возвышалась доска с рукояткой, над ней дугой расположены знаки. Снизу же можно увидеть изящные розетки, в одну из них вставлен штырёк с тянущимся проводом. Чемберлен повернул рукоятку в сторону штырька, закончив щелчком.

— Начать лучше с того же, для чего Бэббидж предназначал свою аналитическую машину. Иначе говоря, с арифметических вычислений. На них только что настроился наш уважаемый процессор. Здесь исходные данные и результат видны на экране. Нажимаю цифру 3.

Эдисон нажал на клавишу пишущей машинки, и печатное устройство, лишь на секунду промелькнув перед глазами, оставило на целлулоиде цифру; в то же время тень промелькнула на экране, сменившись тенью от тройки. Одновременно раздался звук зубчатых колёс. Тугоухий Эдисон не слышал звука, зная, что число 3 внесено в память арифметического устройства Бэббиджа.

— На пишущей машинке нет клавиши с плюсом, потому я временно присвоил эту функцию клавише P.

— А если вы вынуждены будете при печати использовать букву P? — поинтересовался наш Джо. — Что вы будете делать?

— Не надо принимать меня за дурака! — крикнул Эдисон.

— Приношу извинения, но я всего лишь задал вам невинный вопрос, и теперь хотел бы получить на него ответ.

— Неужели вы считаете, что я не предусмотрел до такой степени очевидную возможность? В данный момент ундервуд рассчитан на арифметические операции. Когда понадобится печатать слова, я отдам команду нашему уважаемому процессору! И клавиша станет буквой!

— Пожалуйста, продолжайте, — деликатно попросил Тесла, возвращая своего соперника к главной теме.

Эдисон нажал клавишу 2, на экране отобразилась тень от целлулоидной двойки, колесо снова подало звук. Следующей клавишей была E, на время арифметических вычислений выполнявшая функцию знака равенства. В следующий миг колеса снова подали звук, после знака равенства возникла цифра 5.

— Как видите, машина выполнила операцию сложения.

Чемберлен снова задал вопрос.

— Всё это ясно, но что теперь делать с целлулоидом, если понадобится чистый материал?

— Вы опять думаете, что я ничего не предусмотрел? — снова вспылил изобретатель. — Смотрите сюда!

Эдисон несколько раз повертел рукоятку, целлулоиды описали дугу, оказавшись перед его лицом. Он взял в руки губку и прошёлся ею по ближайшему к нему целлулоиду. После обратного вращения рукоятки целлулоид вернулся на место, экран снова был девственно чист, готовый к отображению новых вычислений.

— Теперь обратите внимание на перфокарты. Если ввести её в устройство, оно прочитает заданную программу и выполнит её. Эй, процессор! Вставьте первую перфокарту и нажмите на вторую кнопку!

Мистер Чемберлен нажал на кнопку, и перфокарта поползла вовнутрь табулятора. Восьми дюймов было достаточно, чтобы убедить присутствующих в жизнеспособности устройства. На экране возникли цифра 5, плюс, снова 5, снова плюс, цифра 2, знак умножения, цифра 6, знак деления, цифра 3, плюс и число 11. Зубчатые колёса провели свою грубо, громко слышимую работу, пока знак равенства и число 35 не увенчали новый этап деятельности машины.

— Перфокарты показали, на что они способны по вашему приказу, — подтвердил Тесла. — Но, должен признаться, я вижу иной способ переноса информации с одной машины на другую.

— Я не вижу ничего совершеннее! — снова закипятился Эдисон. — Что вы можете видеть ещё, кроме перфокарт?