Читать интересную книгу Охотники на «кидал», или кооператив сыщиков - Владимир Митрофанов

В десять собрались на летучку. Алешин, как обычно, после некоего абстрактного вступления, наконец, начал вводную:

— Проблема такая. Есть один солидный человек. У него есть дочь. Восемнадцать лет. Даша. Первый курс университета. Как только поступила, почувствовала свободу, начала гулять. Понятно, родители теперь плотно ее контролировать, как раньше в школе, не могут. Естественно, больше всего они бояться наркотиков, того, что ее в это дело насильно затянут. Короче, известно, что у нее появилась компания, парень. У Даши раньше никого не было, и тут появился молодой человек, она в полном восторге, наконец-то ощущает себя полноценной женщиной. Крышу снесло начисто. Надо выяснить, что он из себя представляет, и нет ли там опасности для Даши сесть на иглу или на какую другую дурь. Возраст еще дурной, все хочется попробовать, могут и уговорить на тяжелые наркотики и тогда конец всему. Днем она учится, потому работа у вас получится преимущественно вечерняя и в выходные, нужно узнать, куда она ходит, в какие клубы или квартиры, что у нее за компания, подробнее о парне, наркоман он или нет, спит ли она с ним, что они там в клубе едят, курят и пьют. Если он наркоман или продает наркотики, звоним в наркоконтроль, они его берут с поличными и упаковывают на полную…

Караулили Дашу с семи вечера. Где-то в начале восьмого она вышла из дома у парка Победы. Пошли за ней. Даша Полянина, оказалась очень даже симпатичная, но не гламурная, а скорее богемная девушка, что, вероятно, определялось кругом ее общения: свободная одежда с узорами, обувь без каблуков, побрякушки в большом количестве, холщовая сумка типа торбы, обшитая бисером. Понятно, человек одевается так, как и его друзья. На Московском проспекте Даша села на троллейбус и доехала на нем прямиком до Сенной площади. Там у подземного перехода кучковалась компания одетых примерно в одном стиле молодых людей. Даша со всеми перецеловалась (всю компанию тут же и засняли). Подгребли к ним поближе, послушать, о чем говорят. Разговор был непонятный. Точнее ни о чем. Парни там все были длинноволосые, с виду явно не спортсмены. Спортсмены немного по-другому двигаются и по-другому себя ведут.

— Вполне могут, как минимум, покуривать коноплю, — предположил Кот. — А вот про колоться — не уверен. Явного героинщика ни одного тут не вижу. Они обычно дерганые, чешутся.

В это время все закурили, и Даша тоже. Появился еще один длинноволосый парень, тут они с Дашей поцеловались уже взасос, языками пощупались, чуть не облизались; волосатик ухватил ее за талию, а она — его и так дальше стояли уже обнявшись, периодически целуясь.

Парень сразу не понравился ни Коту, ни Ванечке, а вот Даша, напротив, была очень даже ничего: рыженькая, с зелеными глазами, очень белой кожей и милыми конопушками на носу. Из недостатков, пожалуй, можно было отметить только немного полноватые бедра, но и это в Даше казалось милым и женственным.

— Блин, такому ублюдку и такая классная телка! А вид-то у него типичный как любителя дури. Я думаю, родичи ее правы, — заключил Кот, — это дурная компания.

— А может, у него предки богатые? С виду-то он — вполне безобидный. Думаешь, попихивает ее? — спросил Ванечка.

— Да уж наверняка. Без вопросов — вон как за зад ее держит. Ничего тут такого — возраст любви. Были бы мы менты, сейчас бы просто проверили у него документы, обыскали, осмотрели бы вены на руках и вся работа. А что у него предки богатые — вряд ли: богатые отпрыски в метро не ездят и вообще в таких местах не тусуются. Он бы ее на хорошей тачке катал. Хотя там тоже попадаются те еще ублюдки! Не знаешь, кто и лучше…

Потом Кот затесался в эту компанию, покурил с ними, потрепался, посмеялся. В конечном итоге через полчаса они уже знали, что парня зовут Роман. Потом вся компания двинулась в клуб, где должна была играть какая-то группа. Кот с Ванечкой почти с час топтались у входа в этот клуб, решая, что делать дальше.

Место это было какое-то гнилое. Сырость буквально пробиралась за воротник, стекала по позвоночнику вниз. Еще вдруг подвалил какой-то бухой тип с маленькой головой и оттопыренными ушами — чистый гоблин. Что-то он такое бубнил, моргал мутными глазками, звал Ванечку выйти за угол поговорить. Ванечка морщился, отмахивался, однако пришлось выйти, поскольку все уже стали обращать внимание. Впрочем, сразу же из-за угла Ванечка и вернулся, потирая кулак.

Потом откуда-то возник еще один шустрый парнишка, с виду лет восемнадцати, очень подвижный, которого Кот тут же обозвал Киндером.

— Ты с этим Киндером поосторожнее! — предостерег он Ванечку. — Это явно боец — по походке видно.

И действительно, Киндер вдруг резко подскочил и ударил Кота ногой в живот. Кот еле-еле успел поставить блок, но все равно попало ему очень больно, перехватило дыхание. Ванечка, однако, не растерялся и вмазал Киндеру в тот же миг по роже, угодив прямехонько под глаз, хотя получилось немного вскользь. От удара парнишка упал, но сразу же вскочил и тут же попал под град безжалостных ударов руками и ногами матерящегося во весь голос Кота. В пять секунд Киндера свалили еще раз и жестоко добили на земле. Оба вспотели, потом даже начало знобить еще сильнее.

— Надо в баню сходить, пропариться! — поежился Ванечка.

Вечером, когда поехали лечиться в сауну к Тамаре, обнаружилось, что у Кота здоровенный синячище и на ноге, и на левом боку, а у Ванечки сильно разнесло кулак: от неудачного удара лопнула подкожная вена. Вся правая кисть была лиловая, как в чернилах. В парной Ванечка показал рубчик на плече:

— Это осколок от мины. Повезло, что в кость не попало. Я поначалу даже и не почувствовал — стало тепло, как поссали, а потом гляжу: рука не поднимается и кровищи натекло — все мокрое, липкое! Сразу стало холодно, а потом только заболело. Хирург щипцами без новокаина вытащил. Больно — пиздец! Все врачи — садисты…

Завернутая до подмышек в белое махровое полотенце Тамара притащила в предбанник мазь с бадягой, начала обоих лечить. Полотенце с нее при этом постоянно сползало. Кот начал подмигивать Ванечке, чтобы тот куда-нибудь свалил и оставил его с Тамарой наедине. Однако Ванечка будто и не замечал намеков: перебьешься, у тебя уже есть Валентина. А вот со стороны Кота было бы по-честному предложить это дело Ванечке как одинокому. Тамара, кстати, была вовсе не против — ей, по большому счету, было все равно с кем, можно было и с обоими сразу — ребята хорошие, здоровые. Впрочем, когда прилично выпили, так оно и получилось. Там же все вместе и заночевали.

Утром Кот, обнаружив в телефоне два непринятых звонка от Валентины, помрачнел и изрек:

— Все-таки мужиков нельзя наедине с бабами оставлять, и баб с мужиками тоже — непременно природа сработает — ни за что не удержишься. Такой вот вывод.

Его потряхивало. Он был обеспокоен. Тамара случайно или неслучайно сделала ему засос на шее и под синяк от удара этот типичнейший засос ну никак не подходил. Ванечка угорал от хохота. Даже дрыгал ножками.

— Хули ты, блядь, смеешься! — попенял Кот Ванечке. — Бабы, знаешь, какие ушлые. Запросто пронюхает и отлучит от тела. Все из-за тебя: «Поехали в баню, поехали в баню…» Заебал ты со своей баней! Дома мог бы помыться! — Он был действительно зол. Засос — дело серьезное! Это как засохший гандон под диваном! Оправданий этому нет.

Всю следующую неделю работали в пригороде. Там, в элитном коттеджном поселке, как только сошел снег, начались грабежи и нападения, причем грабили в основном женщин. Руководство решило усилить охрану. Машина у Кота снова сломалась, а служебную, чтобы просто доехать до места, сыщикам не дали. Пришлось тащиться туда и обратно на электричке с Финлянского вокзала. И так целую неделю. Уж на что было погано ездить на метро, но в электричках ездить было еще гаже. Однажды уже поздно возвращались после работы, намеревались поспать. Сразу заснуть не получилось. Поначалу прошли торговцы, которые орали про свои товары, потом музыканты. Еще в вагоне ехала шумная компания подростков, которые тоже орали, затевали возню, кричали и намеренно громко включали музыку, пили пиво, гоготали. Все парни, как один, купили зачем-то по большой литровой бутылке и потихоньку нажирались.

Кот, желавший подремать, скрипел зубами:

— Ты вот чеченский говор не переносишь, а я этот подростковый срывающийся басок. Мерзость какая! Дрочилово! Гопча вонючая! Сволочи!

— А чего ты от них хочешь? Им же лет семнадцать — не больше! А в семнадцать лет мозги еще, как известно, находятся в зачаточном состоянии и сильно подвержены токсическому действию накопившихся сперматозоидов, — пробормотал, не открывая глаз, Ванечка и спустя минуту уже спал с приоткрытым ртом, прислонившись виском к прохладной оконной раме.

Через какое-то время Кот Ванечку растолкал — на следующей остановке надо было выходить. В вагоне вроде ничего не изменилось. Пацаны продолжали гоготать, жрать свое пиво, повизгивали девчонки.