Эриконд сел, под гром аплодисментов и тут же поднялась строгая мадам председатель конгресса, в красной, глухой межпланетной форме.
— Господа, если есть вопросы, попрошу задавать друг другу.
Музыкальная пауза перекрыла деловой канал градом ярких рекламных объявлений, после чего Алла Страйк объявила:
— Итак, Господа, вы сами видите, на сколько серьёзный вопрос стоит перед конгрессом, поэтому не будем спешить. Смотрите нас вечером, когда будет объявлен вердикт. Боже, помоги нам!
Алла воздела к небу глаза, тем самым, исчезнув с эфира. Между тем конгресс не прекращал свою работу.
— Господин Эриконд, — раздался звонкий голос Аристокла, — объясните конгрессу, откуда у вас появились такие баснословные средства на земную атмосферу?
— Скорее всего, вы имеете в виду тот клад, принадлежащий династии Эрикондов. В этом есть вполне юридическое подтверждение. Значительная часть суммы, в качестве налога уже была передана казне Апек. Но, не на столько баснословен этот клад, а значит, его средств не хватит на этот грандиозный проект, всё же мы надеемся на поддержку Апек. Скажите, теперь вы Господин Виндеконд, на каком основании ваши ближайшие родственники Фракки повысили тарифы на перевозку грузов? Не таким ли образом вы хотите подзаработать на марсианский космофлот?
Аристокл вспыхнул:
— Это всего лишь бизнес и политики он не касается. Лучше скажите, каким образом вы собираетесь существовать после того, как отдадите свой клад в общую копилку, то есть на атмосферу. Ваши производственные потенциалы на нуле.
— Ну, не совсем на нуле. Открытия в области одинологии позволяют нам подумать о производстве собственной техники, но это в том случае, если ближайшее с нами государство не станет с нами торговать. В конце — концов, мы не избалованы и ещё помним, как начинали наши предки. Есть и второй вариант, это торговля с Землёй.
Аристокл лишь, снисходительно покачал головой и задал ещё вопрос:
— Я знаю точно, у вас никогда не было учёных, а тем более, занимающихся современными изысканиями в одинологии. Как можно верить результатам ваших доморощенных неучей?
— О том, что результаты профессионально обоснованы, подтвердила недавняя международная комиссия. А институт наших доморощенных учёных возглавляет кандидат наук Земли Клейто Эриконд, моя жена.
Аристокл умолк, он спешно пытался вспомнить, где он мог слышать это имя.
Заседание длилось целый день, с перерывом на обед и уже к вечеру решение конгресса было объявлено. Именно такого решения ожидали от конгресса. Государство Флокия приняло официальный юридический статус. Можно было представить тот ажиотаж и безудержную радость сторонников Флокии и в то же время стрессовое состояние Аристокла и его приближённых. Наверное, Аристокл подсознательно чувствовал, что так оно и будет, но смириться никак не мог. Как теперь смотреть в глаза граждан, что говорить на Инфо? Алла Страйк так и сказала после вечерней трансляции: "Настала эпоха развала династии Виндекондов, и Аристокл является последним из них".
Но, нет, он не последний! Он ещё докажет это!
10. Военный синдром
На Марс он прибыл только через неделю. Хотелось немного побыть с детьми, которых он решил оставить на время политических баталий в земной резиденции Виндекондов.
Вен встретил его, широко улыбаясь.
— Чему ты радуешься? — мрачно спросил он.
— Поздравляю, с новыми соседями.
— Ты, как всегда шутишь.
— Ничуть. Раз уж так случилось, подумай, где ты будешь встречать гостей. Эриконды собираются к нам для составления совместного коммюнике.
— Однако они спешат. Я, вот всё ещё не врубился.
— А, вот Фракки быстренько врубились. Они уже создали собственную коалицию против тебя.
— Я хочу видеть своего дядю.
— Я тоже хотел бы, но он не выходит на связь.
— Ещё чего?
Въезжая во дворец "Прогресс", Вен озабоченно добавил:
— Фракки, однозначно что-то замышляют. Советую усилить охрану "Прогресса" и "Власти", а так же прибывающую делегацию из Флокии.
Аристокл сморщился и вымученно проговорил:
— Зачем они так назвали свою страну, они, что таким образом хотели растрогать меня?
— Говорят, что был референдум.
Лишь, только Аристокл с Веном вышли из авто, позвонил Энн Виндеконд, собственной персоной.
— Энн! — воскликнул Аристокл, созерцая его образ, — а мы только что говорили о тебе.
— Я польщён.
— Не смейся, лучше доложи Архивату о своих замыслах.
— Замыслы у нас большие, но есть некоторые проблемы.
— Какие проблемы?
— У нас, Аристокл, ты основная проблема, и мы уже не раз говорили с тобой об этом. Теперь, после решения конгресса, наши руки развязаны. Если ты не окажешь нам поддержку, будешь арестован. За нами почти весь парламент.
— За кем, это, за вами?
— Наша партия называется "Правда народа".
— Народа Фракки, я думаю, а ты, Виндеконд, кем у них служишь?
Энн побелел, и выкрикнул:
— Скажи мне спасибо, что я уговорил их, вначале переговорить с тобой. Мы могли бы начать операцию и без предупреждения!
— Спасибо тебе, Энн за предательство!
Энн взорвался окончательно:
— Нет, это ты будешь держать ответ, за предательство перед народом Апек. А, те земли, что ты благосклонно потерял, мы вернём и вернём их силой!
— Я сам их верну, Энн, и без вашей помощи. А вся ваша "Правда народа" объявляется вне закона. И ты, как зачинщик, и брат твоей жены будете судимы, как враги Апек!
Как повелось на Марсе, с самого начала было заведено — право власти имел только старший сын Виндекондов. Но второй из сыновей, если такой существовал, имел огромные полномочия, чем был удовлетворён, поэтому полностью мирился со своей участью. Но, только не Энн Виндеконд. Не мог он смириться с таким положением вещей и поэтому всю свою жизнь всячески прилагал усилия, чтобы хоть как-то влиять на ход истории Марса. Хотелось быть первым. Женился на самой богатой невесте, самых влиятельных в политике вельмож. Его сын, как и сын Абросима Виндеконда выучился в престижном университете Земли. Его рейтинг среди Марсиан всегда был выше всех, даже Архивата. В результате чего, он часто стоял во главе парламента. Здесь он мог соперничать, разве, что с братом жены, известным грубияном и невеждой Антонием Фракки, но Тони никогда не раздражал Энна, скорее наоборот. При помощи Тони, Энн сплачивал вокруг себя всех Фракки, на что Абросим, а после и Аристокл закрывали глаза. Более того, Аристокл, находясь под пленительным влиянием своего дяди, слишком часто уступал его прихотям и желаниям. Но не зря Абросим, уходя с поста Архивата, оставил Аристоклу своего верного друга и советника Вениамина Вудмана. Не будь его, да ещё и Итеи Флокки, кто знает, во что бы обернулись последние дни правления Абросима Виндеконда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});