— Ты хочешь сказать, что он трус? — вспыхиваю Я.
— Нет, Я хочу сказать, что он боится узнать, что не нужен тебе. Он будет винить себя всегда, будет всегда считать себя насильником. Он не трус, но как и любой человек имеет свои страхи и слабости. А ты стала его слабостью, его уязвимым местом. И я знаю, что он не уверен, что лучший вариант для тебя, — успокаивающе проговорил Юлий.
— А я знаю, что лучше него для себя я не встречу никого на свете. Никогда, — слёзы закипают в глазах.
— Ему ещё нужно время, — шепчет Юлий.
— Я завтра уже уезжаю. Какое время? Иллизия забирает Леву к морю, на отдых, — отчаянно шепчу я.
— Приди к нему этой ночью. Тебе терять больше нечего, — предлагает Юлий.
— Почему я должна бороться за него? Я ведь девушка. Пусть он приходит.
— Так можно потерять того, кого ты любишь, — качает головой Юлий. — Он ушел, — вскинув глаза на окна, сказал парень. — Решай сама… либо сегодня, либо никогда.
Парень развернулся и ушёл, а я таки осталась стоять, опустив голову и смотря на носки своих ботинок. Ведь Юлий прав, я ничего не потеряю, если приду к Рикарди сама. Он либо прогонит меня, либо сдастся. Но я знаю, что не выдержу, знаю, что моё сердце разорвётся на куски, если он меня отвергнет. Ещё никого в своей жизни я не любила так сильно, как этого мужчину. Ещё никто и никогда не заполонял собой весь мой мир. Я думала о Рикарди сутки напролёт. Засыпала и просыпалась с мыслями о нём, думала о том, что он постоянно находится где-то рядом. Наблюдает. Смотрит. Изучает. И старалась выглядеть лучше.
Но прошёл месяц, а в наших отношениях ничего не изменилось. Мы не стали ближе, как мне этого хотелось. И только странные отрывочные воспоминания, которые походили на сон, всплывали в моей голове. Там Рикарди прижимал меня к себе и шептал бессвязные глупости, которые он бы в жизни никому не сказал. Не тот человек…
Грустно улыбнулась заходящему солнцу и побрела в дом. Пора собирать вещи.
Глава 30
Рикарди
Стою у окна и в ярости сжимаю кулаки от бессилия. Смотрю на то, как этот сопливый щенок прижимает мою девочку к груди. Как его пальцы зарываются в её волосы, которые пахнут клубникой. Прихожу в себя, когда ручка от окна с треском отламывается и оказывается в моих руках. Отбрасываю её в угол комнаты и отворачиваюсь от окна. Чтобы заглушить внутреннюю боль, плескаю в стакан коньяка и залпом выпиваю. Готов ли я отпустить девчонку? Нет. Не готов. Я знаю, что завтра я буду подыхать, смотря на то, как уезжает её карета. Знал, что запрещу убирать в её комнате и буду спать в её кровати, пока простыни хранят её запах. Родной. Нежный. До боли в груди любимый. И буду ревновать. Дико ревновать её к этому Юлию. Буду подыхать от раздирающей грудь ревности, представляя, как она податливо выгибается в его руках. Моя нежная девочка. Мой цветочек жизни. Знала бы ты только, что я всё готов сделать, лишь бы ты простила меня. Лишь бы посмотрела на меня ласковым взглядом. Лишь бы ты просто была счастлива. И чтобы причиной твоего счастья был я.
— Папа? — услышал робкий голос сына от дверей.
Резко развернулся, пряча стакан в стол.
— Папа, а почему ты такой грустный? — Лёвушка подошёл ко мне и доверчивым взглядом заглянул мне в лицо. — Ты расстроился, что в этот раз Лилю обнимает другой дядя?
Я нервно сглотнул, не находя слов, чтобы ответить.
— Я тоже расстроился, — Лёва потёр глаза кулачками. — Я думал, что вы теперь поженитесь, а я надену на вашу свадьбу свой белый костюмчик и буду самым красивым.
— Нет, сыночек, — я опустился на колени перед сыном, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Лиля любит другого дядю. Завтра Лиля уедет, как и ты.
— Почему ты не отберёшь её? — совсем не по-детски серьёзно спросил Лёва. — Ты ведь любишь её.
— Лиля не вещь, чтобы я её у кого-то отбирал. Чтобы двое взрослых поженились, они оба должны любить друг друга, — слова болью отдавались в груди.
— А Лиля тебя не любит? — нахмурился Лёва.
— Я не знаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так спроси у неё. Почему ты не спросишь? — сын дёрнул меня за руку.
— Я подумаю над этим, — вымученно ответил я.
— Тогда я спрошу! — Лёва топнул ножкой.
— Не лезь в чужие дела! — строго сказал я, сводя брови вместе. — Мы взрослые люди. Мы сами разберёмся.
— Не разберётесь! — со слезами на глазах воскликнул Лёва.
— Лёва, этот не то, о чём тебе сейчас нужно думать. Завтра нам рано вставать. Пора ложиться спать, сынок. Я тебя уложу, — отвлёк я сына от неприятного разговора.
— Завтра на завтрак опять будет каша? — сморщил он нос.
— Нет, я попросил нашего повара, чтобы он сделал пирог с мясом, — я улыбнулся тому, как легко его было отвлечь.
— Ура! Я съем самый большой кусок!
Отнёс сына в спальню и, дождавшись, когда он уснёт, направился в свой кабинет. Но застыл у двери в комнату Лили, прислушиваясь к тишине за ней. Подавшись желанию, тихо отворил дверь. Последний раз. Я только коснусь её. Только вдохну любимый запах.
* * *
Лиля
Проснулась от тихого скрипа двери и крадущихся шагов. Замерла, боясь пошевелиться и спугнуть своего ночного гостя. Сердце заполошно билось в груди и, казалось, вот-вот выскочит. Кровать прогнулась под весом чужого тела. Горячие пальцы отвели волосы с моего лица, нежно оглаживая скулу. От этой нежности в груди всё заныло. Рикарди заправил волосы мне за ушко, а губами коснулся виска, дыханием шевеля волосы. Я открыла глаза и положила ладошку на грудь мужчины. Рикарди вздрогнул, поймав мой взгляд, и быстро перекатился на край кровати. Моя рука безвольно повисла в воздухе, а потом плетью упала на кровать. Я смотрела на его напряжённую спину, на вихри непослушных волос на затылке и сгорала от переполнявших меня чувств. От любви к нему. От желания прижаться к его спине всем телом. Положить голову ему на плечо, обхватив сильную грудь руками.
— Прости, не хотел тебя разбудить, — хрипло сказал он. — Хотел попрощаться с тобой. Завтра буду занят.
Рикарди встал с кровати и направился на выход.
— И это всё? — подскочила я с кровати.
— Что всё? — напряжённо замер мужчина, не оборачиваясь на меня.
— Ты меня отпустишь? Вот так? Дашь так просто уехать? — я комкала подол полупрозрачной ночнушки в руках.
— Ты мне никто, чтобы я тебя удерживал, — бросил тихо Рикарди, хватаясь за ручку двери.
— Ты просто трус, Рикарди! — воскликнула я, кидая в него подушку. — Влюбил меня в себя, а потом просто решил выкинуть из своей жизни, — остаток фразы я произнесла в закрытую дверь, оседая на кровать.
Вот и поговорили…
* * *
Сидела на краю кровати и смотрела в знакомое окно, за которым дул сильный ветер. Сумки стоят у двери, а я всей душой рвусь к Рикарди. Мечтаю о том, что дверь сейчас распахнется… и он схватит меня в охапку. Обнимет. Прижмет к груди. И больше не отпустит.
Но дверь остаётся неподвижной. Никто не спешит войти. Никто не спешит меня остановить. Подскочила с кровати и бросилась в кабинет к Рикарди. На пороге застыла, перевела дыхание. Сейчас или никогда. Если он прогонит меня, то я больше никогда в жизни не унижусь перед ним. Буду жить с этой любовью в своём сердце, буду всей душой стремиться к нему, но не позволю ему растоптать мои чувства.
— Прощайте, Рикарди, — говорю ровным голосом, смотря на любимого мужчину, который сидит за столом и смотрит сквозь бумаги.
— До свидания, Лилия, — хрипло ответил мужчина, скрывая свои эмоции за завесой ресниц. — Прости меня за всё…
— Поцелуешь меня? — подходя к нему вплотную и робея от собственной смелости, спросила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нежно, будто боясь поверить, что я нахожусь настолько близко, мужчина провёл пальцами по моим губам. Очертил контур. Чуть надавил, оттягивая нижнюю губу. Погладил рукой по щеке, опускаясь на шею. Знакомая волна желания прокатилась по телу, заставляя выгибаться под рукой мужчины. Я всхлипнула и закрыла глаза от нахлынувших чувств. Горячее дыхание мужчины опалило моё лицо. Губы закололо от желания побыстрее почувствовать прикосновение любимых губ. Нежных. Напористых. Требовательных. Я подставила губы для поцелуя, закрывая глаза. Ожидая почувствовать горячие губы на своих. Но Рикарди кратко поцеловал меня в лоб и отстранился.