С луки его седла свисали три жирные белки.
— А мне казалось, что вы пожалеете умирающего с голоду человека, явившегося к вам с дарами! — Он осиял Амелию широкой неотразимой улыбкой и соскочил с седла.
— Это вы-то говорите о жалости? — рассмеялась Амелия. — Что может быть вкуснее жареной белки! — Она приняла от мужчины убитую зверюшку, одобрительно оглядев ее.
Люди здесь, на границе, гордились своим охотничьим искусством оглушить белку: пулей ловко сбить возле ее головки ветку, которая при падении оглушала зверька, оставляя неиспорченными тушку и шкурку. Китти сразу заметила, что ни на одной из убитых белок нет отметины от выстрела.
— Давай я освежую и почищу их, мам! — предложила она, и Амелия с готовностью протянула ей белок.
— Нельзя ли в таком случае получить кусок мыла? — крикнул ей вслед Каллен.
— Если только вы не выбросите его на помойку! — весело откликнулась Китти.
Джозеф прокричал приветствие Каллену с поля, где пропалывал маис. Отложив в сторону тяпку и подняв с земли ружье, которое неотлучно было при нем, он подошел к роднику за хижиной. Каллен пошел ему навстречу. Опустив ладони в ледяную воду, оба тыльной стороной их провели по губам.
— Господи, какая сладкая! — удивился Каллен.
— Да, в самом деле, — подтвердил Джозеф. Они направились к хижине.
Бросив на Каллена быстрый взгляд, Джозеф осведомился:
— Ну, что скажете? Никаких признаков индейцев?
Каллен пожал плечами.
— Только обычные для этого времени года. Никаких крупных скоплений. Но это вовсе не означает, что мы застрахованы от беды!
Джозеф кивнул: поселенцы уже знали, что англичане подстрекают индейцев против них.
— Послушайте, — сказал Каллен, — не могли бы вы с Амелией и дочерьми временно пожить в форте, пока мы поточнее не разведаем обстановку?
— Я уже думал об этом, — ответил Джозеф. — Даже говорил. Но Амелия твердит, что мы приехали в Кентукки заиметь собственный дом, а не оставаться за частоколом форта.
— Но ведь это не навсегда! — настаивал Каллен. — Некоторые ведь на это пошли… Например, госпожа Портер устроилась там вместе с дочерью и мальчишками.
— Да… — вздохнул Джозеф, — но вы не знаете Амелию Джентри: если уж она что-то решила, ее никакой силой не сдвинуть с места, несмотря на всю ее миниатюрность.
Из распахнутой двери до них доносился соблазнительный запах жарившейся белки. Они поднялись на крыльцо, откуда Каллен мог видеть, как Китти накрывает на стол. Он остановил на мгновение взгляд на ее маленьких нежных руках с длинными хрупкими пальцами, показавшихся ему такими беззащитными…
— В любом случае не надейтесь на Бога… — тихо сказал он. — Будьте всегда начеку.
— В этом уж не сомневайтесь! — заверил его Джозеф, поглаживая ружье, которое он только что положил на скамью возле двери. — Я купил еще одно — для женщин, на всякий случай.
Через несколько минут с кухни выглянула Амелия.
— А теперь мойте руки и садитесь за стол! — распорядилась она.
И Каллен покорно проследовал за Джозефом к поставленной на плоский камень бочке с водой.
— В этой хижине она — самая чистоплотная женщина, — добродушно усмехаясь, проворчал Джентри. — Уже протерла до дыр весь пол в своем усердии.
Они плотно поели, и Джозеф снова отправился в поле, а Амелия бросила на младшую дочь быстрый взгляд:
— Присс, помоги-ка мне убраться!
Присцилла скорчила недовольную гримаску:
— А почему тебе не может помочь Китти? А-а, понимаю, Каллен приехал к нам из-за нее!
Китти вспыхнула, а Каллен, белозубо улыбаясь, схватил одной рукой Амелию, другой — Присциллу и поцеловал обеих в щеки.
— А вот и нет! — поддразнил он их. — Я приехал поухаживать за тобой и твоей мамочкой!
Присцилла довольно хихикнула, а Амелия притворилась, что ужасно разгневана. Она поправила волосы, водворив на место выбившуюся большую заколку.
— Занимайтесь своим делом, Каллен Клеборн! — пожурила она его. — Пока я не передумала.
— Тебе и в самом деле не требуется моя помощь, мам? — покорно спросила Китти, но от Каллена не ускользнуло порывистое желание, мелькнувшее в ее глазах.
Амелия молча махнула рукой.
— Мне пока ничего от тебя не требуется. Покажи лучше Каллену наш сад, там все так чудесно цветет!
— Она его показывала на прошлой неделе! — пискнула Присцилла вслед удаляющейся паре.
Каллен рассмеялся, но в душе мучительно застонал: он видел этот треклятый сад десятки раз, видел новую клумбу для цветов и огород… Они с Китти ходили взад-вперед и уже, наверное, протоптали тропинку как кони. И хоть Каллену иногда удавалось залучить ее за густой куст бузины или толстый ствол дерева, прижать к себе и сорвать торопливый поцелуй, от этого его аппетит только разгорался, а сегодня ему и вовсе ничего не светило, так как на поле работал Джозеф, во дворе Амелия стирала в корыте белье, а Присцилла семенила с ведром к роднику…
Нельзя сказать, что Каллен недолюбливал членов семьи Джентри… Просто в этот момент он чувствовал глубокое мужское разочарование: обычно у него уходило гораздо меньше времени на то, чтобы околдовать женщину и получить от нее желаемое. Может, это его и тревожило? Правда, Китти еще не была настоящей женщиной… но это уж зависело от него самого! Она уже готова стать ею — наверное, даже не сознавая этого.
Изнывая от ограничений и условностей при каждом визите, он послушно гулял с ней, беседовал… Китти рассказывала ему о том, как они переехали из графства Калпепер, о своем детстве у реки Ватауги, а он отчитывался перед ней за свои прожитые двадцать четыре года.
Каллен происходил из смешанной ирландо-шотландской семьи: его родители были первыми шотландскими поселенцами Ольстера. После религиозных столкновений им как пресвитерианцам пришлось бежать оттуда в Северную Каролину в поисках свободы совести и вероисповедания. Через три года родился Каллен, за ним — еще три брата. Сыновья выросли и стали помогать отцу в бондарной мастерской.
Но что заставило его приехать сюда? Этот вопрос очень интересовал Китти. Каллен с улыбкой пожал плечами:
— Судьба, что же еще?
Правда, однако, заключалась в том, что Каллен оказался на волосок от гибели, когда один разъяренный папаша вознамерился своими методами либо восстановить честь дочери, либо убить соблазнителя. Но Каллен сильно сомневался, что именно по его вине появился ребенок; к тому же он отрезвел, разглядев при ясном свете дня, что девушка не столь уж привлекательна и молода… Словом, начинающий повеса быстренько дал деру из графства.
Совершенно случайно Каллен столкнулся с Джеймсом Хэрродом, который со своими людьми переправлялся через горы в Кентукки, получив задание провести там тщательную разведку. И Каллен, озабоченный тем, чтобы максимально увеличить расстояние между собой и разъяренным папашей, тут же влился в его партию. К своему удивлению, он вдруг влюбился в этот первозданный мир — словно мальчишка, которому ничего не нужно, кроме берега ручья. Опытный Хэррод стал его учителем, и очень скоро Каллен научился у него искусству выживания в этих диких краях.