Тут я, не выдержав, все же разрыдалась.
— Какой смысл быть женщиной, — пояснила я между всхлипываниями, — если женщине ничего нельзя? Мужчина может учиться, работать, путешествовать… А женщине стоит только выйти за ворота без охраны, и ее могут тут же похитить!
— То есть, ты решила переодеться парнем, потому что тебе было скучно жить, как женщина? — вкрадчиво поинтересовался правитель, подходя ко мне и неожиданно опускаясь на одно колено.
Его ноги в мягкой обуви оказались буквально в двух шагах от меня, и теперь он мог смотреть мне в лицо. Вставать, не получив императорское прощение, я не собиралась — целее буду. Да и сил не было.
— Женщины бесполезны и слабы в этом мужском мире, — безжизненно отозвалась я. В голове вдруг возникло воспоминание о казни евнуха Чоная, и в глазах все потемнело. — А как мужчина, я смогла служить самому императору и роду Эттрейо. Простите за обман, ваше величество, — еще раз всхлипнув, я склонилась и замерла, ожидая его ответа.
Голова уже кружилась от страха и усталости, а руки тряслись мелкой дрожью. Я подумала, что если мне позволят выпрямиться, то, пожалуй, придется просить императора застегнуть мою одежду — я просто не попаду пуговицей в прорезь. Сам раздел, сам пусть и одевает…
— Ладно, — вдруг раздался над головой его голос. Еле слышно выдохнув, я осмелилась выпрямиться. — Иди к себе. Эттрейо, — это уже дракону, все еще стоящему за моей спиной. — Останься.
Поднявшись, я на ватных ногах вышла и плотно затворила дверь. О чем они будут говорить? Правитель будет допрашивать лорда Эттрейо? Или тоже разденет? Заподозрил, что и он — женщина? Нет, что за бред, они же давние друзья… Да и не похож лорд Эттрейо на девицу.
Вспомнив хватку мужчины на своих запястьях, я остановилась и посмотрела на руку. Странно, мне казалось, после такого захвата появятся синяки, однако кожа оставалась чистой и белой. Кожа на запястьях… Кожа на груди, по которой скользили горячие пальцы императора…
Чувствуя, что в глазах темнеет, я спешно села прямо там, где стояла. Кажется, я уже на улице, но мне отчего-то все равно не хватало воздуха. Ничего, это, наверное, от переживаний. Оттого, что два мужика только что раздели меня в купальне! Хорошо хоть, смотрел только один. Он казнит меня? А если нет, какое наказание выберет?
— Сиэль?
Голос лорда Каэла прозвучал неожиданно. Не думала, что император так быстро его отпустит. Остановившись передо мной, дракон опустился на одно колено, как совсем недавно — император.
— Меня казнят? — безучастно спросила я.
— Конечно, нет, — твердо отозвался мужчина.
Я наконец-то смогла сфокусировать взгляд на его лице. Оно было спокойно — значит, его не накажут за мой обман. Однако тут брови мужчины слегка нахмурились, и он протянул руку ко мне:
— Не сиди на земле.
Отшатнувшись от его ладони, словно она была ядовитой, я с трудом поднялась сама. Руки все еще судорожно сжимали расстёгнутую одежду на груди. Сегодня мне хватило прикосновений лорда Каэла… Даже чересчур.
Конечно, я понимаю, что он не мог не выполнить приказ императора. Но все равно… От того, что человек, которого я люблю, только что подержал меня, чтобы другой мог раздеть, было отвратительно и больно.
Мы уже брели домой. Мужчина шагал впереди, но почему-то медленно. К нашим комнатам мы добрались одновременно, хотя я еле плелась.
Пока я шла, сквозь обиду медленно пробивались и другие мысли. То, что из-за моей неуклюжести нас, скорее всего, накажут и выгонят. То, что лорд Эттрейо, который только получил должность министра, может тут же ее потерять. То, что все, ради чего дракон старался, может пойти прахом из-за того, что я поскользнулась и свалилась в бассейн.
— Господин Эттрейо, — выдавила я, когда мы были уже за дверью наших покоев. — Простите… Я не хотела выдать себя и подставить вас.
Мужчина стоял в шаге от меня, и от моих слов его лицо вдруг дрогнуло, на миг исказилось — и тут же разгладилось, словно мне все привиделось.
— Все будет хорошо, — невпопад отозвался он и, протянув руку, сжал мои ледяные пальцы. — Все будет хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На этот раз я не уклонилась и лишь слабо улыбнулась. Через пару мгновений он сам отпустил мою ладонь. Пожелав мужчине спокойной ночи, я скрылась в своей комнате.
Там я переоделась обратно в пижаму и, поколебавшись, встала перед зеркалом. Медленно расстегнула пижамные пуговицы и распахнула полы примерно на такую же ширину, что и император ранее. И тут же, закусив губу, спешно застегнула и улеглась в кровать. Потому что увидел он, можно сказать, все. Позорище! Позорище, позорище… Это жуткое воспоминание будет мучить меня до конца жизни!
Хотя, кто знает, как меня накажет его величество? Может, не так уж долго я буду страдать от стыда…
39
— Коробка для секретаря Эттрейо, — было первое, что я услышала утром. Коробка? Вдруг вспомнив все, что произошло ночью, я резко распахнула глаза и села в постели. Что мне там принесли? Яд? Приказание покинуть дворец?
Платье. В картонном ящике, оставленном под моей дверью, оказалось платье. Разложив его на кровати, я неверяще провела ладонью по молочно-золотистой ткани с изящной вышивкой. Неужели император простил меня?
Однако тут я увидела на дне коробке записку. Почерк правителя!
«Это — новая секретарская форма либо прощальный подарок, — было написано на плотной белой бумаге. — Жду тебя в кабинете в обычное время».
Что значит — новая форма или подарок? От чего это будет зависеть?
— Он будет тебя расспрашивать, — уверенно констатировал лорд Эттрейо, когда прочел записку. Скрывать такое я не собиралась и, едва появившись в гостиной, тут же показала ее дракону. На мне уже красовалось то самое платье — мне показалось, что, подарив мне его, император тем самым приказал и надеть.
Лорд Эттрейо утром выглядел, как обычно — кроме того, что вместо своей одежды он облачился в угольно-серое одеяние министра. Если бы не волнение, от которого я едва могла соображать связно, то непременно подумала бы, что оно ему очень идет. Сейчас, однако, все мысли были о предстоящем расспросе. Точнее, допросе.
— Расспрашивать? — нервно переспросила я.
— Да, — мужчина вернул мне записку. — Ничего не бойся, Сиэль. Просто говори правду, — тут он поднял взгляд. — Вали все на меня.
Я недоуменно моргнула. Разве я не должна лгать, чтобы защищать его?
— Ты не сделала ничего дурного, — подтвердил дракон. — Просто расскажи императору, что я приказал тебе носить мужские вещи и притворяться парнем.
— Хорошо, — неуверенно отозвалась я. Поймав устремленный на меня ободряющий взгляд, я ощутила, что было затихший вчера пожар чувств снова разгорается в груди. Лорд Каэл готов взять всю вину на себя, чтобы защитить меня! Как благородно с его стороны!
Благородство дракона не закончилось на разрешении свалить вину на него. Вдобавок он сам намазал масло на мою булочку и впихнул ее в меня чуть ли не силой — я не хотела есть, но после пропущенного вчера ужина меня уже мутило от слабости.
Медлить больше не было возможности — носик водяных часов и так уже приближался к девяти. Медленно вдохнув и выдохнув, я решительно открыла дверь и зашагала к кабинету императора.
И, конечно же, по закону подлости, сегодня по дороге мне встретились буквально все. Такое ощущение, что чиновники, евнухи и слуги решили с утра совершить променад, и их путь почему-то пролегал между моими покоями и кабинетом его величества.
Вот новый евнух императора скользит по мне равнодушным взглядом, но, зацепившись за светлые волосы, узнает и выпучивает глаза. Вот чиновник с вислыми усами впивается в меня глазами, открыв рот от изумления. Вот придворная дама, жена лекаря, роняет коробку, и из нее слышится звон стекла и вытекает какая-то жидкость. Так… пожалуй, я уже не против изгнания из дворца! По крайней мере, избегу этих шокированных взглядов.
В кабинет я влетела чуть ли не с облегчением. И тут же, завидев на троне внушительную фигуру, поняла, что рано расслабилась, потому что вид у императора был донельзя официальный, а губы — непримиримо сжаты. Остановившись перед троном, я замерла.