Читать интересную книгу Серьёзные забавы - Джон Уайтхед

Теперь остается выяснить только одно: стал ли Кольер жертвой обмана — или же вся история его рук дело. Помимо исправлений на страницах фолио, несколько документов, найденных Кольером в разное время и в разных местах, также оказались фальшивыми. Неопровержимо доказано, например, что он поставил подпись Шекспира под неким подлинным письмом, найденным им среди рукописей в Далидж-колледже. Сколько всего подделок на совести Кольера, точно установить не удалось, но в Далидже в 1881 году было найдено, по меньшей мере, еще 16 подделок, и автором их был Кольер. В 1884 году окончательно доказали, что он вносил добавления и в дневник Эдварда Эллина; обнаружилось это при распродаже библиотеки Кольера, в которой оказалась копия дневника со вставками между строчек, сделанными рукой Кольера и соответствовавшими далиджским подделкам. Кольер же тем временем упорно молчал, даже когда в 1861 году ему был брошен вызов в работе доктора К. М. Инглби «Подробные рассуждения о противоречиях, связанных с достоверностью и подлинностью рукописных исправлений в творениях и биографии Шекспира, изданных мистером Дж. Пейном Кольером как плоды его исследований…».

Судя по всему, Кольера совершенно не волновал разгоревшийся вокруг него спор. Он продолжал библиографическую работу и в 1862 году опубликовал «Труды Эдмунда Спенсера. Выпущено (с биографией Спенсера) Дж. Пейном Кольером» в пяти томах, великолепное издание с самой полной из всех выходивших прежде биографией поэта. В том же году в письме в «Атенеум» Кольер предложил план переиздания редкостей английской литературы в ограниченном числе экземпляров. Его идея должна была быть поддержана двадцатью пятью подписчиками, готовыми разделить затраты на издание. Но через день после публикации письма объявилось столько желающих, что Кольер тут же увеличил число подписчиков до пятидесяти. Таким образом, с 1863 по 1871 год Кольер издал множество редких образчиков английской поэзии и прозы XVI и XVII веков. Более того, он сумел найти время, чтобы подготовить двухтомник «Библиографическое и критическое описание в алфавитном порядке редчайших книг на английском языке, изученных Дж. Пейном Кольером за последние пятьдесят лет… 1865». Из всех работ Кольера эта оказалась самой практически значимой, в нее вошел весь Бриджуотерский каталог 1837 года. Кольер утверждал, что прочел все эти книги и что все отрывки переписаны его собственной рукой. За исключением редкого издания «Истории английской драматической поэзии», появившегося в 1875 году с многочисленными подделками Кольера, все его последующие публикации издавались частным образом.

Наиболее интересной из них был вышедший в 1871–1872 годах «Дневник старца», он состоял из четырех частей и охватывал период 1832–1833 годов. В дневнике было множество занятных литературных сплетен, простиравшихся вплоть до минувшего столетия. В 1874 году Кольер вновь вернулся к фолио Перкинса в книге «Трилогия. Беседа трех друзей об исправлениях в текстах Шекспира, найденных в фолио 1632 года, принадлежащем мистеру Кольеру и учтенных в последних изданиях сочинений Поэта… (1874)». Трое собеседников были Олтен, Кольер и Ньюмен, а цель работы — показать, какое множество поправок внесли в рукописи разные издатели сочинений Шекспира, включая, в частности, Дайса и Сингера. Кольер пожелал «установить, каким образом и в какой мере Дайс и прочие воспользовались моим старым всеми бранимым томом для пояснений и улучшений в тексте шекспировских комедий, трагедий и исторических хроник».

В том же, 1874 году Кольер в очередном письме в «Атенеум» (28 марта 1874 года) сделал попытку доказать, что Шекспир — автор пьесы «Эдуард III», которую Кольер пытался вернуть к жизни. Он сам опубликовал пьесу в издании: «Эдуард Третий: историческая пьеса, приписываемая Эдвардом Кейпеллом Уильяму Шекспиру и, как то доказано Дж. Пейном Кольером, несомненно являющаяся творением Шекспира… 1874». В последний раз Кольер выступил редактором уже в ином издании «Пьес и стихотворений Уильяма Шекспира, с самым точным текстом и кратчайшими примечаниями… 1875–1878» в восьми томах; для каждой пьесы была сделана отдельная пагинация. Это было частное издание, предназначенное только для подписчиков, Кольер позволил напечатать всего лишь 58 экземпляров. В третий том Кольер поместил восстановленную им пьесу «Эдуард III», в седьмой — пьесу «Два благородных родича», в восьмой, последний, были включены «Йоркширская трагедия» и «Муседорус», а также «Жалоба влюбленного» и «Страстный пилигрим», приписываемые Шекспиру. Предисловие к этому изданию Кольер написал в день своего восьмидесятидевятилетия. Он прожил еще пять лет, и 17 сентября 1883 года умер у себя дома в Мейденхеде в почтенном возрасте — 94 года. В августе следующего года его личная библиотека, многие тома которой были снабжены его собственными пометами, была представлена к распродаже, и на многие из книг были назначены необычайно высокие цены. Возможно, самой крупной находкой в его коллекции был список дневника Эдварда Эллина, который окончательно разоблачил Кольера как автора подделок. Кроме того, среди бумаг в его библиотеке нашли рукописи нескольких баллад XVII века, фрагменты которых оказались необычайно интересны, особенно в связи с творчеством Шекспира и Кристофера Марло. Тщательно изучив находки, исследователи обнаружили, что перед ними, вне всякого сомнения, искуснейшая мистификация, в которой отрывки из подлинных, хорошо известных в то время старинных баллад переплетались с другими, написанными, по всей вероятности, самим Кольером.

К чести Кольера следует заметить, что, помимо его трудов по изданию Шекспира, мало кто положил столько сил, чтобы вернуть из забвения имена авторов, куда менее известных. Он никогда не был особенно хорошим редактором, ценность его критических суждений также несравнима с той огромной энергией, которую он затрачивал. К сожалению, славу, обретенную благодаря заслугам перед английской литературой, Кольер принес в жертву подделкам, и ни один труд, вышедший из-под его пера, не избежал позорящих его подозрений. Все его утверждения и цитаты следует тщательно проверять, пристрастно изучая каждый том, побывавший у него в руках. Но особенное осуждение вызвало то, что он, литератор, во зло использовал материалы, которые предоставляли ему многие его друзья, трудившиеся на том же поприще. Кольер обладал безупречным характером, репутацией милого, добросердечного человека, но в сфере литературы он оказался тем гнилым яблоком, которое того и гляди испортит всю бочку. Кто знает, может быть, именно его пример толкнул Т. Дж. Уайза на долгий и в основном успешный путь литературных мистификаций, ведь Уайз начал свою деятельность как раз в ту пору, когда жизненный путь Кольера уже клонился к закату, и восприимчивый молодой человек наверняка был наслышан о его трудах.

МАЙОР БАЙРОН И ПОДДЕЛЬНЫЕ ПИСЬМА

Личность лорда Байрона мало интересовала меня до тех пор, пока я не получил должность главного библиотекаря в Хакнеллской публичной библиотеке. Город Хакнелл расположен недалеко от Ноттингема, рядом с Ньюстедским аббатством, в свое время родовым имением Байронов; оно было продано шестым бароном Байроном, т. е. самим поэтом. Когда-то Байроны построили здесь приходскую церковь, и в ней, под центральным нефом, находится их семейный склеп. Рядом с церковью — публичная библиотека, работая в которой, я почувствовал, что такое близкое соседство с родом Байронов начинает все больше занимать меня. Подобно многим другим, прежде я всегда полагал, что Байрон похоронен в Греции, где его настигла смерть, и только здесь я наконец узнал, что на самом деле его могила находится в Хакнеллской церкви. Тело поэта доставили на корабле в Англию в надежде, что здесь, на родине, его похоронят в Уголке поэтов в Вестминстерском аббатстве. Этим надеждам не суждено было сбыться — помешали громкие протесты наиболее пуритански настроенных соотечественников Байрона; гроб решили перевезти в Ньюстед и похоронить поэта в его родовом имении. Но Ньюстедское аббатство было уже в руках новых хозяев, и Байрону пришлось довольствоваться семейным склепом в Хакнеллской церкви, где и по сей день покоятся его останки[35], буквально в ста ярдах от места моей работы. Фигура Байрона оказалась гораздо интереснее, чем я ожидал, и я прочитал о нем все, что было в библиотеке, где оказалась настоящая коллекция книг о Байроне; в частности, я наткнулся на изданную здесь в 1936 году книгу под названием «Где похоронен Байрон». Написал ее покойный викарий Хакнеллской церкви преподобный Барбер. В начале 1930-х годов преподобный Барбер присутствовал при вскрытии склепа Байронов и сам открывал гроб поэта. По свидетельству автора книги, тело Байрона прекрасно сохранилось и черты лица почти не утратили своей привлекательности. По изуродованной ступне лишний раз можно было убедиться в том, что в гробу действительно было тело Байрона.