Старший сын, Джеймс, унаследовал его поместье и, в свою очередь, оставил его дочери Макферсона Энн.
Несмотря на утверждения и увещевания Босуэлла, яростные споры продолжались и после смерти Макферсона. В 1797 году Общество Горной Шотландии решило назначить комиссию под председательством Генри Маккензи для изучения всего связанного с притязаниями Макферсона. По всему северозападному горному краю и островам были разосланы письма всем тем, от кого можно было ожидать хоть каких-либо сведений. Адресатов просили указать, слышали ли они когда-либо, как рассказывали или пели на гэльском языке поэмы Оссиана или иные древние поэмы, и если да, то приобрести, если возможно, их копии и послать комиссии для изучения.
Если же адресат знает кого-либо, кто снабжал материалами Макферсона, то просить его показать ему перевод поэм, чтобы выяснить, насколько он точен.
В ответ полился поток сведений, которые комиссия изучила с величайшим вниманием. Доклад об итогах исследований был опубликован в 1805 году и свидетельствовал:
1) Что грандиозная легенда о Фингале и его сыне, певце Оссиане, существует в Шотландии с незапамятных времен, что выразительная, волнующая поэзия Оссиана нередко и в обилии встречается в горах Северо-Запада и что до сих пор есть или до недавнего времени было множество тех, кто помнит наизусть немало стихов Оссиана.
2) Что, хотя ряд найденных фрагментов явно был положен Макферсоном в основу его творений и иногда они даже совпадают дословно с соответствующими частями работы Макферсона, не было найдено ни одного стихотворения с тем же самым названием или содержанием, что у Макферсона.
3) Что хотя комиссия склонна полагать, что Макферсон, вставив собственные отрывки, восполнил пробелы и связал текст, опустив или сократив отдельные эпизоды, отшлифовал язык и сделал поэму величественней и изысканней, члены комиссии вынуждены признать, что теперь уже невозможно определить, как далеко зашли эти вольности; ибо у Макферсона были преимущества, которыми комиссия не обладает: свои розыски она провела сорок лет спустя, и поиски поэзии Оссиана осложнены значительными переменами, происшедшими за это время в Шотландии.
Ряд переданных в комиссию фрагментов подтверждал, что некоторые стихи Оссиана были подлинными. Полагали, что гэльские версии «Обращения к солнцу» в «Картоне» и «Каррик-Туре» — также подлинники, однако позднее окончательно было доказано, что найденные и посланные комиссии рукописи оказались в Шотландии лишь благодаря Макферсону или его друзьям.
В 1800 году Малькольм Лэйнг, родом с Оркнейских островов, написал и опубликовал «Историю Шотландии». Изучая изданные ранее труды, он обратился и к «Фингалу», однако в приложении к своей книге полностью отрицал подлинность поэм Оссиана, с уверенностью настаивая на их современном происхождении и утверждая, что «авторитетных источников» поэм Макферсона просто не существует в природе.
Правда, Макферсон и его работы покорили Лэйнга, и в 1805 году, после длительного их изучения и исследования, он выпустил новое издание «Поэм Оссиана» в двух томах с комментариями, где сравнивал отдельные места поэм с творениями современных авторов.
Особенно близкое сходство он усматривал с мильтоновским «Потерянным раем».
Но завершился спор лишь в 1886–1887 годах, после появления в «Селтик мэгэзин» серии статей, написанных редактором журнала Александром Макбейном.
Выводы Макбейна были таковы:
«1) Историческая канва поэм убедительно показывает, что сочинитель их был совершенно несведущ в истории древних кельтов. Многие собственные имена — чистой воды выдумка, даже имя Фингал вызывает сомнения.
2) Жизнь, описываемая в творениях Оссиана, полностью расходится со всем тем, что нам известно об обычаях и нравах кельтов.
3) Очевидно сходство поэм с „Горцем“ — сочинение это Макферсон опубликовал в 1758 году, но позднее пытался скрыть.
4) Гэльские стихи, без сомнения, переведены с английского, а не наоборот, как того следовало ожидать».
После смерти Макферсона был обнаружен написанный его рукою английский вариант поэм, но никаких следов подлинника — гэльской рукописи или гэльского варианта, записанного во время путешествия, — найдено не было. Приверженцы Макферсона утверждали, что рукописи поэм утеряны или случайно погибли, когда он был во Флориде; противники же придерживались мнения, что вышеупомянутых рукописей не было и в помине. И тем не менее, кто бы ни написал эти поэмы, неоспоримо одно: «Фингал» был одной из самых популярных книг своего времени, его с удовольствием читали тысячи людей не только в этой стране, но и во всем мире.
Поэмы эти немало способствовали возрождению кельтской культуры, начавшемуся около 1750 года работами Макферсона, Грэя, Мейсона и Эванса.
БИБЛИОФИЛ, КОТОРЫЙ СБИЛСЯ С ПУТИ
Джон Пейн Кольер впервые взялся за перо в восемнадцать лет и не оставил сочинительства и в девяносто. Отец его, Джон Дайер Кольер (1762–1829), литератор, друг Колриджа и Лэма, издавал «Ежемесячный реестр и критическое обозрение». Джон Пейн родился 11 января 1789 года на Брод-стрит в Лондоне, но детство провел в Лидсе. Из его «Дневника старца» нам известно, что Джон никогда не ходил в школу, а получил домашнее образование и благодаря отцу постоянно вращался в литературной среде. Отец был дружен с книготорговцем Томасом Роддом и иногда, направляясь к нему в магазин, брал с собой сына. Вскоре эти посещения зажгли интерес молодого Кольера к книгам, и он стал собирать библиотеку. Первым его приобретением было «Искусство логики» Уилсона, книга, датированная 1551 годом. Кольер очень дорожил этой книгой, проводил за ней целые часы, перечитывая от корки до корки. Именно благодаря этой книге он и сделал открытие, что пьеса «Ральф Пьян Буян» написана раньше, чем «Иголка матушки Гёртон», считавшаяся самой ранней комедией на английском языке[31].
В 1804 году Кольер пошел по стопам отца и поступил в штат газеты «Таймс» репортером судебной хроники, но вскоре перешел в «Морнинг кроникл». В 1809 году отец Кольера ушел из «Таймс» и стал редактором «Ежемесячного реестра и критического обозрения». Место Кольера-старшего в «Таймс» предложили Кольеру-младшему, и тот с готовностью его принял. Впрочем, он не считал, что ремесло газетчика станет делом всей его жизни, он тешил свою душу честолюбивыми помыслами о коллегии адвокатов. Чтобы попасть в это сословие, 31 июля 1811 года он поступил учиться в Миддл-Темпл; однако и тут он обманулся в своих ожиданиях, о чем говорит написанный в 1815 году сонет:
«Прощай», — сколь часто я стиху шептал!Прощай, гармонии певучий взлёт,Что на земле — божественным слывет,Как долго юность ты мою питал!Сюда, усилья тяжкие ума,Плетение словесного тумана;Законнических лабиринтов тьмаТеперь надежда моего кармана.В сумятице улик искать изъяна!Важнейшее открытье наших дней,Для искреннего сердца — оскорбленье!С улыбкой говорю в душе моей:Отдать подачкам гнусным предпочтенье?Нет, пусть нужда, чем в золоте круженье.
В 1816 году Кольер женился на Марии Луизе Пайкрофт, которая родила ему шестерых детей. В 1819 году — тогда он еще работал в «Таймс» — Кольер в своем сообщении неверно передал речь, произнесенную Джозефом Хьюмом в Палате общин, — в ущерб Кэннингу. 15 июня Кольер был вызван в Палату и взят под стражу. Правда, на следующий день покаянное письмо привело к незамедлительному прощению, после сурового выговора от спикера и уплаты штрафа. В том же году в свет вышла первая книга Кольера «Критика виднейших адвокатов, в том числе выступающих в Суде Королевской скамьи, суде общегражданских исков, суде лорда-канцлера и суде по делам казны», подписанная Amicus Curiae[32]. В книге осуждалось, и отнюдь не бездоказательно, ведение дел некоторыми адвокатами, в частности Скарлетом, Мэриетом, сэром Сэмюэлом Шеппардом и сэром Сэмюэлом Ромилли. Несмотря на попытки сохранить анонимность, имя автора вскоре стало известно, и позднее на форзаце своего экземпляра Кольер написал: «Глупо, легкомысленно и губительно для моих видов на будущее, если таковые имелись».
Следующий удар по его планам был нанесен в 1821 году, когда у Кольера возникли разногласия с редактором газеты «Таймс» Т. Барнсом. Кольеру пришлось уйти из газеты и вернуться в «Морнинг кроникл» репортером судебной хроники, а также литературным и театральным критиком и автором передовых статей. Адвокатура стала реальностью для него лишь в феврале 1829 года, когда он уже потерял интерес к этой профессии; он даже отказался от поста полицейского судьи, предложенного ему в 1832 году, а позднее, в 1848 году — и от назначения в суд графства, выхлопотанного ему лордом Кемпбеллом.