Двадцать пять жертв за полтора месяца, все в разных местах, но рядом с фейской границей. Связи между погибшими никакой. Разные интересы, разный род занятий, никогда не пересекались, никаких контактов. Мужчины и женщины, молодые и старые, разные профессии, разные способности, хотя уровень в основном чуть ниже среднего. Все в хорошей физической форме, никаких болезней или недомоганий. Никаких проклятий или наговоров. Так что же между ними общего? Что я упускаю, чего не вижу?
А этот туман и шепот? И это ощущение, что воспоминания неполные, обрывочные? Твою мать, твою мать, твою мать!
Я спихнул на полкниги по нежити и проклятиям. Боги, у нас одна из лучших библиотек в мире, а толку от нее ноль. Впрочем, как и от всего остального. Ни алхимия, ни справочники, ни исторические хроники не давали ответа. А эти отчеты дознавателей вообще ничего кроме жалости не вызывают! Я устал, очень устал, вот уже как полтора сумана я практически не спал, проводя все время в библиотеке или в кабинете изучая книги и отчеты, в надежде найти, хоть что-нибудь, хоть какую-то подсказку. Духи грома, я даже к Видящей обращался и в книгу Сандары заглядывал. И ни хрена! Видящая несла какую-то чушь про ожившие тени и конец света. А книга Сандары... Там все еще хуже. Во-первых, еще более не понятно, чем бормотание Видящей. Во-вторых, ничего, что хоть как-то, хоть с натяжкой, можно было отнести к делу. И Седрик, со своей внезапно проснувшейся любовью к моей сестре! Как не вовремя. Он нужен мне здесь, нужен трезво мыслящий и здраво рассуждающий, а не исходящий на слюну при виде краешка платья Айнеллы и не мечтающий об очередном сорванном украдкой поцелуе! Бесит! Как меня это бесит! За окном раздался раскат грома, и в землю ударила молния, спалив одну из клумб. Отлично, просто замечательно! Совсем контроль над собой потерял, еще прибью кого-нибудь ненароком.
Я развернул карту мира и стал всматриваться в линии. Итак, где у нас давно дождя не было? Паучихи? Нет. Тигры? Еще рано. Жемчужный архипелаг? Тоже нет. Эльфы, феи, гоблины, мары. Все не то. Люди? Хм? У них там как раз весна, с натяжкой конечно, но подходит. Отлично, тогда северо-восточный шпиль.
Уже через пол оборота я стоял рядом со шпилем, на крыше одной из башен и наслаждался ветром, тишиной и шумом моря. А где-то в неделе пути от Тиоры, на западе Инторы шел дождь, путая планы и сбивая с толку людей.
Вдох, небо заволокло тучами, такими же тяжелыми и темными, как мои мысли. Вдох, неизвестно откуда налетел ветер, так же внезапно, как и моя усталость. Вдох, на землю упали первые капли дождя, и раздался гром, такой же оглушительный, как и моя злость. Вдох, ослепительная вспышка молнии, такая же безжалостная и яростная, как и мои желания, осветила на мгновение улицы, дома и дороги небольшого города. А я стоял рядом со шпилем на одной из башен дворца и выплескивал в этой какофонии звуков и цветов все свои чувства, всю свою ярость и страх.
Дождь. Здравствуй дождь, тебя так давно не было, почти год прошел. Я скучала, дождь.
Я не мог поверить своим ушам. Действительно почти год прошел, с того момента как я последний раз слушал историю. Здравствуй рассказчица, я тоже скучал. Видимо духи грома сжалились сегодня надо мной. Интересно, дорого ли придется платить за их жалость?
Ты сегодня какой-то тяжелый, дождь, устал, злишься? Не злись, мне не нравится, когда ты злишься. Я люблю, когда ты ласковый и немного взбалмошный. Хотя, наверное, мне кажется. Это глупо, да? Разговаривать с дождем?
Нет, не глупо. И нет, тебе не кажется, я действительно злюсь. Но я стану мягче для тебя. Я люблю твои истории, люблю слушать твой шепот, мне нравится плакать вместо тебя. Как жаль, что ты меня не слышишь, как жаль, что я не могу дотронуться до тебя. Вместо меня тебя сейчас обнимают капли, потому что ты чем-то расстроена, я ведь слышу. Я сделаю их теплее, больше, а еще будут гром и молнии. Ты любишь гром и молнии, я помню. Ты говорила. Расскажи мне историю, что так расстроила тебя. И дождь поплачет вместо тебя, капли воды унесут с собой твою печаль, гром сотрет, заглушит голос грусти, а свет молний рассеет темноту тоски.
Знаешь дождь, ты вроде бы стал теплее, но может мне опять мерещится? Хотя какая разница? Я расскажу тебе сегодня новую историю. Ты знаешь, она, наверное, покажется тебе странной, дождь. Но мне почему-то грустно и хочется плакать. Жаль, что я не умею. Поэтому поплачь за меня, дождь. Поплачь, чтобы мир не казался мне таким серым.
Он будет плакать, обязательно будет. Чтобы ты снова улыбалась. И чтобы, когда в следующий раз пойдет дождь, я снова мог слышать твой голос.
Итак, вот моя история. В одном из восточных городов жила когда-то семья. Отец, мать и сын. Отец занимал значимый пост при дворе, его уважали, а иногда и побаивались. Король ни единого решения не принимал, не посоветовавшись с ним. Мать была чрезвычайно красива и слегка глуповата, что впрочем, совершенно ее не портило, а лишь придавало шарма и очарования. Малыш же рос любознательным и непоседливым. Словом, таким же, как и большинство мальчишек. Он любил играть с сыновьями кухарки в саду и лазить по деревьям, а еще по вечерам любил забираться на колени к отцу и слушать о чем, говорят взрослые. Самым же большим преступлением в его жизни, была украденная из кухни и съеденная втихаря в конюшне корзина дикой земляники. На редкость крепкая и любящая семья. Родители души не чаяли в своем единственном сыне.
И все бы ничего, вот только мальчика за его короткую жизнь пытались украсть и использовать в своих целях более дюжины раз. Чего только не перепробовал его отец, как только не увеличивал охрану возле дома, каким только магам не платил, какие только амулеты не покупал - ничего не помогало. И вот вскоре после очередного покушения на сына, ему в руки попал единственный в своем роде, чрезвычайно дорогой артефакт. Была ли это случайность или проведение, я не знаю, да и неважно это.
Но как-то вечером, после того как мама прочитала мальчику сказку и ушла, в комнату вошел отец. Он, молча, поцеловал сына на ночь, положил на тумбочку возле кроватки темно-бордовый браслет и также молча, вышел. Малыша удивило странное поведение папы, но еще больше его удивил подарок. Браслет? Ведь это же женское украшение, зачем отец оставил его? Неужели он не понимает, что его засмеют мальчишки? Хотя браслет был красивым и вполне обычным на вид, что-то отталкивало от него ребенка. Малыш долго смотрел на него в ту ночь, не решаясь даже взять в руки, потом накрыл платком и уснул.
На следующее утро, когда он готовился спуститься к завтраку, дверь в комнату открылась, и вошел отец. Он внимательно оглядел мальчика и нахмурился, потом посмотрел на тумбочку и, нахмурившись еще больше, сдернул платок с браслета. Затем, так и не проронив ни слова, вышел. Малыш еще какое-то время стоял неподвижно возле кроватки, глядя то на закрывшуюся дверь, то на браслет, удивляясь странному поведению папы.