— Ему уже провели операцию, осталось только ждать, — тихо проговорила врач.
Я повернулась к ней.
— Вас как зовут?
— Надежда.
— Очень хорошо! Надежда, пожалуйста, помогите мне.
— Чем?
— Возьмите мою кровь и влейте моему другу.
— Эээ, — она опешила, будто не расслышала мое заявление несколько минут назад, перевела взгляд на полицейского, тот одобрительно кивнул. — Ладно, кровь, значит. Почему нет? Проходите, присядьте у столика… Давайте вашу ручку… Отлично-отлично, какой хороший напор. Простите… А теперь прямо так, без проверки и обработки… Ничего страшного, это же экстренная ситуация.
Она бормотала все время, пока шло переливание, а после чуть не лишилась чувств, когда я попросила еще кое о чем — вытащить из шеи чип. По нему легко определят мое местоположение, и боевики «Ариадны» могут появиться здесь с минуты на минуту. И вряд ли они решат оставить в живых нежелательных свидетелей.
Пришлось уговаривать ее сообща, менталист снова встал на мою сторону и уверял, что это — необходимость. То ли понял, для чего это нужно, то ли доверял каждому слову, с учетом того, что увидел среди моих воспоминаний.
Операция длилась недолго, и я искренне старалась делать вид, что не испытываю адской боли, от которой глаза на лоб лезут и хочется плюнуть на все и прекратить. Кстати, это тоже немного странно, ведь мне доводилось испытывать, мягко говоря, разного рода болевые ощущения. Но почему-то именно изъятие чипа что тогда, что сейчас кажется невероятной пыткой! Впрочем, фиг с ним, даже гадать не буду, почему так.
Когда все закончилось, Арсен уже пришел в себя. Обвел взглядом палату, остановился на мне. Облегчение, которое легко читалось на его лице, было таким искренним, что на глазах, вопреки обещанию не ныть почем зря, опять навернулись слезы. Только теперь — благодарности.
— Ты как? — спросила, подходя к кровати.
— Мне бы попить, — через паузу произнес пилот извиняющимся тоном.
— Сейчас принесу, — отозвался полицейский.
— Это твои…знакомые? — удивился Арсен, когда тот скрылся за стеной.
— Можно и так сказать. Он что-то типа патрульного или участкового из моего времени, я так поняла. Менталист. Я показала ему правду, и он вроде как проникся. И вызвался помочь.
— Круто!
— Моего времени? — переспросила в ужасе врач, которая так и осталась стоять с открытым ртом возле процедурного столика.
Привычный мир женщины рушился на глазах. Сначала я со своей невосприимчивостью к лекарствам и быстрой регенерацией, потом «вампирско-донорские» игры, чудесное «оживление» пациента с множественными травмами. Он, кстати, не дождался питья и самостоятельно поднялся. Двигался осторожно, но вполне уверенно. Отлично, помогло даже быстрее, чем я думала.
Доктор прикрыла глаза и помассировала виски.
— Я сейчас сойду с ума!
Виной тому ваша покорная слуга, ничего нового, но, видимо, душа настолько очерствела, что я не собиралась успокаивать ее и дальше. Знаю, звучит цинично, но то, что требовалось, она сделала, помогла нам, за что огромное спасибо. Только теперь в ее же интересах забыть обо всем, что здесь произошло.
Арсен прошелся по палате, прислушиваясь к собственному состоянию.
— Кровь свою дала? — осведомился понимающе. — Ощущения классные! И не болит ничего!
Я улыбнулась.
— Очень рада!
— Держи, — вернувшийся Леонид протянул ему стакан воды, и мужчина осушил его залпом, будто не пил неделю. — Если это все, вам пора уходить.
— Боюсь, моя «птичка» уже не взлетит, — протянул Арсен, аккуратно ставя посудину на тумбочку возле кровати.
— Можно лифтом или на машине, — предложил лейтенант.
— Ехать далековато. Без спецнастройки лифт туда точно не доберется.
— А если авто?
— Та же хрень. К тому же, слишком рискованно.
— Какие варианты еще?
— Связаться бы с нашими. Они бы точно что-нибудь придумали.
— Я могу попробовать, дай контакты…
Диалог мужчин прервался трелью мобильного. Надежда взглянула на запястье.
— Главврач звонит, — почему-то шепотом оповестила нас.
— И что такого? — не понял Леонид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Странно…
— Ясно, по наши души, — ухмыльнулся Арсен. — Ладно, времени нет, тачка так тачка. Чур я за рулем.
— Без проблем. Вперед!
— Ребят! — я решила напомнить о себе, точнее, не совсем о себе, указав на так и не ответившую на звонок докторшу. — Ее нельзя здесь оставлять. Вы же понимаете, что с ней будет.
— Вот же черт! — выругался Арсен. — Она права.
— Это уже похищение. Может быть, сделает вид, что ничего не знает? — предложил Леонид.
— В «Ариадне» есть менталисты, — покачала я головой.
Мы все уставились на ту, чья судьба перевернулась на сто восемьдесят градусов из-за банального стечения обстоятельств.
Она тяжело вздохнула и произнесла твердо, но практически неслышно:
— Я поеду.
— Какая интересная побирается компания! — хохотнул почему-то донельзя довольный Арсен. — Сколько мест у тебя в тачке?
— Всем хватит, — полицейский вытащил из кобуры на поясе блестящий серебристый пистолет, снял с предохранителя и передал пилоту, второй оставил себе.
Вот это подготовка, конечно! Он будто собирается прорываться с боем, хотя кто знает, не исключаю и такое развитие событий.
Я подошла к Надежде, ободряюще улыбнулась:
— Все будет хорошо. Я обязательно все вам расскажу, когда появится возможность.
— Не уверена, что хочу это знать, — пробормотала она, но предложенный локоть взяла и вцепилась в руку с неожиданной силой.
— Главное, выбраться отсюда.
— Договорили? Валим!
Глава 25. Беглецы
Если меня когда-нибудь спросят, как у нас это получилось, я затруднюсь с ответом. И не потому, что случившееся каким-то образом не вписывается в парадигму прочих событий, наоборот, перестрелки, ранения близких или просто хороших людей, чужая кровь на руках с некоторых пор стали для меня чем-то вроде обыденности. Да и беготня от жестокого своенравного противника, который, кажется, озверел окончательно, тоже, увы, воспринимается как нечто будничное. А вот успех, вопреки здравому смыслу, кажется подозрительным. Тот день стал квинтэссенцией и того, и другого.
Леня не зря вооружился до того, как мы покинули палату. Нас ждали сразу на выходе. Пятеро людей в узнаваемых черных комбинезонах и балаклавах с пистолетам, красноречиво уткнувшимися в одну точку — мою бедовую головушку. Кто бы ими ни руководил, он распоясался окончательно, перестав бояться огласки: немногочисленные больные и медики, оказавшиеся в злосчастную минуту в том же коридоре, сгрудились в углу, со страхом взирая на разворачивающуюся картину, достойную средней руки триллера. Судя по всему, их согнали туда насильно, потому что шестой боевик высился над ними, поигрывая оружием.
Инстинкты сработали раньше, чем успела сообразить. Время замедлилось, окуная в привычный уже вакуум, и, когда раздались выстрелы, я смогла уйти в сторону. Пока плыли пули, выхватила у полицейского пистолет и открыла ответный огонь. Старалась целиться по конечностям, убивать даже тех, кто прислан убить тебя, очень страшно, но, как поучал когда-то Руслан, либо-либо. Арсен тоже начал стрелять, прикрывая замершую Надежду. Пока шарики, пущенные из всех дул, неторопливо летели в обе стороны, бросилась к тому, кто удерживал заложников, и выстрелила в упор. Так быстрее. Его было почему-то жаль меньше всех.
Пилот и врачиха начали медленный бег, менталист, получивший от него оружие назад, прикрывал их отход. Я бросила свой ствол Арсену, схватила Леню за руку и, пересиливая себя, со всех ног бросилась в другую сторону. Если разделиться, проще уйти, тем более, раненые бойцы не вдруг догадаются, куда стоит стремиться. Меня-то они фактически не видят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мы домчались до запасного выхода из больницы на одном дыхании, по эскалатору, перепрыгивая через три ступеньки. Как только оказались в относительной безопасности, я «вернулась» в настоящее.
— Охренеть! — пробормотал Леня, пытаясь отдышаться.