вам, бабы, давайте лучше выпьем, — приструнил их Женька.
Выпили. Зажевали петрушкой.
— Хоть бы хлеба в магазине купила, — скривилась после стопки Люська.
— За что? Калым последний просадили, шабашку Галка еще не отшабашила.
Женька поинтересовался, чем они занимаются. Красят дом у дачников. Галка, Дашка и Ирка.
— Тоже занятие, — одобряюще произнес Женька.
Не успели раздавить еще по одной, как в коридоре кто-то зашаркал.
— Мишаня. — сразу точно определила Ирма. — Только он так шаркает.
— Мишаня! — неожиданно громко крикнула Люська. — Ну-ка появись!
— А, и вы здесь, — по обыкновению сипло пробормотал Суворов. — Пьете, а друзей не зовете?
— Да что звать-то тебя, ты и сам на запах припрешься.
Суворов хоть и привык к колкостям Люськи, все ж не удержался, чтобы не ответить ей тем же.
— Ну, мне уж далеко до твоего носа, твой-то подлиней и посопливей моего будет.
Нос у Люськи и впрямь был длинноват.
— Я это, — сказал Суворов. — Ребятам всё рассказал. Они довольны.
— Да, со мной им не пропасть! — горделиво произнес Женька. — Я им не дам умереть.
В восторге от своей значимости он вытянул из кармана двадцатку и протянул Суворову:
— Сгоняй-ка, Мишаня, не в службу а в дружбу, за бананом. Надо ж отметить начало нашей, так сказать, трудовой деятельности.
Суворова долго упрашивать не пришлось. Через пятнадцать минут уже вся компания ничего не соображала. Женька, как самый молодой, еще держался, несколько раз уводил в спальню Ирму, а когда возвращался, ходил вокруг стола, как хозяин.
— Женька, и меня подсласти, — пристала к нему охмелевшая Люська, но в ответ слышала только доносящееся из спальни Ирмино:
— Я те подслащу, змея подколодная, я те подслащу, попробуй только!
— Ну ты и эгоистка, Ирма, а еще подруга, — обижалась на неё Люська и жадно затягивалась сигаретой.
20
День рождения Даши отмечали дома у Елены. Утром она отвезла сына к матери в Заозерье, как часто делала, когда возникала такая необходимость, а вернувшись, подключилась к подготовке торжества. Девчата накануне закончили покраску очередной выросшей в их местах дачи, получили калым, потому и стол выглядел богато: с ветчиной, сыром, рыбными консервами, зеленым горошком и полусладким шампанским. Все это изобилие обеспечила Елена, а за фруктами Даша сама съездила в Петрозаводск, оттуда же привезла и небольшой бисквитный торт к чаю.
Малой с Резником подошли к семи, когда стол, в основном, был накрыт. Оставалась самая малость. Ирина дорезала хлеб, Галина расставляла приборы, Елена протирала полотенцем рюмки.
— Не опоздали? — по-свойски спросил Николай.
— В самый раз.
— Знакомьтесь, — Николай представил девчатам Виктора, хотя такое представление было излишним — в поселке давно приметили шабашников и почти всё уже знали про них: кто такие и откуда.
Виктор обрадовался, увидев среди девушек Елену — собственно говоря, только ради нее и пришел. Постарался оказаться с ней рядом, и когда она улыбнулась ему, как знакомому, сказал:
— Рад видеть вас здесь. Но все-таки — какими судьбами?
— Я двоюродная тетка вон той маленькой бестии, — кивнула Елена на Ирину, — а это мой дом.
— Вот оно что, — Виктор обвел глазами комнату. — Хорошо у вас. Уютно… А почему — бестии?
— Слишком заводная, никогда не угомонится, все ей чего-то не так.
— А вы смотрите на мир по-другому? (Виктор заметил в шкафу ряды книг.) Наверное, как философы, — отстраненно?
— Скажете тоже, разве в наше время можно быть отстраненным? Сейчас одна философия — все сразу, побольше и поскорее, — улыбнулась Елена.
— Ну, это у молодых так — все разом. Вы же, я думаю, совсем не придерживаетесь подобных принципов. Вы совсем не похожи не бездумную особу и уж наверняка не торопите события.
— Вы читаете чужие мысли?
— Исключительно по глазам.
— Потому и прячете свои, когда общаетесь? — Елена игриво посмотрела Виктору прямо в глаза.
— Ну, если вы насчет магазина, то, признаюсь, там я был несколько скован.
— Что изменилось?
— Мы познакомились поближе, и знаете… Я был бы очень рад, если бы вы на правах хозяйки дома усадили меня рядом с собой!
Елена засмеялась.
— Нет ничего проще. Сейчас рюмки расставим и — милости прошу. Вот сюда… — она указала куда.
— С удовольствием, — сказал Виктор.
— Ахматова, Цветаева, Лохвицкая, Иннокентий Анненский, — пробежался он по цветным корешкам книг в шкафу. — Вы, как я вижу, любитель хорошей поэзии.
— Это что, — услышав замечание Виктора, подала голос Даша. — Она и сама иногда стихи сочиняет.
— Почитаете что-нибудь? — с возросшим интересом спросил Елену Виктор.
— Если будет настроение… — уклонилась она от продолжения темы и ушла на кухню к девушкам.
— В следующий раз держи язык за зубами, — бросила она Даше, тоже вернувшейся на кухню.
— А что я такого сказала? Об этом знают все.
Виктор стал рассматривать вывешенные на стене рядом с сервантом фотографии в рамках.
— Это моя родня, — сказала Елена, вернувшись и доставая салфетки из нижнего отделения серванта. — Дедушка, бабушка… Это я в выпускном классе, а здесь мой сын, сейчас он у бабушки — тут недалеко, в Заозерье.
Елена окинула придирчивым взглядом накрытый стол и повернулась к Даше:
— Ну, что именинница, долго будешь морить нас голодом? Приглашай гостей к столу!
Даша оживилась:
— Рассаживайтесь, дорогие гости! Где кому нравится!
— Ишь, раскомандовалась! — вспыхнула Галка. — Прям у себя дома!
— Сегодня ей можно, — заступилась за Дашу Елена. — Ее праздник — ей и командовать…
— Слышала, пиявка? — осадила Даша Галку. — Прыгай уже за стол и не бурчи!
— Сама не бурчи! — отпарировала Галка.
— Да успокоитесь вы уже или нет? — прикрикнул на обеих Николай. — И тут не можете сдержаться, чтобы не укусить друг друга!
Расселись по местам. Когда разлили по рюмкам шампанское, Елена поднялась и сказала:
— Как старшая подруга новорожденной — предлагаю поднять фужеры в честь именинницы с