Читать интересную книгу Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита

С какого перепуга она засобиралась на ночь глядя домой? Если бы не сунулась, то и Кирилл не начал бы собираться.

Я головой понимал, что никто не застрахован, что это могло случиться с каждым, но сердцем искал виноватых. И Вероника, которая в момент аварии была за рулем, как нельзя лучше подходила на эту роль. Здесь все вместе навалилось. Ее предательство, свадьба с Киром, наш последний разговор с братом.

Я злился на нее. Ненавидел и тут же сходил с ума от тревоги за нее. Снова злился. Уже на самого себя.

— Артур, добрый вечер.

Я не заметил, как рядом со мной появился Николай Громов — главврач частной клиники, а по совместительству давний знакомый семьи.

— Добрый? — зло хмыкнул я.

— Прости. Мне жаль твоего брата. Мои соболезнования.

Я только кивнул. Со словами тяжело было.

Врач не уходил, стоял рядом, нервируя пристальным взглядом.

— Я знаю, что тебе сейчас херово, но времени нет. Она слаба. Мы ее стабилизировали, но это ненадолго. Если оставим как есть — до утра не дотянет. И на себя, и на ребенка у нее не хватит сил. Тебе надо решать.

Я не хотел решать. Зверел от одной мысли, что придется делать такой выбор.

Бледные руки с тонкими пальцами, на одном из которых поблескивало обручальное кольцо…не мое…

— Обычно в приоритете жизнь матери, но…

К черту все. Вспомнил все, что успел рассказать перед смертью Кирилл. О ее угрозах забрать ребенка.

Не бывать этому.

— Спасайте ребенка.

Это единственное, что осталось от моего брата.

— А девушка?

— Девушка, — бросил еще один взгляд на бесчувственную пациентку, — мне плевать, что с ней будет. Выкарабкается — хорошо, а нет — значит нет.

Говорил и сам не верил в свои слова.

— Артур…

— Делай, что говорят, — я коротко кивнул и пошел прочь. Потому что стоять возле палаты и смотреть на нее сквозь стеклянную стену было невыносимо. Рядом с ней я становился слабым. Идиотом. Рядом с ней я забывал о том, что она сделала.

Правда далеко не ушел. Не смог. Нервы, как канаты натянулись, тащили обратно, к ней.

Я ведь ее когда-то любил. До дрожи, до одури, до красной пелены перед глазами. Весь мир был готов положить к ее ногам. А она…

Ненавижу.

И все равно люблю. Если умрет — проще сразу за ней.

— Передумал? — Николай встретил меня хмурым взглядом.

— Да. Давай без комментариев. Вытягивайте ее, всеми силами. Пусть живет.

Подальше от меня. Желательно на другом конце Света. Может, тогда удастся все забыть, и заноза в сердце наконец рассосется.

— Хорошо, — он отдал распоряжение готовить операционную.

— Это еще не все, — я не дал ему уйти, — Когда очнется, скажите ей, что ребенка она потеряла.

Громов смотрел на меня недоуменно, не понимая, что за хрень я творю.

Он и не должен понимать. Никто не должен. Это только наше с ней дело.

— Ты же понимаешь, что так нельзя? Так неправильно.

— Сколько денег я дал твоей клинике, чтобы ты сделал вот это все? — выразительным жестом обвел шикарный холл, с кожаной мебелью и аквариумами в полстены.

— Много, но…

— Дам в два раза больше. Но запрячь эту историю настолько глубоко, чтобы ни один черт докопаться не смог.

Громов молчал, недовольно поджав губы. Уверен, что мысленно он просчитывал выгоду и уже решал куда потратить внушительную сумму.

Всего-то и надо, разрушить одну жизнь. Плевая услуга.

— Ты уверен, что правильно поступаешь?

Нет. Неправильно, наверное, даже чудовищно. Но мне плевать. Это Кирилл был готов скакать перед ней на задних лапках, а я свой лимит доброты и терпения уже исчерпал.

— Абсолютно. Пролечишь ее и гони прочь.

— Как скажешь.

Я даже не сомневался, что ответ будет именно таким. Деньги всегда все решают.

— Позвонишь, когда можно будет забрать ребенка, — отрывисто бросил я и ушел, чтобы не видеть, как ее готовят к операции.

Уже придя домой, я все-таки набрал Демида и сообщил ему о своем решении. Жестко сообщил, не прося ни совета, ни одобрения. Просто поставил перед фактом.

Племянника я ей не отдам. Никогда.

Демид отреагировал прохладно, но возражать не стал. Да и какой смысл? Уверен, он в голове крутил те же мысли, что и я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Если бы не она — всего этого не было бы. Ни разлада среди братьев, ни бессонных ночей, когда от бессилия раз за разом вбиваешь кулак в подушку, ни затяжного побега в Европу.

Если бы не она — Кирилл остался бы жив…

Глава 10

Почти год спустя

Еще один день прошел. Мимо. Будто в тумане. Как и все предыдущие. Мое привычное состояние. Когда все равно какая погода за окном. Когда еда невкусная, а любой фильм навевает тоску. Когда апатия становится привычным состоянием, и первая мысль с утра — поскорее бы лечь спать.

Я просто живу. Без цели, без каких-то надежд и стремлений, стараясь не оглядываться назад, потому что у моей истории любви красивое начало и отвратительный уродливый финал.

Наверное, если бы какой-нибудь добрый волшебник смилостивился и предложил мне что-нибудь исправить в своей жизни, я бы попросила его только об одном. Никогда не знать Бархановых. Никогда!

Ни каменного Демида, которому на всех плевать с высокой колокольни. Ни морального садиста Кирилла, с упоением вредившего братьям, а заодно безжалостно подмявшим под себя мою никчёмную жизнь. А главное, не знать Артура.

Со временем неизбежно преследовавшее меня чувство вины начало притупляться, и на его место пришли совсем другие эмоции.

Обида и разочарование.

Почему он не почувствовал, не понял того, что я в западне? Не пришел на помощь, когда барахталась одна, давясь собственным бессилием? Разве это любовь? Он даже слушать меня не стал, когда я попыталась открыть ему глаза ни Кирилла. Прогнал, запретив поднимать эту тему.

Я понимаю, родственные узы. Понимаю, что Артур с Демидом сами его растили, заменив погибших родителей, и считали, что они в ответе за него. Но не настолько же! Чтобы прощать ему все, чтобы не замечать очевидных вещей. К сожалению, братская любовь оказалась жертвенной и слепой. Младший брат неприкосновенен. Был.

Может я чудовище, не лучше самого Кирилла, но единственное, что я испытала, когда мне сказали о его смерти — это облегчение. Больше ничего. Ни жалости, ни вины, ни какого-то человеческого сожаления о том, что жизнь совсем молодого парня так внезапно оборвалась.

Оборвалась и ладно. Зато я была свободна.

Наверное, это жестоко и неправильно, но мне плевать. Я не собиралась о нем горевать ни сейчас, ни тем более тогда. У меня были для этого более веские причины.

Малыш, которого я любила несмотря ни на что, не выжил. Я долго не могла в это поверить. Лежала, глядя в потолок, прижимая руку к плоскому пустому животу и все надеялась почувствовать лёгкие, такие родные толчки, аккуратные касания изнутри.

Тихо. Пусто.

Сердце болело так отчаянно, что казалось не выдержу. Отправлюсь следом.

Эта боль была во сто крат сильнее физической. Я даже не пыталась вникнуть в деликатные слова врача, пытавшегося рассказать о моем состоянии. Мне было все равно. Переломы, сотрясение мозга, какие-то внутренние повреждения. Все это неважно.

Больница, в которой я очнулась, была непростой. Идеально вышколенный, приветливый персонал, элитные врачи, новейшее оборудование, все удобства. Явно меня туда пристроили Бархановы, но за все время, что я там пролежала, Артур так ни разу и не пришел.

Он просто вычеркнул меня из своей жизни, напоследок решив вылечить вдову своего любимого непогрешимого брата. Для очистки совести. Как милостыню бросил.

Да, я была благодарна за это. За то, что не оставил в общественной больнице, за то, что обеспечил комфорт и квалифицированную медицинскую помощь. Благодарна, но променяла бы все это на один его визит. На то, чтобы посмотреть в любимые глаза и увидеть там отзыв, тепло, почувствовать, что я не одна, но он так и не появился. Даже ни разу не позвонил, не написал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})