Читать интересную книгу Германия: самоликвидация - Тило Саррацин

Здесь мы выходим на след интересного сдвига: actual capability в немецкой дискуссии о бедности охотно переводят как «способность к участию».

Это тоже верно. Но capability в первую очередь подразумевает индивидуальную способность и индивидуальную возможность не в смысле имущества, а в смысле умения и ресурсов. Сюда, например, причисляются образование, воспитание, личные свойства характера, спортивные способности или владение музыкальными инструментами. У нас «способность к участию» опускается до похода в ресторан или в кино, то есть до того, чтобы ещё больше повысить объём разделяемых на всех primary goods. Сен, напротив, имеет в виду под capability способность человека к мобилизации собственных ресурсов. Эту способность улучшает образование, право на медицинское обслуживание, её улучшает свобода, тогда как лучший доступ к primary goods, напротив, не обязательно ей способствует.

От либеральной позиции, которая выражается слоганами «помощь в мобилизации собственных ресурсов» или «требовательная поддержка», Амартия Сен не столь уж и далёк. Его подход к теме бедности несёт на себе отпечаток состояния дел в его родной Индии и во всём «третьем мире». Тот, кто в дискуссии о бедности и справедливости сосредоточен на распределении доходов в такой благополучной стране, как Германия, тот совсем не обязательно имеет в своих союзниках Амартию Сена.

При обеспечении primary goods соответственно социоэкономическому прожиточному минимуму в Германии «узким местом» для ведения жизни в самоопределении является не доход, а социализация, квалификация, общее образование и другие индивидуальные способности и свойства. С этого и надо начинать, если хочешь создать больше справедливости в духе Амартии Сена. И бороться надо с «духовной бедностью», то есть с той комбинацией необразованности, дефицита социализации, а также нехватки конструктивного честолюбия и жизненной энергии, которой отмечена большая часть нижнего слоя в Германии. Следует также снова и снова перепроверять все инструменты преодоления материальной бедности на их воспитательное действие и на управление поведением.

Как раз в аспекте счастья государство должно прежде всего поддерживать те capabilities, которые делают человека способным к самостоятельному, наполняющему его гордостью образу жизни. Чисто материальной поддержки, сколь бы высока она ни была, всегда хватит лишь на жизненный стандарт на нижнем конце пирамиды доходов, и она никогда не сможет сделать затронутых ею людей счастливыми. Инвестиция в счастье людей должна быть инвестицией в их гордость, а это значит, в развитие их способностей и стимулирование готовности к усилиям.

Амартию Сена можно прочитать и так.

Бедность и общество

Политический характер определения бедности

Понятие бедности, как и его противоположности — благосостояния или богатства, немыслимо без сравнения с другими людьми, без оглядки на общество, ибо речь всегда идёт о распределении ресурсов в общине, будь то глухая деревня или современное индустриальное общество. Поэтому дискуссия о бедности всегда означает и дискуссию о справедливости, и программа уменьшения или устранения бедности всегда является также программой создания большей справедливости.

Научные проекты, нацеленные на создание справедливого общества, либо утопичны, потому что предполагают межсубъектную сопоставимость и логическую консистенцию льгот, которых не бывает по чисто логическим причинам, либо прагматичны в смысле «постепенной социальной инженерии» (social piecemeal engineering). Тогда они требуют общественного дискурса и демократического или сходного с ним формирования воли, если исключить фигуру всезнающего и благодетельного диктатора.

Тем самым понятие справедливости, как и вытекающее из него определение бедности, приобретает политический характер. Однако поскольку политическое неделимо, то нельзя отделить одно от другого в целях, инструментах и побочных действиях, взаимосвязь которых можно проанализировать научно. Можно исследовать эффективность различных форм перераспределения, а также их воздействия на чувство удовлетворённости, работоспособность, генеративное поведение, менталитет, рост экономики и т. д. Можно исследовать причины бедности и предпринять построенную на этом попытку победить эти причины и воспрепятствовать их возникновению. В такой комплексной картине могут также сказаться границы преодоления бедности, определяемой привычным способом, поскольку есть стремление не вредить другим целям или избежать негативных обратных связей.

По причине их политического характера определение бедности, дискуссия о её причинах и возможностях устранения подчинены течению времени, моде и интересам. Речь идёт не только о чистой правде, но и о борьбе за мировоззрение, а также о проведении в жизнь определённых политических представлений. В современной немецкой дискуссии в центре стоят негативные индивидуальные следствия и общественные причины. Напротив, индивидуальные, относящиеся на счёт личности причины состояния бедности, равно как и общественные последствия борьбы с бедностью, ориентированной главным образом на личные доходы, обсуждаются гораздо меньше. Почти табуированным стало то обстоятельство, что наш способ преодоления бедности частично вознаграждает отсутствие усилий и нехватку воли к мобилизации собственных ресурсов и тем самым вносит свой вклад в укрепление нижнего слоя, зависимого в Германии от социальных пособий.

В любом случае о материальной бедности в Германии можно сказать следующее: якобы наблюдаемые негативные последствия бедности на 90 % являются последствиями не скудости доходов, а сопровождающих её явлений, которые, однако, имеют те же причины, что и скудость доходов. Ставшее почти последовательным пренебрежение этой взаимосвязью лишает научных оснований изрядную часть исследований проблемы бедности в Германии и отсылает их в область идеологии.

Перераспределение

Различие в доходах и вместе с тем относительная бедность по описанным логическим и фактическим причинам в принципе неустранимы и также не могут быть устранены путём роста экономики, что вытекает из определения относительной бедности как меры распределения. Но относительная бедность может быть смягчена, это и происходит при помощи инструментов налоговой политики, пошлин, доступа к общественным благам и прямыми выплатами пособий во всех индустриальных государствах. Различные пути и комбинации ведут при этом к относительно сходным обстоятельствам (рис. 4.2).

Если сравнивать с порогом риска бедности (60 или менее процентов среднего эквивалентного нетто-дохода), 26 % домохозяйств Германии имеют до перераспределения доход на этой границе или ниже, а после перераспределения таких домохозяйств — 13 %. Таким образом, Германия находится на уровне Скандинавских стран (которые, кстати сказать, до перераспределения все имеют более высокую квоту риска бедности, чем Германия).

С квотой риска бедности в 26 % до перераспределения Германия находится на среднем уровне в ЕС. Очевидно, распределение доходов повсюду подчиняется — независимо от достигнутого экономического уровня — сходным закономерностям и ведёт к сходному неравенству. Это также доказывает, что относительная бедность не может быть устранена — якобы по определению — путём всеобщего роста экономики и благосостояния, и подтверждает несовершенство и иллюзорный характер концепции бедности, которая сосредоточена на относительной бедности. По расчётам ЕС в Чехии, например, живут в относительной бедности после перераспределения лишь 10 % населения против 13 % в Германии. Значит ли это, что в Чехии меньше бедных? Как раз наоборот, ибо по абсолютной покупательной способности граница бедности в Чехии составляет 56 % немецкого уровня. Это значит, что немецкий «бедный» имеет чуть ли не вдвое больший доход, чем чешский.

Источник: Lebenslagen in Deutschland (3-й «Отчёт федерального правительства о бедности и богатстве»). Entwurf des Bundesministeriums für Arbeit und Soziales vom 19. Mai 2008. S. 12.

Рис. 4.2. Снижение риска бедности населения EC за счёт социальных выплат (по данным 2005 г.)

Тот, кто хочет преодолеть относительную бедность, гонится за химерой: если бы уровень среднего эквивалентного нетто-дохода в Германии равнялся 1 млн евро, тогда порог риска бедности находился бы на отметке в 600 тыс. евро. Сегодня порог риска бедности решает вопрос приобретения новой малолитражки или цветного телевизора, а в мире миллионеров определённый таким же образом порог позволяет приобрести 20-метровую яхту. С точки зрения реальной бедности в мире немецкий порог риска бедности располагается где-то вблизи мнимого мира миллионеров и бесконечно удалено от действительности в трущобах Бомбея или Джакарты.