Читать интересную книгу Сюрприз в рыжем портфеле (сборник) - Борис Егоров

О техническом прогрессе гостям расскажет выставка в Доме техники. Фотографии, засиженные мухами, надо, конечно, подновить и золотые рамочки подреставрировать.

Вспомнили о доске объявлений. «Продаётся аквариум с рибками» — это неплохо. Но вызывает недоумение: «Меняю место в детском саду первого карьера на место в детском саду второго карьера». Лучше подобные вещи убрать и вместо них повесить: «Меняю отличное место в детском саду № 1 на более прекрасное в детском саду № 2».

Специальное решение приняли о яслях — о тех, за которые воевала Валя Ткаченко. Торжественное открытие яслей будет приурочено к приезду высоких гостей. Речь о внимании к детям произнесёт Чаевых, от имени младенцев выступит… А умеют говорить эти младенцы, что в яслях? Или пока но могут? На всякий случай надо проверить… По окончании церемонии мамам и деткам будут вручены памятные подарки. Вот вроде и всё. Впрочем, нет. Про рыбу забыли.

— Что же ты, Чаевых, упустил такое дело? Приезжие гости любят поудить рыбу… Возьми-ка ещё один экскаватор и около берёзовой рощи пруд расширь, напусти в него всяких пескарей, карасей. Самолётом доставь.

Чаевых мягко и осторожно спросил:

— А как народ на это посмотрит?

— Народ? А мы что, не народ? Вышли мы все из народа. Правда, Сусанна?

— А я в вашей биографии так и пишу: руководитель высшего типа из низов…

О сиятельный князь Потёмкин! Давно ты умер, но последователи твои ещё не перевелись. Двести лет назад ты построил фанерные фасады несуществующих деревень, дабы услаждать самодержавный взор путешествующей императрицы. Проплывая мимо этих искусных театральных декораций, высокая путешественница должна была понять: не зря ты живёшь на свете, недаром доверена тебе власть. Вон какое кругом процветание!

Ты основал незатухающее движение очковтирателей, мастеров морочить вышестоящие мозги, пускать в глаза сахарную пудру. И многие ученики твои давно тебя переплюнули. Ты бы, наверно, не мог дать и в год четыре годовых плана по мясу, а они «давали». Да мало ли что они делали!

Обладая богатыми режиссёрскими способностями, они собирали баранов с пяти-шести районов и в одном, заранее определённом месте перегоняли их через дорогу — в том месте, где должен был проехать совершавший вояж Сам.

Едет Сам из центра, а рядом с ним сидит местный Сам. Вдруг — стоп: бараны идут через дорогу. Идут и идут. Местный Сам делает вид, что нервничает, властно кричит чабану:

— Эй, нам проехать надо!

А Сам из центра успокаивает его:

— Не надо, не горячись. Постоим, посмотрим, приятно посмотреть…

Вот так-то, князь! Не зазнавайся!

А теперь ещё и Росомахин в твои приспешники записался. Серьёзный конкурент!

… Совещание продолжалось.

Дошли до телепередачи. Мысль организовать специальную телепередачу подсказала Сусанна Сударченко.

Вечером, когда гости захотят отдохнуть в особняке, они увидят документальный фильм об Однотрубном. Он совсем недавно отснят по Сусанниному сценарию, и вот— вот его привезут со студии.

После фильма выступит директор Росомахин или, если пожелает, Кристальный. Дальше — концерт самодеятельности.

— Ну, раз до самодеятельности дошли, — хватит. Остальное придумаем мотом. Спасибо тебе, Сусанна.

Когда Сударченко ушла, Росомахин сказал Чаевых:

— Есть ещё одно дело. Не хотел при пей говорить. Хоть и наш человек, а всё-таки представитель печати. Вот что, запиши-ка: этих самых щитков сатирических много расплодилось. Поснимать с них карикатурки надо. Не время сейчас для сатиры, когда мы, понимаешь, показываем имеющиеся достижения. Ты вызови этих ребят и объясни им про сатиру. А вместо карикатурок, чтобы щиты не пустовали, плакатов понаклей. Ну, знаешь, мужчины, женщины, дети, старики — и все с поднятыми руками: «Давай!», «Даёшь!», «Дадим!»

— Записано, — ответил Чаевых, закрывая тетрадочку, — замётано.

— Вижу, что замётано, знаю, что сделаешь. Эх, Чаевых, если бы все были как ты! А то вот выдвину тебя — кто заменит?

Чаевых благодарственно улыбнулся, потёр нос-лепёшку рукой, сказал:

— Так что, думаю, всё получится хорошо.

Директор рассмеялся. Это был смех усталого, но очень преуспевающего человека.

— У меня всё подучится!

13. Пресса всё знает

Рождение «Фитиля»

В студии однотрубненского телецентра, которая была постоянным «штабом сатириков», собрались Ромашкин, Орликов, Сапрыкин и редактор-диктор Боярский.

На этот раз Вилли не сочинял стихи, а Орликов отложил в сторону кисти и карандаши.

Костя рассказывал, как готовится руководство стройки встретить высокую комиссию. В подробности плана встречи начальства его посвятила Сусанна Сударченко.

Решив, видимо, похвастаться, она сказала Ромашкину, что скоро появится документальный фильм «В хозяйстве Росомахина», снятый но её сценарию.

— Где? Когда? Куда бежать за билетами? — всполошился Костя.

Сусанна ответила, что фильм будет передаваться по местному телевидению в день приезда гостей.

— У вас всегда интересные сведения, — льстиво заметил Ромашкин.

— Пресса всё знает, — с достоинством ответила Сударченко.

— Ну, уж всё…

Ромашкин сделал вид, что он не очень верит её словам, и этот несколько провокационный ход ему удался. Чтобы доказать свою осведомлённость, Сусанна сообщила ему обо всём, что ей известно.

— Итак, друзья, вы скоро увидите фильм под титлом «В хозяйстве Росомахииа», — сказал Костя. — Что ж, в Однотрубном можно снять много интересного: и стройку рудника, и парией симпатичных, да и в самом городе, чёрт возьми, появилось много нового и хорошего. Только по названию фильма вижу, что он будет с некоторым креном… Разные штучки-мучки, инсценировочки, подтасовочки. Но дело совсем не в том, что сочинила Сусанна. Приедет комиссия — ей, конечно, постараются пустить пыль в глаза, не всё покажут, не обо всём расскажут. И вот тут мы дорасскажем с помощью этой штучки, — Ромашкин указал на свою любительскую кинокамеру.

— Фильм будем снимать? — обрадованно спросил Орликов. — Это идея! Наш однотрубненский «Фитиль»!

— Совершенно верно, «Фитиль»! Но постои, я окончу

Однако темпераментного, быстро заводящегося Орликова остановить уже было нельзя. Он ходил из угла в угол, размахивал руками, мысли осеняли его одна за другой.

— Ты представляешь, Костя, снимаем дорогу «Васька, жми до отвала!», а потом — кладбище самосвалов… Снимаем дом главного инженера вместе с оградой. А на ограде видел фанерный щит? «Товарищи, экономьте строительные материалы!» Как видно, материалов инженер «сэкономил» много: такой домина для трёх человек! А столовую достроить не могут…

— И столовую, Орликов, снимем!

— … И как но упрямству Росомахнна узкоколейную дорогу спрямили. А теперь эту ветку забросили. Низкое место, болото, шпалы вязнут. Говорили ему инженеры: дорога должна обогнуть низину, а он настоял на своём, сказал: «Или я дурак, или вы ничего не понимаете. Беру на себя!» — взял линейку и прочертил по ней карандашом через болото… Во сколько рубликов эта дорога влетела? Вот её показать! И так, чтобы все видели цену росомахинского упрямства!

— Стой, Орликов, регламент! — закричал Костя. — Я всегда говорил, что ценю в тебе гражданскую непримиримость. Ты говоришь так пылко, как оратор Мирабо. План сценария составим чуть позже. Но вернёмся к общим вопросам. Что мы будем делать с нашим фильмом? Не знаете? А я знаю. Сидят высокие гости в креслах, смотрят но телевизору киноочерк «В хозяйстве Росомахина». После этого должен быть концерт самодеятельности. Боярский объявляет: «По техническим причинам концерт задерживается, смотрите ещё один фильм: местный «Фитиль». Да, да, Боярский, придётся тебе пойти на это, не уволят. И пустим «Фитиль» для комиссии… Пусть знают правду, пусть примут меры. Не карасей же они ловить сюда приедут!

— Росомахина приструнят или вообще уберут. И ещё кое-кого. Для пользы деда! — вставил Орликов.

— Вот-вот! Кстати, в фильм вмонтируем отдельные исторические документы. Они у меня в руках. Люся притащила. Рапорт Росомахина от 20 августа товарищу Кристальному: «Строители второго, карьера досрочно выполнили полумесячный план!» А вот росомахинский приказ от того же 20 августа: «За срыв графика и провал плана начальнику строительства второго карьера Веретенникову объявить выговор…» А? Каково?

— Жаль, что фильм не звуковой, — заметил Боярский.

Не беда, что не звуковой. Ты, Боярский, будешь сопровождать его чтением текста, — сказал Костя. — Итак, договорились. Фильм «Фитиль». Пшш-бах! Автор сценария — Вилли Сапрыкин, операторы Орликов и Ромашкин, постановщик Росомахии, ассистент постановщика Сударченко, текст читает Боярский, музыка народная.

Орликов продолжал возбуждённо шагать по комнате. Боярский задумчиво дымил трубкой, сидя в кресле. Долговязый Вилли стоял в углу, глаза его светились лихорадочным блеском. Он беззвучно шевелил губами, наверно, уже сочинял стихи для «Фитиля».