Читать интересную книгу Сюрприз в рыжем портфеле (сборник) - Борис Егоров

Порою даже ходили слухи о том, что Чаевых вот-вот снимут.

Но эти слухи не оправдались. Да и как могли Чаевых снять, если при нём всегда была тетрадочка?

Ему звонили люди класса категории «инд» и просили срочно сшить костюм, пальто или платье. Они спрашивали, в какое ателье лучше всего обратиться.

— Зачем в ателье? Приезжайте прямо ко мне, — приглашал Чаевых.

Из своего служебного кабинета он сделал образцовую примерочную, и всегда под рукой у него были два закройщика, которые справлялись с работой безупречно. Третьего и тем более четвёртого такого мастера Чаевых не имел. Но для «инд» хватало и двух. Их специально выписали то ли из Прибалтики, то ли из Львова.

Позвонят Чаевых особо важные заказчики, запишет он в тетрадочку и скажет ласково: «Приходите в двенадцать пятнадцать».

Расторопные львовско-прибалтийские закройщики обмеривали руководящие габариты и назначали примерку на следующий день.

Заказчики поражались:

— Какая необыкновенная быстрота!

А Чаевых, скромно потупив очи, отвечал:

— Вот так мы и работаем. Только не ценят нас. Газеты обижают, и слухи разные-всякие доносятся, что Чаевых-де снять хотят…

Привилегированные заказчики похлопывали Чаевых по плечу и заверяли в своей высокой поддержке: «Как же можно уволить управляющего, у которого примерку назначают на второй день?»

И Чаевых, конечно, не трогали. Больше того, он всё чаще стал расписываться в премиальных ведомостях.

Сидя в «Индпошиве», Чаевых приобрёл весьма широкие знакомства. В тетрадочке появилось много почтенных имён. И нет ничего удивительного, что его снова повысили.

Чаевых — управляющий трестом гостиниц (под рукой тетрадочка: «Какой вам номерочек, с супругой приедете или один?»). Чаевых — начальник управления санаториев, домов отдыха и турбаз (под рукой тетрадочка: «В каком месяце отдохнуть желаете? С семьёй прибудете? Вас не очень раздражает запах магнолий? Тогда лучше окнами не в парк, а на море. Машину подам. Встречу лично»).

Потом Чаевых становится председателем облсовпрофа, и почти вслед за тем его посылают заместителем начальника-однотрубненской стройки по быту. Кто же лучше знает вопросы быта, чем Чаевых! А ему очень неплохо: поработает на такой стройке — дальше хоть в замминистры метить можно. Ко всем былым доблестям прибавится ещё одна: «Человек знает жизнь… Он был на переднем крае… Под его руководством…» Росомахин, разумеется, даст ему превосходную характеристику.

А с такой характеристикой — хоть куда! И не обязательно по линии быта. Чаевых — генерал, так сказать, общевойсковой. При нём тетрадочка, и он может всё: потребуется — и кинофикацию возглавит, пошлют — и филармонией руководить будет. Главное, чтобы над ним был человек, заказывающий музыку.

Итак, Чаевых читателю известен. Можно ещё добавить, что Чаевых не курит, не пьёт, осторожен в суждениях. Он умеет быть услужливым, преданным, но меняющимся в зависимости от обстоятельств, и кто-то не без основания сказал о нём: «Эластичный человек».

12. «К нам едет большая комиссия…»

Сударченко развёртывает план встречи

Не зазнавайся, князь Потёмкин!

— Слушаю вас! — сказал Чаевых в том услужливопредупредительном тоне, в каком официанты ресторанов «Интуриста» беседуют с посетителями.

— Так вот, Чаевых, к нам едет большая комиссия.

— Что… что вы хотите сказать? — переспросил Чаевых, доставая из карма на авторучку.

— Комиссия, говорю, едет. Да ты подожди записывать. Посоветуемся сейчас. Сударченко с минуты на минуту подойдёт.

Сусанна Сударченко ждать себя не заставила.

Быстро введя собеседников в курс дела, Росомахин спросил:

— Что будем делать? Надо показать имеющиеся достижения.

— Надо! И как можно шире! — с фанатической убеждённостью сказала Сусанна Сударченко. — Я уверена, Михаил Сидорович, что этот визит на нашу стройку войдёт новой главой в вашу биографию.

— Войдёт, — согласился Росомахин. — У меня всё войдет. А всё-таки как же лучше сделать, чтобы показать имеющиеся?

— О! Я это отлично представляю! — воскликнула Сударченко. — Я вижу свой будущий репортаж: «Высокие гости сходят со ступенек вагонов на перрон… Здесь их встречают руководители стройки, персональные пенсионеры, представители общественности. Передовые труженицы города преподносят цветы в целлофане. После этого гости садятся в машины и следуют в свою резиденцию, на отдых…» Трехколенное фото! Шрифт — цицеро!

— Постой, Сусанна, — перебил Росомахин. — А что будет резиденцией? Чаевых, ведь у нас только одна гостиница… Гостиница — это не резиденция. Резиденция — это особняк… Знаешь что? Неделю сроку. Бросить все силы! Построить особняк у берёзовой рощи и проложить дорогу — асфальт, с белыми столбиками по краям…

— Я записал, — коротко ответил Чаевых. — Особняк будет, но позвольте мне взять с основных работ бульдозеры, самосвалы и так далее…

— Бери, Чаевых. А как же у нас с основными? Тут, пожалуй, тоже что-то надо сделать.

— Я уже вижу, как это надо сделать, — сказала Сударченко. — Первый ковш однотрубненской руды должен достать лично товарищ Кристальный, управляя стрелой экскаватора! И потом на историческом экскаваторе будет укреплена табличка: «Ковшом этой машины были добыты первые кубометры однотрубненской руды. Машиной управлял почётный рудокоп товарищ Кристальный».

— Здорово ты, Сусанна, завернула! Это действительно на всю страну! — поддержал спецкора газеты «Слово за слово» Росомахин. — Только вдруг за это время мы ещё не доберёмся до руды: сорок метров глубина!

Сударченко, будучи человеком очень находчивым, ответила:

— Не важно, руда или порода. Главное, что к концу пребывания на стройке товарищу Кристальному будет преподнесена скульптура рудокопа, вылитая из однотрубненской руды!

— Развивай, развивай свою мысль…

— Нужно торопиться, чтобы не опоздать! вдохновенно продолжала Сударченко. — Поэтому скульптуру лучше заказать заранее, например на Магнитогорском комбинате. Нашей однотрубненской руды ждать не обязательно.

— Ты занёс в тетрадку? — спросил у Чаевых Росомахин.

— Записал, — ответил Чаевых. — Скульптура будет! И раньше, чем достанут руду!

— Молодец ты, Сусанна! — восторженно сказал Росомахин. — Умеешь красиво преподнести имеющиеся…

По поводу того, как надо встретить комиссию, у совещающихся разногласий не было.

Разве только об одном можно сказать: Росомахин дружески упрекнул Сусанну за то, что она увлеклась цветами в целлофане и забыла про хлеб-соль. Но она тут же поправилась:

— О да! Да! Хлеб-соль товарищу Кристальному на перроне стихийно преподносят девушки в расшитых национальных костюмах.

Чаевых записал у себя в тетрадочке: «Пекарня. Поручить т. Михаеву испечь хлеб-соль».

Когда комиссия отдохнёт после дороги, она, видимо, пожелает посмотреть город. Однотрубный — город, конечно, старенький, и за короткое время вид его не изменишь, хотя новых домов и кварталов появилось немало. И всё-таки Однотрубный должен произвести впечатление лучше, чем он есть. У въезда в Аппендиксов тупик решили повесить запретный «кирпич». Нечего туда заезжать гостям. «Кирпич» наметили повесить и на повороте к Нахаловке…

Росомахин припомнил вдруг, что на рейсовых автобусах написано: «Карьер — Индия». Индию он предложил переименовать, назвать посёлок индивидуальных застройщиков Молодёжным или Спортивным. Но Сударченко запротестовала.

— Как же можно переименовывать Индию? Это же дружба народов! У меня в репортаже про Индию целых три страницы. Хождения Афанасия Никитина… Школьники обмениваются марками с Калькуттой!

Росомахин всегда прислушивался к «пресс-группе»

Возможно, Сударченко была единственным человеком, с которым он соглашался. Индию оставили.

Но кое-что в городе переименовали. Так, на серенькой будке обыкновенного справочного бюро должна появиться вывеска: «Бюро добрых услуг». Гастроном № 1 принял название «Радость» (при этом Чаевых записал в тетрадочку указание Росомахина, чтобы на протяжении двух недель в гастрономе всё было). Пивную, которая располагалась на дороге к станции и где пива никогда не имелось, а буфетчица предлагала лишь «Перцовку», — пивную срочно переименовали в «Бригантину». Приняли решение — просить милицию временно прикрыть вытрезвитель и укрепить на нём вывеску: «Кафе «Романтики».

Осмотрев город, гости, возможно, пожелают посетить простого строителя-новосёла. Квартира будет подготовлена, и обед жена новосёла приготовит на средства, выделенные из директорского фонда. Индейки лежат в холодильнике у Петровича…

О техническом прогрессе гостям расскажет выставка в Доме техники. Фотографии, засиженные мухами, надо, конечно, подновить и золотые рамочки подреставрировать.