горячей и тяжелой груди. В момент, когда я была совсем расслабленной и почти потерянной от его желания, перед глазами встало лицо Артана – и я проснулась, вспоминая, кто я и кто он.
* * *
Было несложно объяснить мое желание посетить Собор святой Клэрии. Это единственное место, которое четко отождествлялось со мной и с тем, что я воплощала. Так что мой визит туда был лишь вопросом времени, учитывая, что глава Клэрийского Ордена во время моей помолвки с Никлосом настойчиво рекомендовала приходить, когда бы мне ни заблагорассудилось. Вот время и пришло.
Под неослабевающим ливнем, скрываясь под широким дамским зонтом, в застегнутом на все пуговицы платье и с легкой вуалью на лице я поднялась по скользким ступенькам вверх, оставив Акселя дожидаться в карете. Я предупредила его, что визит может затянуться.
Взрослым мужчинам присутствовать в соборе не во время церемониальных обрядов запрещалось, и в здании находились одни лишь женщины: монахини, послушницы, прислуга и ищущие утешения. Исключение делалось для стариков и детей не старше десяти лет.
Собор представлял собой продолговатое здание семидесятиметровой высоты с остроконечными шпилями; крыша была отделана зеленой черепицей. Главным украшением выступала центральная колокольня с золотой конусообразной шапкой, ярко сверкающей в солнечную погоду и видной почти из любой точки столицы. Каменные ступени заканчивались на небольшой площадке перед высокими двустворчатыми воротами, над которыми был изображен раскинувший крылья двуглавый дракон и помещены символы Каргатского королевства с надписью на древнем языке: «Без света не будет тьмы».
Сразу от входа начинался главный зал, где находился алтарь, под основанием которого, по легенде, хранятся останки Клэрии и Карга. Далее шли хозяйственные и жилые помещения, а в самом центре собора, под стеклянной крышей, располагался небольшой, но всегда пышно цветущий сад.
Основной работой монахинь было создание ритуальной и родовой атрибутики для аристократов – от разработки ювелирных изделий до вышивки гербов и семейных символов. Орден вел учет браков и разводов и мог забраковать союз или его разрыв, руководствуясь нормами морали или своим личным мнением. Поговаривали, что несколько столетий назад они не дали благословения на королевский брак, и тогдашний король был вынужден искать себе другую невесту.
Также они занимались книгопечатанием, в том числе родовыми книгами и иллюстрированными сказками для детей. Таким образом, Клэрийский Орден практически полностью контролировал печатную продукцию королевства, выступая в роли цензора для любой книжной лавки. И за распространение неодобренной литературы отказывался работать с хозяином магазина.
Внутренний костяк Ордена составляли аристократки, бо́льшая часть которых добровольно покинули свои семьи. Однако были среди них и простолюдинки, сумевшие показать себя и достигшие высших ступеней влияния. Но управлять Орденом могли исключительно драконицы. Иные существа на верхушку власти не допускались.
Нынешней главой Ордена была Кандира Мойер, немолодая пухлая женщина с острым лицом и обманчиво-мягким взглядом. Полгода (а по ощущениям – целую вечность) назад она возложила руки на меня и Артана, принимая наш брак и записывая в бесконечную книгу семейств. И она же благословила мою помолвку с королем, хотя перед этим потребовала приватной беседы с нами по отдельности. Кандира и так, и этак подбиралась ко мне, пытаясь подбить на откровенность. Ни взглядом, ни жестом она не выдала своих чувств, но что-то подсказывало: дай я хоть малейший повод – и она не дала бы согласия Ордена, вступив в открытую конфронтацию с королем.
Сильная женщина. Мне импонировали ее ум и умение сохранять мягкость, учитывая, какую на самом деле роль играли монахини в королевстве.
Молчаливая служанка сопроводила меня в ювелирный зал, где под звуки пианино работали монахини. После королевской реформы работы прибавилось в десять раз, и впервые в истории Ордена им пришлось привлечь посторонних на помощь, чтобы ровно в срок сдавать заказы, сохраняя безупречную репутацию. Сейчас в низком вытянутом зале располагались около сорока женщин. Работали споро и молча.
Когда они меня заметили, тотчас встали, опуская головы и прикладывая три пальца ко лбу. Стоявшая поодаль глава Ордена первой опустила руку, и остальные, повинуясь ее жесту, поступили так же, а после вернулись к работе.
Основным одеянием монахинь были зеленых оттенков платья с высоким, вышитым белым узором, воротом и с передником на талии, а также полностью закрывающая волосы белая косынка. Они носили на груди медальоны с изображением белого дракона и не признавали никаких иных украшений. Женщины до самой смерти хранили целомудрие и не допускали близких контактов с мужчинами.
Оглядывая их, я впервые осознала, почему цвет Ордена – зеленый. Все белокрылые драконицы происходили из Сатуральских долин. И, глядя на главу Ордена, я поняла, что монахини знают об этом. А значит, наверняка знают и о многом другом.
– Кэрра Селеста Каргат! Мы вас ждали, – со значением поприветствовала Кандира, подходя ближе.
У женщины были белесые брови и почти бесцветные ресницы, немного выпуклые голубые глаза и тонкий, но широкий рот. Она ходила, чуть припадая на правую ногу, и почти не двигала правой рукой. Я знала, что она когда-то принадлежала к семье Грацбурских, но что именно с ней произошло, осталось тайной.
– Кандира Мойер, рада Вас видеть, – подойдя под благословение, ответила я. Монахини утрачивали приставку «кэрра» или «дэра», отказывались от прошлых имен и будто заново рождались для служения Ордену, истинные цели которого были известны только им самим.
– Идем, не будем отвлекать пчелок от их меда, – осенив меня знаком Клэрии, сказала женщина высоким голосом, и мы вышли через другие двери.
Приходилось подстраиваться под ее неторопливый, скачущий шаг, как и под речь, изобиловавшую иносказаниями и поговорками. Глава Ордена высоко оценила мою работу в больнице, а услышав о создании королевского приюта, тотчас предложила внести солидное пожертвование от лица монахинь.
– Боюсь, вынуждена отказать. Приют будет находиться под патронажем короны, недопустимо иное влияние на детей и руководство. Поэтому никакой благотворительности.
Кандира легко согласилась, сменив тему и вновь возвращаясь к грядущей свадьбе. Получив подтверждение, что она запланирована на конец весны, мягко добавила:
– Так нескоро, а ведь впереди зима, холодные ночи и дни, и буремесяц, и война… Разумно, что Вы не торопитесь. Сначала пережить все напасти, а потом открыть сердце новой любви. Это лучше, чем кидаться в омут с головой.
Окольными путями глава Ордена вывела меня в небольшую тихую комнату с рядами скамеек и питьевым фонтанчиком. В конце помещения напротив входа – большое витражное окно от пола до потолка с цветным изображением Клэрии. Девушка приложила руки к животу и склонила голову, будто прислушиваясь к чему-то.
– В ее чреве – будущий наследник, – сказала Кандира, когда я не