отчего временами содрогались все внутренне органы. Член Крейна был чуть меньше, но пользовался он им более умело. В результате они словно соревновались, от кого она больше кончит. К середине второго часа она уже ничего не соображала, ее тело будто потеряло связь с мозгом и помнило только три функции – сосать, лизать и подмахивать. Конечности не слушались, и Крейн с боссом сами переносили ее на диван, укладывали на пол, на стол и ставили в нужную позу, словно секс-куклу. Эта покорность и пассивность заводила ее еще больше. «Меняемся» - временами говорил кто-то из них, они обходили ее с обеих сторон и вставляли одновременно. В финале она в изнеможении лежала на покрывале, выпятив зад и широко раскинув ноги. Два внушительных болта синхронно влетали в разработанные дыры, но она уже ничего не чувствовала, только подмахивала по инерции.
Кончили они тоже одновременно.
Член Крейна с влажным чавканьем выскользнул из вагины, откуда тут же обильно потекло. Босс еще содрогался, снова и снова спуская в анал. Потом вынул, отошел на негнущихся ногах и рухнул в кресло.
Она продолжала лежать ничком, раскинув конечности. Белая густая масса выдавливалась из развальцованного ануса и сползала по разбухшей, красной пизде вниз, смешиваясь с другой. Между ног уже собралась лужа.
Крейн потрепал ее по ягодице.
- Ты как, малышка?
Она пробормотала что-то непонятное и тут же отключилась, рухнув в непроглядную черноту.
Бабка махнула рукой, убрав развернувшееся в стороне воспоминание.
- Дальше они сидят в креслах, хлещут пойло, разглядывают твою голую жопу и делятся впечатлениями, кому что больше в тебе понравилось. Кому твое умение лизать яйца, когда тебя пялят в горло. Кому тугая пизда и ее тренированные мышцы. Ну а кому твоя жирная задница. Бывают и такие извращенцы. Ты хоть поняла, что произошло?
- Я забыла про заклинания?
- Дура. Даже если б ты их произнесла, ничего бы не получилось. Ты подставилась. Выбрала тотальный пассив. Теперь ты – «нижняя», как говорят садомазы. Подстилка. Сабмиссив. Боттом. Теперь у этих двоих в подкорке сидит, что с тобой можно делать все, что угодно. Они и обсуждали тебя как кусок мяса. Ты хоть оборись заклинаниями, они на них не подействуют. В следующий раз тебя на цепь посадят и начнут свечками прижигать.
- Но я же всегда была пассивной!
- Ты притворялась пассивной, играла роль, а на самом деле вела. Секс-магией могут заниматься только ведущие. Ведомые – не могут. Я это тебе сто раз говорила.
- Но можно же все исправить! В следующий раз я…
- Это так не работает. Магию не обманешь. Скажи честно, что тебе больше подходит – то, что было раньше? Или то, что было сегодня?
Валенсия опустила голову.
- Вот видишь. Ты даешь, а не берешь.
- И что, ничего нельзя сделать?
Старуха помялась.
- Есть один вариант. Но он рискованный и придется потрудиться.
- Я готова!
Старуха хмыкнула.
- Готова она... Ладно, слушай. Но если и его провалишь, я продам тебя в самый грязный бордель, который найду. Будешь раздвигать ноги, подставлять жопу и сосать. Бесплатно. Это у тебя лучше всего получается.
***
Очнулась она там же, на полу, лежа ничком, с раскинутыми руками и ногами. Кто-то, уходя, накинул на нее принесенное из спальни одеяло.
Она перевалилась на спину и с трудом села.
Все тело ломило, будто его только что сняли с дыбы.
Саднила покрасневшая промежность. По всей глубине ныло влагалище. Сильно болела и плохо двигалась нижняя челюсть.
На руках и бедрах, там, куда впивались мужские пальцы, темнели синяки.
Она с отвращением потрогала засохшие белесые следы между ног, подползла к креслу и встала, держась за подлокотник.
Рядом на стуле была аккуратно сложена форма школьницы из секс-шопа. Теперь ее дополняли белые чулки в крупную сетку с завязками, кружевные белые трусики с доступом к обоим отверстиям и пояс с большим подарочным белым бантом. Сверху лежала записка с одним размашистым словом: «Надень».
Валенсия криво усмехнулась.
- Ого… - послышалось сзади.
У выхода на балкон стояла Селена и во все глаза смотрела на нее.
- Хотела сказать тебе «Доброе утро», но вижу оно у тебя не особо доброе. Скажу прямо, ты выглядишь… жестоко выебанной.
- Не может быть, - выдавила из себя Валенсия, еле ворочая языком.
- Я ночью конечно слышала доносящиеся отсюда чувственные звуки. Но не думала, что все так запущено. Кто это хоть был-то? Босс? Или инспектор? Только не говори, что оба. Этого не может быть, после такого не выживают… О, боже. Все-таки оба? Расскажешь на досуге. Вдруг я тоже рискну.
- Угу… Рискни.
Валенсия подковыляла к гардеробу и натянула на себя халат.
- А у нас новость. Твой виртуальный ебарь из даркнета перевод прислал.
- Какой перевод?
- Ты что, все забыла? Наоми, пентаграмма. Слова вокруг.
- А, да…
- Правильно говорят, длинный хуй бабе мозги отшибает. А у тебя их два было. Давай, приходи в норму. Надо кое-что срочно решать. Никогда не поверишь, что там написали…
Внезапно щелкнул дверной замок.
- На балкон! – прошипела Валенсия. - Живо!
Селена юркнула за занавеску.
Дверь открылась.
На пороге стоял босс.
Огляделся. Шагнул к Валенсии, не спуская с нее глаз.
Она машинально отступила пока не уперлась задом в кухонный стол.
- Ты не в форме, - сказал он, подойдя вплотную и вздернув ей подбородок.
- Блин, вы удивительно догадливы. Я не в форме. И вообще чувствую себя так, словно меня пару часов два длинных хрена долбили без остановок
- Я о другом, - он кивнул на стул с костюмом секс-школьницы.
- Ах, вы об этом. А я думала, кому это положили? Не иначе какой-то шлюхе-косплейщице.
- Надень его.
- Что, халатик не устраивает? Типа, хотите выебать школьницу, а не домохозяйку?
Он подошел к стулу с костюмом, достал ручку, дописал что-то на бумажке и показал ее Валенсии.
Под словом «Надень» было приписано «пожалуйста!»
- Это не то, что ты думаешь, - сказал босс. – Это для дела.
- Вот это?! Для дела? Чулки в сеточку? Трусы с доступом? Бантик?
- Да. Сейчас не могу объяснить. Позднее. Надень.
Она вгляделась в его глаза, пытаясь разглядеть подвох. Если подвох и был, он прятался очень глубоко.
- И это надо сделать сейчас.