Мужчины сели в машину и на спокойных тонах вели диалог:
— Ты узнал, где кейс?
— Да, его завтра принесет Фомина, — ответил Быстрицкий и принялся разглядывать большой руль. Затем он облокотился двумя руками на него и повернулся в сторону подполковника.
— Почему не проследил?
— Так куда она теперь денется, пока пистолет у нас. — Быстрицкий никак не решался рассказать Волкову, про то, что брат Фоминой жив.
— Смотри мне. Я уже договорился с партнерами. Если что не так — шкуру спущу. И это в лучшем случае, — грозно высказался Волков.
— Да что может быть не так? Киллер у нас, Фомина на крючке.
— Смущает меня кое-что. Что он делал на Курском вокзале.
— Да мало ли что… Допросим, узнаем. Все выбьем из него!
— Как бы поздно не было. А ты догадайся с трех раз, где второй кейс хранился? Знаешь, заводи свою машину и поехали туда прямо сейчас. На вокзал. Чувствую, не зря он там крутился. Быстрицкий понял, что в скорей всего его планы отменяются и придется ехать с подполковником.
Всю дорогу они ехали молча. А когда приехали, то Волков пулей выбежал из машины и направился к камерам хранения. Быстрицкий за ним. Напряжение нарастало. Быстрицкий знал, что у них были данные из сейфа Волкова и похитители могли спокойно их расшифровать.
Волков открыл ячейку и увидел пустоту. Кейс отсутствовал.
Глава 40
Я взяла кейс, позвонила Быстрицкому и направилась в город. Мы договорились с ним встретиться на том же самом месте, где и вчера.
Когда я приехала, он уже ждал. Как и в прошлый раз, стоял в сторонке и наблюдал. Его волосы взъерошены, плечи расправлены, взгляд серьезный, грозный. Щетина на его худых щеках отросла еще больше. Одет он также, как и вчера. Неприятный. Самодовольный. Высокомерный.
— Привезла? — сразу спросил он, когда увидел меня.
— Что с ним будет? — отвечала я вопросом на вопрос.
— Тюрьма ему будет. Лет десять, если не больше. А от себя я сделаю все возможное, чтобы его упекли на полную катушку. И дали максимальный срок.
— Я отдам кейс. Но я хочу увидеть его. Вы можете устроить с ним свидание?
— Он не слишком обрадуется твоему визиту, — задумчиво ответил Быстрицкий.
— Я ему все объясню. Он поймет, обязательно поймет.
— Давай сюда кейс, — говорил он спокойно, так как увидел, как я сильно сжимаю его серебристую ручку.
Глубокий вдох и я протянула кейс. Быстрицкий резко его схватил, а затем ничего не сказал, направился к парковке. Я побежала за ним.
— Прошу вас! Организуйте встречу.
— Ты что так и не поняла?! — грубил Быстрицкий, а затем сильно схватил меня за руку. Он приблизился ко мне ближе и продолжил говорить нервным, хриплым голосом:
— Вали в свой Новосибирск, пока трамваи ходят. Забудь киллера и все, что тут было. А если еще хоть раз встретишься мне на пути — упеку в тюрягу. Понятно? — затем он ослабил хватку и отпустил мою руку. Я стояла и ничего не могла сказать ему в ответ. В мыслях только одно: больше всего на свете хочется увидеть Марата, посмотреть ему в глаза, сказать одно простое слово — прости.
Я уверенно зашага по тротуару, когда фигура Быстрицкого скрылась среди машин, стоящих на парковке. Вспомнила нашу последнюю встречу с Маратом. Он собрался для меня делать романтический ужин, свечи, цветы. А я… А я погорячилась. Поспешила. Не знала, что он не виновен. Почему я не поговорила с ним? Не узнала всю правду…
Хочу его вытащить из тюрьмы. Еще совсем недавно я бы сказала себе, что это неправильно. Он убийца и должен понести заслуженное наказание. Но теперь все иначе. В какое-то мгновение в моей жизни все стало иначе. Мой мир перевернулся. Я поняла, что такое настоящее любовь. Я поняла, что такое любить. Это когда неважно кто он. Киллер, убийца, миллиардер или работник коммунальных служб. А может такой же мент, как Быстрицкий. Он тоже человек и его кто-то любит. Не смотря на то, что он самая последняя сволочь.
Я хочу быть с Маратом. Это понимаешь, когда его нет рядом. Когда нет возможности увидеть его глубоких глаз, почувствовать прикосновение самых сильных рук. Все, я больше не могу противостоять этому чувству. Да! Я его люблю его! Сильно люблю. Закрываю лицо руками, останавливаюсь в большом потоке людей и не могу дальше идти. Собираюсь с силами, понимаю, что нужно быть сильной, терпеливой. Нужно уметь верить и ждать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Спускаюсь в метро, стараюсь не замечать прохожих. Но как назло мой взгляд цепляется за влюбленные пары, которые проходят мимо меня. Счастливые, целуются, крепко взявшись за руки. А я продолжаю идти, смотреть на них, а перед глазами снова Марат. Вот мы с ним идем на лодочную станцию, а вот он легким прикосновением своей большой руки, убирает мои локоны, падающие на лицо. Смотрит мне в глаза. Я хочу его обнять. Сильно-сильно прижаться к груди. Почувствовать все тепло его тела. Запустить руки в его волосы, почувствовать, как он снова нежен со мной.
Вся в мыслях о Марате совершенно не заметила, как добралась до нужной мне остановки. Еще немного и я буду у его дома. Зашагала быстрее. На улице холодало. Воздух морозный, землю покрывал тонкий слой инея. Вот-вот опадут листья, и выпадет снег.
Я не знала, какой у Андрея подъезд, какой номер квартиры. Да и не пропустят меня. Территория огорожена и охраняется. Знала, только что он живет в этом доме и узнала об этом совершенно случайно. Когда он заезжал за мной и когда мы проезжали этот дом, Левин сказал, что живет именно здесь.
Невозможно предположить, сколько придется здесь простоять. Сквозь решетчатую, высокую изгородь, я видела охранника. Как он уверенно обходит территорию. Отошла в сторону, чтобы у него не возникло вопросов, почему я здесь мелькаю.
Если он вчера дежурил, то должен скоро приехать. Если в управлении, значит прибудет только к вечеру и это если повезет. А время тянулось и тянулось. Я стояла возле центрального входа, постоянно оглядывалась по сторонам. И вот неожиданно увидела, как подъезжает его машина.
Левин вышел из авто, поправил свою дорогую куртку и подошел ближе ко мне:
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — произнес он, а на его лице появилась улыбка. — Меня ждешь?
— Тебя, — спокойно отвечаю и смотрю ему в глаза. — Мне нужна твоя помощь.
— Помощь? Как оказывается все просто. Пойдем, поговорим.
Глава 41
Я прошла в шикарную квартиру Андрея. Стильно, просторно, современно. Гостиная особенно выделялась. Большие окна, панорамный вид на город. Бежевый диван с множеством мягких подушек. Располагал и приятный томный свет ламп.
— Так живут менты? — первое, что спросила я.
— Я же говорил, что у меня отец бизнесмен и работа в ментовке — это не основной источник моих доходов, — Андрей снова улыбался мне.
— А какой? Взятки?
Андрей снял с себя куртку, кинул ее на диван и прошел на кухню.
— Сок будешь? Или что покрепче?
— Сок. — Я последовала за ним. Кухня у него совмещена вместе с гостиной. Он указал мне рукой на стул, а сам достал из холодильника коробку с соком, налил оранжевую жидкость в чистый стакан.
— Нет. Я не беру взяток. А эту квартиру мне купил отец, чтобы я не скитался по съемным. И что у тебя за дело ко мне? — спросил он и заинтересованно посмотрел на меня.
Я подняла глаза, отставила сок в сторону и внимательно посмотрела на него. Крепкий, загорелый. Широкие брови, серые глаза, прямой нос, ровные белоснежные зубы. И постоянная веселенькая ухмылочка, которая никак не сходила с его лица.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Помоги мне вытащить Марата из тюрьмы.
— Вот оно что…, - глаза его слегка угасли, хоть он и старался не подавать виду. — Значит, это все-таки правда, что ты запала на него? — после этих слов Андрей полез в бар и достал бутылку коньяка. — Допустим. Но у меня к тебе встречное предложение. Его брови слегка нахмурились, но улыбка не сходила с лица.