Сколько раз я представляла убийцу своих родителей. Виновника аварии. Миллион раз. Прокручивала в голове, какой он? И что я сделаю с ним, когда увижу его. А когда тайное все стало явным, даже не знаю, что предпринять. Что сказать? Просто сижу молчаливо и жду пока закипит чайник и отец Марата разольет горячий напиток по фарфоровым кружкам.
— С матерью Марата мы познакомились в далеком семьдесят шестом году, — первый прервал молчание Борис Петрович. — Наш старшенький сразу родился. Радости было! А вот Марат — поздний ребенок. Все на старшего брата смотрел, пример с него брал! — он сделал паузу, а затем отпил ароматный чай. Но вырос совсем другим человеком. Не похожим ни на кого. На самого себя.
Я тоже отпила и почувствовала, как чай обжигает мои губы. Слишком горячий. И когда я разучусь пить такой горячий? Все обещаю себе, обещаю. Нужно уметь выполнять свои обещания. Тем более, когда это касается самого себя. А мой собеседник пил чай, закусывал шоколадными конфетами и монотонно продолжал разговор:
— Она, беда никогда не приходит одна. Когда Марат после армии объявил, что идет на войну, то меня кандратья чуть не схватили. Хорошо, что мать уже не видела. Ни за чтобы не пустила. А я сам, сам воевал. Что я могу сделать? И это не та война, которую показывают по телевизору. Там враг может оказаться твоим другом. Все, как в жизни, — его голос стал грубее.
Я слушала его и не понимала, зачем он все мне рассказывает. Выговориться? А может он думает, что я вот так брошу Марата? Не могу! Хочу, не хочу, не могу. Все так сопротивляется во мне. Он стал мне так близок. Словно родной человек. Я еще отпила чая. Уже не такой горячий. И почему я прицепилась так к этому хорошо заваренному чаю, от которого исходила ароматная дымка?! Сама не пойму. Как и не пойму, почему в моей жизни появился Марат? Почему он вот так ворвался и изменил в корне мое мировоззрение. Я же никогда, до встречи с ним… Никогда не смогла бы стать женщиной убийцы. Женой киллера.
Выражение Бориса Петровича не менялось. Он говорил и говорил:
— Вот пришел он с армии, ордена у него на груди. Медали. Конечно, тут меня взяла гордость. Но он пришел с войны другим. Так сказать: хлебнул с самого дна. Уже не было того юноши с озорным блеском в глазах. Пришел мужчина. Настоящий. Сильный и независимый. А тут они прицепились к нему. Измена Родине и все такое. Видите ли, не на кого было списать глухарь. Марат подвернулся под руку. Подходящий вариант для списания их дела. Уголовного дела.
— Просто так сложились обстоятельства…, - мягко произнесла я.
— Как бы они там не сложились. Они! Менты, никакого права не имели так… Он Родину защищал! Их тыл прикрывал. А они только, что и делают, сидят в своих кабинетах и взятки берут.
— Не все же такие. Есть и хорошие. Они точно есть.
— Где? Покажи мне их? — интонация Бориса Петровича изменилась, и он даже привстал.
— Покажу, если нужно будет. Покажу. А Марата мы вытащим. Я вам обещаю.
Глава 39
Быстрицкий
Быстрицкий радовался, как ребенок, когда позвонила Фомина и сообщила для него важную информацию. Он уже подумал, что все потеряно и их замыслу не сбыться. Но тут звонок среди ночи заставил его думать иначе.
После звонка, он тут же рванул в управление, не смотря на то, что на часах давно за полночь. До самого восхода солнца, Быстрицкий планировал захват опасного киллера, которого никак не могли поймать. Не прошло и месяца, как вот он киллер. Собственной персоной! Осталась приехать, запаковать и завтра уже можно допрашивать. И это благодаря их стратегии. Хотя он никогда не подумал, что все так просто. При помощи наивной девчушки им удалось посадить за решетку одного из самых опасных преступников.
Капитан не сомневался, что теперь на его погонах появится новая звездочка. А как же обрадуется Волков, когда узнает, что нашелся кейс. «Теперь можно смело звонить партнерам и договариваться о встрече». — От такой мысли Быстрицкий даже присвистнул, так как запахло деньгами. Очень большими деньгами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Все прошло, как и запланировал капитан. В указанное время, он и группа захвата прибыли на место и ждали. Ждали появления главного виновника торжества — киллера. Его фотопортрет у них был. Узнать, кто он, что он — тоже помогла Фомина.
В тот самый день, Быстрицкий вышел из машины, стал в сторону, скрываясь от любопытных глаз. От радости, он напевал себе под нос какую-то странную песню. Но когда увидел ее, расстроенную, то сразу замолк. Не понимал, что она тут делает, а потом до него дошло. По всей видимости, Катерина сильно пожалела о своем поступке. Хочет все вернуть назад. Но поздно. Слишком поздно.
При первой же возможности, капитан подошел к ней. Но разговор не получился. По его мнению, выглядела она свежо и привлекательно. Тонкая шея, нежная кожа. Красивые, глубокие глаза, слегка встревоженный взгляд. На щеках — румянец. А своим умилительным взглядом ищет его. Киллера. Среди всей толпы, выходящей из вокзала.
Пришлось ее отпустить. У него действительно ничего на нее нет. Доказательств того, что она ограбила сейф Волкова — никаких. И даже пистолет он предъявить не может ей. Ни сегодня-завтра объявится ее брат, так сказать: «воскреснет из мертвых» и тогда точно о звездочках, можно забыть окончательно. В лучшем случае — его ждет увольнение по собственному.
Быстрицкий думал, что вот сейчас произведет захват преступника, допросит его хорошенько, а затем направится к Левину. В то самое захолустье, где он держит брата Катерины. Тем более у Левина сегодня ночное дежурство. Капитан подобрал идеальное время, чтобы встретится с покойничком.
Когда после задержания киллера, Быстрицкий прибыл в управление, то его коллеги ему аплодировали стоя. Волков тоже присоединился к поздравлениям. Он важно зашел в кабинет Быстрицкого, наиграно похлопал его по плечу, а затем заложил руки в карманы своих брюк и так по-деловому сказал:
— Наконец-то! Можете работать, когда прижмет. А ты Быстрицкий допроси его как следует и ко мне в кабинет с полным отчетом.
— Будет сделано! — на радостях ответил он.
Допрос Марату Быстрицкий устроил со всем пристрастием. Нет, он его не бил, он решил надавить на самое больное место. На Екатерину.
— Это она тебя сдала, — первое что он сказал, когда зашел в допросную, где сидел Марат в наручниках. — Со всеми потрахами сдала тебя. Назвала время, адрес. Где ты будешь.
Но Марат ничего ему не ответил. Лишь поднял голову и посмотрел на капитана беспощадным взглядом.
— Что смотришь, волчара? Сколько веревочки не виться, все равно конец будет. А знаешь, с кем она спит? С нашим дорогим Левиным.
— Врешь гни…, - не договорил Марат, подскочил, хотел набросится на него, но Быстрицкий быстро среагировал и позвал конвойных.
Двое в милицейской форме вбежали с палками в руках и начали бить Марата.
— Оформите ему наихудшую камеру, — напоследок сказал Быстрицкий и вышел.
И снова на его лице улыбка. Радовался, что смог стереть его легкую ухмылку всего одним словом. Одним предложением. Капитан вспомнил, его взгляд, когда он сказал за Левина и у него, у крепко мужчины прошел мороз по всему телу. Может он зря так выдал своего товарища, но потом подумал, что Марат из тюрьмы его не достанет. Он не знал, что там у Катерины с Левином, скорей всего ничего нет, но его ложь произвела должное впечатление на Марата.
Уже ближе к вечеру, как и планировал Быстрицкий, он хотел поехать в «Ангелово», но ему помешал Волков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нужно поговорить, — серьезно произнес Волков, когда они встретились в коридоре.
Быстрицкий ответил ему лишь кивком головы.
Они вышли на улицу и направились к машине. Быстрицкий достал из кармана небольшой брелок, нажал на нем маленькую кнопочку, и его большая машина издала короткий звук, приятно подмигнув фарами.
— Конечно! Конечно, — на радостях произнес капитан.