— Кино и сон? — она повторила, глядя на меня так, словно я предлагал оргию и ритуальное жертвоприношение животных.
— Да. Фильм на твой выбор. Только не все эти дерьмовые любовные истории про вампиров и оборотней.
— Мне нравятся эти истории любви вампиров и оборотней, — возразила она с улыбкой, которая почти заставила меня сделать шаг назад, это было так искренне, открыто.
— Конечно, — я улыбнулся в ответ, вытаскивая из сумки один из ее любовных романов и легонько постукивая им по лбу.
С этими словами я повернулся к лестнице.
— Что ты делаешь с моей книгой? — потребовала она, но шла вместе со мной.
— Не знаю. Может быть, мне понадобится... литературная порнография попозже, — засмеялся я.
— Грубиян. Отдай мне мою книгу, — сказала она, потянувшись за ней, когда поднималась по лестнице, и в первый раз ей не пришлось использовать перила, чтобы подняться.
— Что? Ты можешь использовать ее, чтобы разогреться и пощелкать переключатель, а я — нет...
— Пощелкать переключатель? — спросила она, стоя у кровати и улыбаясь.
— Да, ты знаешь... пощелкать переключатель, отполировать жемчужину, дважды щелкнуть мышкой... — Я замолчал на звук ее смеха. Он был такой, каким я его запомнил — женственный, звонкий.
— Ты смешной, — сказала она, качая головой.
— Тебе это нравится, — огрызнулся я, протягивая руку за спину и стаскивая футболку. Я постарался не улыбнуться, когда ее рот слегка приоткрылся и дыхание стало чуть менее ровным. Она была права — я дерзкий ублюдок. Поэтому я знал, что у меня хорошее тело. Не огромное, я никогда не был тем типом мужчины, которому нужны были мускулы настолько большие, что он не мог опустить руки по бокам. Я потянулся к своим брюкам и сбросил ботинки.
Мои руки как раз сняли их с бедер, когда она тяжело сглотнула. — Что ты делаешь?
— Душ, детка, — сказал я, проходя мимо нее в коридор. Я как раз собирался свернуть за угол и скрыться из виду, когда спустил боксеры и показал ей свою задницу. Мне не нужно было видеть, чтобы понять, что она наблюдает. Я улыбался всю оставшуюся часть пути, пока не встал под душ, протянул руку и разобрался с эпическим случаем синих шаров, которые она мне оставила.
Я вернулся с полотенцем, висящим низко на бедрах, чтобы найти ее в постели, переодетую в одну из моих футболок. Я был уверен, что у нее в сумке найдется что-нибудь для сна, но вместо этого она выбрала мою одежду. Понимала она это или нет, но это что-то значило.
— Так какой фильм мы смотрим? — Спросил я, подходя к шкафу и отыскивая пару черных спортивных штанов. Я чуть повернулся в сторону, сдернул полотенце и натянул штаны.
— А... Что? — спросила она, качая головой, когда молчание затянулось.
— Кино, Ло, — уточнил я с понимающей ухмылкой.
— А, точно. Хм. Я не знаю. Что-то без насилия. Мне и так хватает этого дерьма в моей жизни.
Я кивнул, пролистал список по запросу, выбрал самую последнюю глупую комедию и поставил ее. Я забрался на свою половину, положив руку на спинку кровати.
Она наполовину смотрела фильм, и я чувствовал, что ее взгляд падает на меня чаще, чем случайно. — Ты пододвинешься или как, красавица? — Спросил я, наклоняясь к ней и теребя прядь ее волос рукой, лежащей на подушке. Прошло всего несколько секунд, прежде чем ее тело пошевелилось и прижалось ко мне. Моя рука скользнула вниз и обвилась вокруг ее спины, прижимая ее к себе. — Вот так, — пробормотал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в макушку.
— Не порть все, — огрызнулась она, но злобы в ее словах больше не было.
— Нет. Я бы этого не хотел. Итак, — продолжал я, не в силах сдержаться, — тебе нравится мое обнаженное тело, да? — Полувздох, полуфыркание вырвалось у нее. — Я тебя не виню. Оно чертовски восхитительно. Они должны построить мои статуи. — При этих словах я снова услышал ее звонкий смех и улыбнулся. — Знаешь, что?
— Нет... Что? — спросила она без колебаний.
— Они должны построить и твои статуи тоже.
Она вскинула голову и закатила глаза. — О, пожалуйста. Я приближаюсь к сорока годам. Никто не строит статуи похожие на мое тело…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Лучшие сиськи, которые я когда-либо видел.
Она улыбнулась и покачала головой. — И учитывая то огромное количество сисек, к которым были прикованы твои глаза...
— Точно, — согласился я, протягивая свободную руку, чтобы ущипнуть ее за нос.
Ее брови сошлись вместе, как будто она пыталась что-то понять.
— Ты в хорошем настроении.
— Я всегда в хорошем настроении.
— Ты не был таким... два часа назад.
— Если это было два часа назад, так какого хрена мы говорим об этом сейчас?
Она слегка поджала губы и кивнула. — Хорошая мысль.
— Так мы смотрим этот фильм или как? — спросил я, и ее голова снова легла мне на грудь.
— Конечно. Если ты сможешь заткнуться на время, — сказала она, ее слова были теплыми и дразнящими.
— Никаких обещаний.
— Ты все еще говоришь.
— И ты тоже.
Мы заснули незадолго до того, как пошли титры.
Я проснулся от того, что она целовала мою грудь, сон отступал, как туман от этого ощущения.
— Детка... — Я услышал свой голос, хриплый и уже возбужденный. Ее тело пошевелилось, и ее ноги опустились по обе стороны от моего тела. Ее губы медленно скользили вниз по центру моего живота, ее мягкие волосы щекотали мою кожу. Моя рука двинулась вниз, собирая ее волосы с одной стороны шеи, так что я мог наблюдать, как ее язык скользнул вниз, чтобы провести по коже прямо над поясом моих штанов.
— Ло, детка, если это какая-то расплата... — Я вздрогнул, одна моя рука сжалась в кулак, когда ее зубы впились в мою кожу.
Услышав мои слова, она снова сдвинулась и посмотрела на меня сверху вниз. Ее бедра переместились ниже и скользнули по моему члену, и наши рты открылись со стоном.
— Не расплата, — сказала она, ее глаза потемнели.
Черт, спасибо.
— Не больно? — Спросил я, прижимая руку к ее ребрам.
— Я буду в порядке, — сказала она, снова касаясь моего члена.
Мои руки на секунду задержались на ее бедрах, направляя ее движения, подталкивая нас обоих наверх, прежде чем я сгреб материал ее футболки и начал скользить вверх. Я сел вплотную к ее телу, чтобы высвободить его, и мои руки поднялись, чтобы обхватить ее лицо и притянуть его к себе.
Он не был таким нежным и сладким, как последний поцелуй, мы были выше этого. Поцелуй был грубым и диким, полным желания, которое мы оба пытались отрицать. Ее язык прижался к моему рту, и мои ладони скользнули вниз от ее лица к груди, дразня ее соски, пока они не затвердели в моих руках. Моя рука скользнула вверх и обхватила ее за спину, прижимая к себе, когда я переместил наш вес и мягко положил ее на матрас, балансируя наполовину над ней. Я приподнялся и улыбнулся ей сверху вниз.
— Что? — спросила она, глядя настороженно.
— Ты еще не просила, — напомнил я ей, ухмыляясь.
Она рассмеялась, закатив глаза. — Заткнись и трахни меня, Кэш.
Тогда ладно.
Окей.
Глава 17
Ло
Я не ожидала нежности.
Я не думала, что он способен на это. Ладно, это было неправдой. Он и раньше был очень нежен со мной, но я решила, что это потому, что мне было очень больно. Я всегда представляла, что он трахается также, как живет: быстро и беззаботно. Не жесткий, грубый и властный, потому что этого не было в нем. Берущий, напористый, находчивый, может быть, временами немного извращенный. Только не нежный.
Но это было именно то, что он мне давал.
Его губы изучали мои до тех пор, пока каждый дюйм моей кожи не почувствовал, что она гудит, будто наэлектризованная. — Кэш... — Я застонала, когда его губы скользнули вниз по моей шее, неторопливо, довольная тем, что он нашел время, чтобы исследовать, несмотря на то, что он уже видел мое тело. Его губы сомкнулись на моем соске, заставляя дрожь пробежать по моему телу, когда его язык скользнул по чувствительной точке. Моя спина выгнулась, и влага растеклась между моих бедер. Боже, я хотела его. Но в то же время я почувствовала себя напуганной до глубины души.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})