- Я тебе не верю, - ответно зашипела юная леди, крепче сжимая в руке меч убийцы.
- Плевать, - презрительно ответила рыжая. - Поди и собери хвороста для костра. И побольше. Корт должен спать в тепле, - сказав, сбросила куртку, свернула ее и пристроила спящему под голову. - А ты, принеси-ка нам пару жирных куропаток, охотник ты или забава домашняя? - посмотрела ворчащему Или прямо в глаза и растянула губы в улыбку, больше похожую на хищный оскал.
Кошак недовольно фыркнул и неторопливо отступил за елки. Аврора, бурча под нос что-то вроде "и нечего тут командовать", поплелась-таки в ближайший осинник - за сухими ветками. Ей опять подумалось, что спящий Корт мало чем поможет, если перепалка с Майей перестанет быть словесной. "Безопасней будет держаться от этой стервы подальше", - приняла решение наследница престола и целиком отдалась новому малознакомому занятию - сбору сухих веток.
А еще она всерьез поразмыслила о предложении, которое сделал ей убийца - о возвращении домой. Слова Корта о том, что отец может сильно беспокоиться о ней, взбалмошной дочке, стали для девушки открытием. Аврора вдруг утвердилась в мысли, что поступила весьма недальновидно, пустившись в авантюрные странствия. И происшествие с Трифором стало тому железным свидетельством. Брак Авроры и Гилбера, который вполне мог произойти, ударил бы по власти Исидора не хуже снаряда из катапульты. Но теперь получилось, что, спасая Аврору от Трифора и его сына, Корт спас и императора, отвел от него этот удар.
Аврора даже остановилась, замерла на месте: последняя мысль не просто удивила - она поразила.
- Корт многого мне не сказал. И он бы сказал, если бы не рыжая хамка! - с досадой вымолвила Аврора, ударив себя кулаком в коленку.
- Ахо-хр, - раздалось рядом.
Девушка улыбнулось усатой и полосатой морде кошака, возникшей из встречных кустов. С некоторых пор наследница престола была рада ее видеть.
- Знаешь, Или, - заговорила со зверем девушка, протягивая руку и касаясь мохнатого чуткого уха кошака, - я думаю: Корт прав. Со мной у вас слишком много неприятностей. Лучше мне дома сидеть и не притягивать к вам беды. Корт убил ищеек, но по нашим следам могут пойти и другие. И уже пошли. Это точно - уж я папу знаю. Он не успокоиться, пока не вернет меня. Глупо бегать от него… А тут еще Трифор с цепи сорвался. Этот тоже охоту за нами устроит. Уже устроил, - нахмурилась Аврора. - И он очень постарается опередить людей моего отца. Потому что если не успеет, и я вернусь к папе и все ему расскажу, Трифору мало не покажется… А я так и сделаю, - голос наследницы Незыблемого престола стал тверд и жесток, - я вернусь к отцу и все ему расскажу. И Трифор получит по полной. А про Корта я скажу только хорошее. Потому что он меня спас, и не один раз. И отец не сделает ему ничего плохого. Наверное, он даже наградит его. Вот как я все здорово переверну! - засмеялась девушка. - Что скажешь, зверюга? Как тебе мои придумки?
Или все это время шел с ней рядом и внимательно слушал. Иногда ловил ртом пролетавших мимо мух и жуков. На вопрос Авроры он фыркнул утвердительное "аха", хотя не особо понял размышлений вслух юной леди.
- Ты такой милый, - опять засмеялась девушка, поглаживая кошака по крутой шее. - Ты воняешь рыбой, жрешь жуков, но ты милый. Ты тоже меня спас. И про это я тоже расскажу отцу. Да я вообще могу столько всего придумать, что вы с Кортом героями станете! - с восторгом выпалила она, выстраивая в голове ладную пирамиду обмана - врожденное лукавство Авроры вырвалось на свободу и теперь приносило богатые плоды. - Да! Да! - девушка даже в ладоши захлопала, роняя в траву собранные ветки. - Только надо все Корту рассказать. Да я и за Майю могу слово замолвить, чтоб ей полегчало. А то бесится на ровном месте… Пойдем, пойдем обратно, Или… Ой, только хворост все равно надо принести. Ну, и хворост принесем, и мысли всякие хитрые… Прогулки по лесу очень полезны для соображалки, - хихикнула Аврора, берясь за упавшие сучья…
То, что она увидала, вернувшись на черничную поляну, лишило ее всяких мыслей и даже власти над телом - в горле пересохло, ноги подкосились и, прошелестев юбкой, Аврора опустилась на траву. А большая охапка хвороста упала в мох из ее расслабившихся рук.
Корт не спал - он целовал Майю. А Майя целовала Корта. А еще - они страстно обнимали друг друга. И из-за этого ничего и никого вокруг не замечали, не слышали. Даже ошарашенную увиденным Аврору.
- Или, - прошептала наследница престола тихо-тихо, но кошак почуял, приблизил ухо к ее побелевшим губам, - пожалуйста, увези меня отсюда…
* * *
Не плакала, не кричала, не горела. Она позвала его по имени и коснулась тонкими пальцами его щеки, потом - шеи. Так мягко, так нежно, как лишь она умела. И это не было сном - это было реально. Пах истерзанной листвой черничник, болела раненая нога, истерично жужжала какая-то букашка, попавшая в паутину, затаенную средь лапок маленькой серебристой сосны. И Бия наклонялась к нему, с легкой улыбкой на нежных губах, с теплым светом в темных глазах.
- Бия, - прошептал Корт, не решаясь ответить касанием на касание - из боязни, что это чудесное видение развеется от его рук. - Ты ли, Бия?
Она не ответила - заменила слова поцелуем. Жарким, настоящим…
И Корт вдруг опрокинулся в тот душистый весенний день, когда после красивого свадебного обряда они играли в догонялки в священной березовой роще. Бия задорно смеялась, петляя меж стройных белых стволов, легко перепрыгивала, даже перепархивала, будто бабочка, через овражки, что встречались на пути. Потом вдруг запнулась, ахнула и упала, покатилась по шелковой траве. Конечно, она сделала это специально. Чтоб Кортерис настиг ее, подхватил на руки, прижал к груди и закружил посреди нежных берез. А потом тоже повалился в траву, вместе с Бией. Потому что теперь можно было любить свою молодую супругу, а она могла любить его. Именно здесь, в священной светлой роще, в мягкой густой траве. Так, как это делали их предки…
Потом они лежали и смотрели в бирюзовое майское небо. Лениво плыли куда-то на юг маленькие редкие облака, с тонким писком проносились туда-сюда яркие пичужки - тоже, наверное, справляли свадьбы, свои, птичьи. Опьяняюще пахли травы, а от ласкового ветра вкрадчиво перешептывались молодые листья на стройных березах.
- Как думаешь: кто родится? - тихо-тихо спросила Бия, касаясь теплыми и мягкими губами его уха.
- Дочка, - ответил Кортерис, целуя ее в макушку: шелковистые волосы благоухали чабрецом. - Такая же красивая, как ты…
"Что-то не так!" - зазвенела в его голове тревога. Сперва - еле слышно. Секунду спустя - громче, заглушая птичьи песни - даже голова заболела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});