в силу недостатка времени и постоянного наличия кучи других дел. Эллен гордилась собой, что взялась за такое сложное платье, и что она обладает такими полезными навыками — умеет шить, кроить. Это ведь поможет в жизни, даже если наступят чёрные времена, руки Эллен всегда смогут её прокормить. Эллен очень практична. Она не упускала случая развивать в себе умения делать всё. Начиная от умения стрелять и драться и кончая умением готовить вкусные борщи и шить красивые платья.
Сегодня она посвятила платью целый день. Решив доделать намётку на ткани «черновыми» нитками, по которым уже пойдёт шов на машинке, Эллен не рассчитывала лечь спать рано, хотя и устала. Усталость была приятной и нравилась ей.
А ещё Эллен ждала звонка. Она знала, что таинственный тип позвонит снова. Сегодня ей не страшно. Хотя вчера она изрядно перепугалась.
Однако, по мере того, как стрелка часов продвигалась к полуночи, Эллен становилось несколько не по себе. Тревога нарастала с каждой минутой.
Эллен отложила платье, глотнула воды.
И в этот момент раздался звонок. Он словно по расписанию, приглашал Эллен взять трубку. Она уже не сомневалась, что это он. Девушка прошла в большую комнату, где стоял телефон, где вчера спала её сестра и где случился «полтергейст». И включила свет на полную яркость. Только после этого она сказала «Алло».
— Сегодня ты заставляешь меня ждать, — сказал Голос с нотками угрозы.
— Я вольна поступать, как мне вздумается, — сухо ответила Эллен. — Что тебе нужно? Опять собрался меня пугать?
— Ага, значит, я достиг своей цели. Тебе очень страшно. Ты вся напряжена, вся на взводе. Ставишь психологическую защиту, пытаешься зашить свои страхи в платье. Страх в красном платье — как это романтично!
— Ты псих, — высказала Эллен. Она поймала себя, что нервничает.
«Он знает о платье. Ну разумеется! Он же следит за мной. Только как, я не понимаю…»
— И тем не менее, ты берёшь трубку, — констатировал Голос. — Я горжусь тобой, Эллен. Ты не избегаешь своих страхов. Смело смотришь им в лицо. Значит, ты близка к моей цели — скоро будешь готова, чтобы я до тебя добрался!
— Как ты вчера это сделал? — спросила Эллен, намереваясь переменить тему, чтобы подхватить контроль в этом странном разговоре. — Я про стул!
— Ах, стул! Всё просто. Когда ты находишься везде и одновременно нигде, то стул — не более чем часть твоих мыслей, которыми ты волен распоряжаться по своему желанию.
— Ты что, хочешь сказать, что ты бог, создатель этого мира, всех нас придумал, изобрёл, и передвинул стул усилием мысли на расстоянии? — спросила Эллен, стараясь унять дрожь.
Она снова перестала себя понимать. Её одновременно бесил и пугал этот Голос, и ей очень хотелось его слышать дальше, чтобы разговор продолжался долго, даже пускай всю ночь.
— Это тебе решать.
— Я не могу так двигать стулья. Он был подвинут, сам собой, на моих глазах, и это факт. Я… мне приходилось сталкиваться с аномальным. Более того — почти что каждый день, это моя профессия. Скажи честно, ты — демон?
Эллен сама удивилась, как так вышло, что она спросила. Голос хмыкнул:
— Да, я твой личный демон. Ты меня раскусила.
— Э… ты так это говоришь, повторяя мои слова, что… что я тебе не верю, — проговорила Эллен, стараясь оставаться спокойной.
Тут её вдруг пробрало. Она поняла, что общается со сверхъестественным существом.
Могло ли такое быть? Или тому, что происходило, в том числе вчера со стулом, есть логичное объяснение? К примеру, это всё тот же розыгрыш, только очень искусно поставленный? Эллен вспомнила, как в детстве, приходя в цирк, каждый раз думала, что фокусник разрезает женщину в коробке по-настоящему, и воображала, что эта волшебная женщина, разрезанная на две части, особый род ведьмы, которые приходят работать в цирк специально для этой цели — чтобы их разрезали. Что если в коробку положить другую, обыкновенную женщину, и фокусник её разрежет, она обязательно умрёт от потери крови. Эллен с детства привыкла к тому, что в мире есть что-то неизвестное, и иногда ошибочно принимала очевидные вещи, связанные с наукой, достижениями техники — за аномальное. В этом отношении Эллен сама про себя шутила, что она — первобытный пещерный человек.
И тут ей уже который день названивает то ли хулиган, намеревающийся над ней подшутить, то ли мошенник, а то и вовсе маньяк, который представляет страшную угрозу. А Эллен склонна думать, что он — демон, призрак или нечто иное. Она снова запуталась и испугалась, уже в который раз.
«Может, то, что я с ним говорю — его цель. Я попала в его игру, попалась на его удочку. Что, если это не хулиган, а маньяк? Но если я его спрошу прямо — ты маньяк? Он скажет — да, конечно. Тем более, что он так мне уже говорил, что он — маньяк».
— Я чувствую, что ты колеблешься сейчас, бояться ли тебе меня или нет, — усмехнулся снова Голос.
— Я… пока я тебя не боюсь. Потому что я тебя не знаю.
— Ты удивительное существо, Эллен. Обычно наоборот как раз того, чего не знают — боятся.
— Я не как все, — заявила она.
— Тем не менее, я могу тебя напугать ещё раз. Чтобы ты понимала, кто я, и определилась в своём решении скорее.
Эллен поначалу не поняла — к чему он клонит. В трубке послышались короткие гудки, она задумчиво положила её. Вдруг… в комнате погас свет. Эллен вздрогнула.
«Похоже на фильмы ужасов», — тут же обрела она присутствие духа и осмотрелась.
Было темно, её глаза медленно привыкали. Вдруг она увидела слева от себя, в дверном проёме, чью-то тень. Это было настолько неожиданно и мимолётно, что Эллен поначалу ничего не поняла. Тень вошла в комнату со стороны коридора на два-три шага и остановилась. Высокая тень, абсолютно бесшумная. Выглядела она как силуэт человека в длинном плаще и в цилиндре на голове.
Эллен вскрикнула, испугавшись только на мгновенье.
Тень исчезла. Свет замигал и снова зажёгся.
«Полтергейст… В квартире Китти Римдик полтергейст…»
Сердце Эллен бешено колотилось.
* * *
Несмотря на своё аристократическое происхождение и богатый светский лоск обстановки, Элиза Мариак оказалась добрейшей души старушкой, открытой, общительной и улыбчивой. Милая дама настолько радушно приняла агента Террисона, что юноша оказался смущён.
Рому пришлось обмануть Элизу по своей легенде. Обман необходим для прикрытия. Собирая досье на мадам Мариак, Ром разузнал, что она находилась в дружбе с профессором-историком Спарком, который недавно умер от долгой затяжной болезни. Агент