Герцог обернулся.
— Мисс Литтон, мы не хотим оставлять вас позади! — Он без улыбки посмотрел на нее, и ее сердце вновь безумно забилось.
Гости собрались у белых ворот рядом с довольно ветхим домом. Герцогиня передала трость слуге.
— Хорошенько постучите в ворота, — приказала она. — Это разбудит обитателей.
— Прошу прощения, — вступился герцог и отпустил руку Джорджианы. — Позвольте мне. — И он легко отодвинул щеколду.
— Не надо было этого делать, Таркуин, — сказала герцогиня. — Я всегда сообщаю таким образом о своем прибытии. Зачем заставлять бедняг бегать полуодетыми? Это ужасно.
Герцог молча открыл ворота и придерживал их, пока гости не прошли. Яркие шляпки и зонты выделялись на фоне запущенного пейзажа.
Дверь дома отворилась, и оттуда высыпали дети, раскланиваясь перед гостями.
— Добрый день, миссис Нокем, — обратилась герцогиня к невзрачной усталой женщине с красными узловатыми руками. Все дети уже успели выстроиться в ряд. — Эйвери, Эндрю, Арчер. — Герцогиня кивнула каждому.
— Я Альфред, — сказал самый маленький мальчик. — Арчер в пабе.
Герцогиня нахмурилась.
— В пабе, миссис Нокем? Арчер ведь еще слишком молод, чтобы пить спиртное.
— Наш Арчер приносит домой пенни в неделю, отмывая кружки, ваша милость. Мы очень им гордимся.
— Конечно, пенни это очень важно. — Герцогиня снова посмотрела на детей. — Добрый день, Одри и Эми. Где Энн?
— В доме, ей не очень хорошо, — ответила мать, теребя передник.
— Надеюсь, это не связано с ребенком. Насколько мне известно, она встречается с младшим сыном мясника.
— Нет, нет! — Миссис Нокем часто заморгала. — Наша Энн хорошая девушка. Она посидела на траве, и теперь вся покрылась пятнами. Мы называем это лиловой сыпью.
Герцогиня махнула рукой слуге.
— Внесите корзину в дом. Миссис Нокем, позвольте заметить, одна из моих гостей, мисс Джорджиана Литтон, довольно искусна в лечении кожных болезней.
Оливия подалась вперед и шепнула сестре на ухо:
— Леди Алтея может вызывать экипаж и возвращаться в Лондон.
Однако леди Сиблторп не желала сдаваться.
— Моя дочь, леди Алтея, тоже много знает о заболеваниях кожи, — авторитетно заявила она. — Мы осмотрим девушку.
На лице миссис Нокем не отразилось особенной радости по поводу гостей в доме, но, кажется, она понимала, что поток не остановить, если берег уже размыт. Она отступила и сильнее заморгала.
Джорджиана вошла в дом.
— Миссис Нокем, должно быть, вы очень переживаете. Расскажите, что произошло.
Герцогиня жестом пригласила леди Алтею и ее мать войти.
— Куин, тебе лучше подождать снаружи. Мисс Литтон, вы понимаете, что эта собака должна остаться на улице?
— Я ничего не знаю о заболеваниях кожи, — сказала Оливия, надеясь, что герцогиня до чего-нибудь дотронется и подхватит лиловую сыпь.
— Действительно, — сказала герцогиня, закрывая за собой дверь.
Оливия вздохнула.
Тут до нее дошло, что перед ней в ряд стоят дети, которые явно не собираются бегать и играть, как положено их ровесникам. Они были все довольно грязные и худые.
— Так-так, — обратилась Оливия к старшему. — Ты Яблочко, потому что у тебя прелестные красные щечки. — Она посмотрела на другого. — А ты, наверное, быстро бегаешь, поэтому тебя зовут Стрела. А это, наверное, Фартучек, потому что…
— Я не Фартучек! — негодующе заявил маленький мальчик. — Это для девчонок.
— Ммм… А как насчет Муравья? Ты ростом не больше стручка гороха.
— Я вырасту, — серьезно ответил мальчик.
— Верно. — На лицах детей появились улыбки. Они обступили Оливию. — А теперь девочки. Ты, наверное, Абрикос, ведь у тебя такие ярко-рыжие волосы, что даже мне завидно.
Девочка хихикнула.
— Бабушка говорит, они такого цвета, как борода у дьявола.
— Не самое приятное сравнение, но вам все равно очень повезло, ведь у вас есть огонь, который горит всю зиму. А ты, — Оливия повернулась к последней, самой маленькой девочке, — ты похожа на… — Тут воображение ее подвело.
— На желудь, — раздался позади глубокий голос. Герцог склонился и коснулся подбородка девочки. — Ты не выше крошечного желудя.
Девочка весело рассмеялась.
— Папа меня тоже так называет!
— Хорошо, мисс Желудь, — продолжала Оливия, одарив герцога удивленной улыбкой. — Могу я представить вам мисс Люси?
Люси сидела у ног Оливии, но услышав свое имя, вышла вперед и изо всех сил завиляла хвостом.
Дети с визгом сгрудились вокруг. Оливия протянула им поводок.
— Кто-нибудь хочет отвезти Люси на прогулку? — Через минуту Эйвери и Одри отправились к деревенской площади, а Люси важно шагала впереди.
Оливия посмотрела на трех оставшихся детей.
— Итак, что нового и интересного происходит в деревне?
— Эзикиел Эджуорт купил новую кобылу! — воскликнула Желудь.
— Боже мой! А где же мистер Эджуорт ее держит?
— Вон там, — хором закричали дети. В углу двора действительно паслась гнедая лошадь.
— Мы о ней заботимся, — с важным видом произнес Муравей.
Оливия протянула руку, но передумала и быстро сдернула перчатку.
— О чем я думала? — обратилась она к детям, вызвав новый взрыв смеха. — А теперь, мистер Муравей, не представите ли вы меня красивой лошадке, которая живет в вашем саду?
— Разве она не красавица? — выдохнул Муравей.
— У нее много привлекательных черт, — признала Оливия. — Как ее зовут?
— Мистер Эджуорт любит называть ее Звездой, но мы думаем, это неподходящее имя. Мы зовем ее Элис. Смотрите, она уже знает свое имя! Элис!
Кобыла подняла голову, вызвав приступы неистового смеха. Оливия пыталась не обращать внимания на стоявшего рядом мужчину. Ведь это будущий муж Джорджианы.
— Кажется, Элис подворачивает ноги вовнутрь, — заметил герцог, подходя ближе к Оливии.
Оливия и дети нахмурились.
— А нам кажется, у нее отличные ноги, — заявила она.
Дети принялись дружно поддакивать.
— Конечно, я не хотел преуменьшить ее достоинств. — Герцог протянул руку и похлопал лошадь по шее. Он, как и Оливия, тоже снял перчатки. — У нее большой лоб и длинная шея.
— Очень длинная шея, — согласилась Желудь. — И длинная спина, мы уже пару раз на нее залезали. Все вместе.
— Вот откуда у нее такая раскачивающаяся походка, — пробормотала Оливия, обращаясь к герцогу. Он внимательно смотрел на нее, и она отошла в сторону, притворившись, будто разглядывает лошадиную спину.
— У нее есть кое-что и получше шеи, — невинным тоном продолжал герцог. — Каждый был бы счастлив заполучить такую лошадь.