суетиться вокруг него, как женушка. Мне хотелось в это поиграть.
– Удобно? Обопритесь на спинку. Будете лимонад?
Он недоуменно посмотрел на меня:
– Вы странно себя ведете.
Не такого, конечно, ответа ждешь, когда предлагаешь кому-то заботу. Я села на скамейку рядом с ним и какое-то время смотрела на то, как он глубоко дышит, закрыв глаза. Медитирует или правда настолько любит запах сосны?
– Я чувствую ваш взгляд, – сказал Чон Мин, не открывая глаз.
Какой же у него красивый низкий голос! Чтобы хоть как-то выразить свои чувства, я коснулась пальцем его лица. Он вздрогнул, как будто ему стало по-настоящему, физически неприятно, и я отдернула руку. Инспектор Чан открыл глаза, и какое-то время мы смотрели друг на друга.
– Во сколько вы родились? – спросила я, чтобы разбить гнетущую тишину. Он предсказуемо усмехнулся и промолчал, но я настаивала: – Уже незачем хранить секрет. Я знаю, когда и где, осталось только время. Пожалуйста.
– Три часа утра, – сказал он после долгого молчания.
Понял, что проиграл эту битву, или хотел сделать мне приятно? В любом случае я тут же вытащила телефон и закончила расчеты. Как я и предполагала, мало что изменилось: наша совместимость все еще была прекрасна, а час стихии земли инь, в который он родился, разве что должен был сделать его характер еще мягче и теплее. Чего, увы, не произошло.
– Что с вами случилось? – спросила я, развернувшись к нему всем телом, чтобы он знал, как внимательно я слушаю.
– В каком смысле?
– Ваш гороскоп совсем на вас не похож, как будто вообще не ваш. Про какой инцидент вы говорили?
Он отвел взгляд, и его лицо стало таким открытым, что мне снова захотелось коснуться его. А еще лучше – поцеловать. Мысль о поцелуе прокатилась по телу, как электричество. Остатки осторожности еще где-то барахтались, но из последних сил.
– Я не хочу об этом говорить. Давайте все-таки по лимонаду?
Чон Мин – отныне буду хоть мысленно звать его по имени – начал взглядом искать ближайший киоск, но я удержала его за рукав. Мы сидели на скамейке под огромной сосной, рядом гуляли родители с колясками, теплый свет фонарей смешивался с последними бликами заката, стрекотали цикады. Я не хотела пить, я хотела, чтобы этот момент не заканчивался.
– Расскажите мне свой секрет, – попросила я, надеясь, что мой голос звучит легко и ненавязчиво. – Тогда я расскажу вам свой.
Он покачал головой, и я придвинулась немного ближе. В маленьком мирке этой скамейки под огромным деревом я ничего не боялась. Чон Мин смотрел так, будто внутри него был ад, и он не хотел устраивать мне экскурсию, это «нет» было прекраснее, чем «да». Я потянулась к нему. Первый поцелуй с барменом буду считать нулевым, я там почти не участвовала, просто была неким предметом, который целовали. Первым буду считать этот.
Я бесстрашно подалась к Чон Мину и все ждала, что он встретит меня на полпути, но он только несколько раз моргнул, взял меня за плечи и удержал, прежде чем мои губы успели его коснуться. И это «нет» было гораздо, гораздо хуже, чем «да».
– Вы чего? – пролепетал он, разом растеряв свою взрослую невозмутимость.
Это было больно. Впервые в жизни захотеть кого-то так сильно, чтобы наплевать на опасность, и получить в ответ «вы чего?».
– Прошу, не делайте так больше, – сказал Чон Мин, чтобы добить меня.
И что на это ответишь? «Вы выглядели таким жутко встревоженным, мне хотелось вас утешить»? Грустнее всего мне стало оттого, что я сейчас вела себя точно как бармен вчера: решила поцеловать кого-то, не спросив, хочет он этого или нет. Эта мысль навалилась на меня как могильная плита.
Чан Чон Мин встал и предложил мне локоть. Следующие минут десять мы делали вид, что просто гуляем, якобы не замечая, что идем в сторону парковки. Ну зачем я испортила такой классный вечер! Мы сели в машину, и он отвез меня домой – повторение вчерашнего вечера было настолько точным, что я бы засмеялась, если бы у меня были на это силы. Я выскочила из машины и, не оглядываясь, влетела в мягко освещенный дом, чтобы поплакать в безопасности, – и так всю дорогу сдерживалась.
Но не получилось. На кухне сидели родители и смотрели на меня.
Глава 7
Ресторан «Гаксан»
Сцена родительского осуждения выглядела так картинно и отрепетированно, что я невольно представила, как они пулей бросились по местам, услышав мои шаги на подъездной дорожке.
– Мам, давай потом, – простонала я. – Я потом объясню. Все хорошо.
До меня только сейчас дошло: после того как я утром сбежала от маминого гнева, стоило ждать, что она будет заваливать меня сообщениями, но телефон весь день молчал. Ни единого звонка или сообщения, даже когда я не появилась гораздо позже, чем обычно. Папа сидел со своим обычным мирным видом, завернувшись в халат, мама тоже была в домашнем. Интересно, они весь день были дома?
– Никакого «потом», – отчеканила мама. – Я и так тебе весь день не мешала заниматься, чем хочешь, – скажи спасибо отцу.
– Я сказал, что ты уже взрослая, – ввернул папа, глядя на меня. – И я считаю, имеешь право жить как хочешь.
– Взрослая? Как хочет? Тэхён, ты в своем уме? Юн Хи, во что ты ввязалась? А ну, сядь сюда и говори! Мы были в салоне. Хозяйка гостиницы сказала, ты уже неделю там не появлялась.
Ох уж эта хозяйка гостиницы…
– Ты должна отвечать за свои поступки, – сказала мама фразу, которую, уверена, говорили своим детям миллионы родителей. – Я отменяю аренду салона завтра же, и живи как хочешь, раз такая взрослая.
– Мам, не надо, – умоляюще начала я. – У меня просто такой период в жизни. Я… Я туда пойду завтра, я начну работать, ну прости!
– Расскажи нам, что происходит. – Мама схватила меня за руки. – Прямо сейчас.
Я представила, как рассказываю ей, – конечно, не про Чон Мина, но хотя бы про девушек, про то, что помогаю полиции, тогда она, может, и пожалеет меня. Но я не смогла, даже ради салона.
Мама охраняет меня всю жизнь, ее предсказание помогает мне избежать смерти, и каково ей будет знать, что я наплевала на безопасность и разгуливаю по городу, когда там умирают женщины, с которыми у меня есть кое-что общее?
– Мам, расскажу потом.
– Это мужчина? – нахмурилась мама. – В этом дело? Ты с кем-то связалась?