— Чаго тебе нужно? — не понял домовой, — тряхнув паклей своих густых волос.
— Знать нужно о вашем мире.
— Ааа, — протянул домовой. — Лады, гони деньгу!
— А ты не сбежишь?
— Нет.
Вадим пожал плечами, положил осторожно фламберг на пол, а сам полез правой рукой за кошелем. Домовой между тем перестал болтаться и с интересом смотрел за его рукой. Вадим вынул кошель и показал серебро, после чего выпустил из рук домового.
Тот встал на ноги, тряхнул головой и молниеносно запустил руку в кошель, выхватив оттуда крупную монету и сунул её в рот, спрятав за щеку.
— Спвашивай, что хочешь знать, — зашепелявил он.
Вадим немного охренел от такого действия и машинально спрятал обратно свой кошель.
— Да уж… Что за метку я получил?
— Это метка Велеса, с её помощью ты сможешь заходить в заповедные лес и обратиться за помощью к Велесу. Даётся только тем, кто помог Велесу в борьбе с врагами.
— Понятно, а что ты тут делаешь и почему не боишься мертвяков?
— Вещица тут нужная для меня есть, за ней и пришёл, а живу я в городе, сюда вынужденно пришёл. С мертвяками жить не могу, хозяева моего дома погибли. Мертвяков я боюсь, но они меня не видят. Да и ты бы не увидел, если бы без метки был. Я когда не хочу, чтобы меня видели, никто и не видит.
— Вот как… А есть здесь ещё какая нечисть вроде тебя?
— Здесь нет, а в Козельске есть и полно, и домовые, и призраки, и запечники, и мелкие духи, но они если город погибнет, в лес опять сбегут. Мы помогаем живым, как можем, но против мёртвых мы бессильны. Их привёл с собой Бессмертный, чьё имя мы не смеем называть, и тебе его знать, не след. Не упоминай его всуе и не найдёт он тебя. За то, что наградил меня и слушал, награжу я тебя удачей в борьбе с ним и его слугами, а теперь, прощай! — домовёнок с места рванул в сторону и почти сразу же исчез в неприметной щели, в которую и кошка пролезть не смогла бы.
Вадим вздохнул, что тут скажешь? — и вернулся обратно. Разослав кучу тряпья, он лёг на него и постарался заснуть. Мысли вихрем закружились в его голове, будя воспоминания, и он не заметил, как уснул.
Утро наступило, и Вадим проснулся. Спустился вниз, топить печь не стал, чтобы не привлекать внимание, поел то, что осталось с ужина. Проверив палаш и кинжал, снял засов и пнул дверь ногой, распахнув её настежь. После полутьмы, царившей в избе, солнечные лучи на миг ослепили, и сумрак сменился на яркие краски летнего дня.
Вспоминая свой путь бегства от Козельска, Вадим пошёл по улице, мимоходом оглядывая все избы и дома. О том, что впереди есть бесы, ему говорило появившееся шестое чувство. Тогда он осторожно обходил их и шёл дальше, пока не вышел к той самой баньке, где провёл ночь почти месяц назад.
Крапива выросла за это время больше двух метров, полностью закрыв обзор, но Вадим, не ощущая опасности, смело шагнул вперёд. Прыжок прятавшегося там монстра сопровождался грозным, кровожадным рыком, выдавшим его. Вадим отпрыгнул едва ли не в последний момент. Почему Вадим не почувствовал этого беса? Может потому, что он был когда-то женщиной? Фламберг, что давно лежал в руке, прокрутился в коротком замахе и опустился на голову нападавшего, отправляя её в крапивные заросли. Брызнула кровь, и тело упокоенного мертвяка рухнуло к дверям бани.
Вадим замер, осматриваясь. Кругом стало тихо, и ничего не чувствовалось. Не став возиться с убитым, Белозёрцев пошёл дальше, внимательно осматривая землю и иногда всё же поглядывая по сторонам. Пока ничего не попадалось. Хотелось бы ещё разжиться деньгами, а то его поход в старый лес закончился золотым дефолтом.
Он почти дошёл до разбитой телеги, когда увидел слева от неё несколько лежащих вперемежку трупов, практически уже истлевших. Под ними его глаз углядел тусклый отсвет мелкого серебра. Он подошёл и выгреб из костей кучу мелкой монеты кинжалом. Денег, оказалось немного, но уж сколько есть. Он колебался, идти или не идти к воротам. Ничем сейчас Агаше и её опекунше он помочь не мог, разве что, денег немного отсыпать. Да мало у него их осталось и золота нет, а камешки тут и не купят, проще отобрать. Он вздохнул.
Миссия дня на этом была исчерпана, и пора убираться обратно, но запасы еды иссякли, и хорошо бы «поскрести по сусекам», авось, что вкусное в погребах осталось, да и по огородам желательно пройтись. Но рассевшиеся в засаде бесы усиленно мешали такого рода собирательству. Так почему бы не размяться и не проредить их ряды? Тем более, что ведьма тренироваться велела. Умелая рука бьёт наверняка! И Вадим приступил к охоте: почувствовав очередного мертвяка, он осторожно, порой ползком, подкрадывался к нему и, выждав удобный момент, выскакивал с мечом наперевес, одним ударом устраняя проблему.
Днём бесы и мертвяки не сбивались в кучи и предпочитали бродить поодиночке. К тому же, как оказалось, некоторые из них перерождались в более опасные формы. То ли со временем, то ли ещё по какой причине, этого Белозёрцев пока не понял. К счастью, до тех форм, что он встретил в старом лесу, никто из козельских зомби пока не дорос, что изрядно облегчало его охоту.
Набрав еды и чуть позже дров, Вадим снова забаррикадировался изнутри, да и снаружи заложил всё, что можно. Дверь открывалась на улицу, щеколда крепкая, так что, туповатые зомби сюда не проникнут. Вскоре запылал огонь в печи, чугунок с овощами и крупой отправился в горнило, а Вадим занялся клычем.
Свет ему был не нужен, хватало и отсвета пламени от очага. Белозёрцев скептично осмотрел саблю: ржавчины на лезвии стало много, даже очень. Пока он у него лежал в мешке да возле реки, клинок чуть заржавел. Вскоре, благодаря напряжённой работе точильного камня и подручных средств, клинок стал снова хорош. Кое-где виднелись въевшиеся намертво пятна ржавчины, но на сам клинок это не влияло. Оставалось его только заточить, чем Вадим с удовольствием и занялся.
Отужинав, он решил не ждать зомбарей, а отправиться на боковую, а то устал очень, и двинул на чердак. На чердаке хоть довольно тесно и некомфортно, но как говорят русские пословицы: в тесноте, да не в обиде. Домовой больше не приходил, а жаль, Вадиму интересно было бы с ним поговорить ещё раз.
На запах дыма и отблеск огня вскоре опять пожаловали вечно голодные ночные гости, долбясь, что есть мочи, внутрь и требуя каши из Вадима. Но Белозёрцев был в корне с ними не согласен: пусть доедают своих невезучих собратьев. Зря он, что ли, их днём крошил? Целых три штуки на ночные гульки оставил, а они снова к нему пришли. Очевидно, за добавкой или поблагодарить. Не задумываясь о причинах столь неравнодушного отношения к себе со стороны любителей человечинки, Вадим заснул.
Проснулся он от того, что бесы, вконец осатанев, буквально разнесли дверь, проломившись сквозь неё в горницу с ещё тлеющей печью. Их яростный, полный искреннего негодования рёв и разбудил Вадима. Продрав глаза, он приник к щели чердачного люка, посмотреть, что происходит. А внизу царила полная вакханалия.
Почему-то бесы посчитали, что он скрывается в печи, и полезли туда голыми лапами. У одного вспыхнула одежда, а вслед за ней и само тело. Охваченный огнём, бес с диким визгом метался по избе в попытке покинуть помещение. Но не тут-то было! Его недалёкие подельники то и дело вставали на его пути и, наткнувшись на этот верещащий факел, вспыхивали следом. Столпившись, мешая друг другу, они в итоге что-то сообразили и все скопом ринулись на выход, но тот оказался заблокирован другими, страждущими полакомиться Вадимом, бесами. Так они и метались гурьбой по всей избе, поджигая её изнутри со всех сторон.
Громко матерясь, Вадим хватал свои вещи и наспех совал их в мешок. Огонь уже вовсю полыхал в избе и грозил поджарить сидящего на чердаке парня. Нужно спасаться.
С помощью крепкого словца и поминая всю родню мертвяков, Белозёрцев лупил ногой по поперечным доскам крыши, расширяя проём, чтобы вырваться наружу. Первым вниз полетел походный мешок, потом, зажав в руках оба клинка, спрыгнул сам Вадим. И вовремя! Изба запылала, став огромным погребальным костром для застрявших внутри мертвяков и отпугнув остальных спешащих на поздний ужин бесов, из тех, что поумнее. Парочка то ли излишне любопытных, то ли просто нерасторопных, не успевших вовремя отпрянуть зомби металась вокруг пожарища, пытаясь сбить пламя, не понимая, как это сделать. Навыки остались, а понимание уже исчезло.