высвечивает важное и замечаешь только это.
- И?..
- Я, наверное, ещё одного ребенка хочу. Дочь в этом смысле я упустил. Она уже взрослая...
Я тоже всё упустил… Кому за это всечь?
Открыв окно, высовываюсь с сигаретой.
- Горыныч, дай сигарету...
- Терпи, болезный. Нельзя тебе сейчас.
Вздыхает.
Стоянку больницы освещают фонари. Машины разъехались.
- Хасан...
- М?
- А как давно ты знаешь, что Юлин Степан - мой сын?
Повисает пауза.
- Это я бредил... - с многозначительным намеком на то, что ляпнул, да ещё и при Юле, намеренно.
- Это я понял. Конечно бредил. Кто ж в здравом уме подружку свою сдаст. И все же?..
- Ну, какая разница?
- Почему она тебе сказала, а мне - нет? Я не понимаю.
- Ты шутишь сейчас? Юля не сказала бы никому. Вероятно, она и сама на тот момент была не в курсе - чей он. А ты уехал с отрядом девиц. Ну и...
- Во-первых, я уехал с отрядом коллег, - сжимаю челюсти. - Я их пол не выбирал. Мне вообще начхать было на их пол! Я с ними не контачил.
- Тебе - может быть. Беременной женщине - ну… не знаю. Это твоя женщина, тебе виднее - всё равно ей было или нет. Но если это допом легло на весы, то сыграло не в твою пользу. Это, кстати ответ тебе на твой перманентный вопрос - что она нашла в своем муже и почему выбрала его. Хоть ее Крынский личность весьма злокачественная, но ни разу в романах на стороне обсуждаем нашим местным отделом нравов не был, в отличие от тебя. И Юленьке своей исправно целует ручки и двери открывает. Женщины такие вещи ценят.
- Во-вторых... - перебиваю его возмущенно. - К слову о "не знала чей"... Ты совсем что ли, Хасан?! Она не спала с мужем, когда мы были... ну... - закатываю глаза. - Когда мы "были". Я бы его убил нахер, если бы... А тесты сейчас очень точные.
- Ошибки диагностики сплошь и рядом. Мы же оба это видим каждый день.
- Если ты хочешь ее оправдать в моих глазах, даже не пытайся! - зло тушу сигарету о кирпичи, высунувшись из окна.
- Горыныч... Ну, ты вспомни, что в разумной своей аватарке мне сам недавно советовал - "без угроз и давления". Просто... поговори с ней нормально. Юля - разумный человек.
- Я, блять, заметил, - со злым сарказмом фыркаю я.
Бегает от меня как девчонка.
- Мой тебе совет: поживи с этим знанием хотя бы пару недель. Перекипи удаленно. И не вставай в оппозицию. Попроси...
- Я должен просить у Крынского разрешения общаться с сыном своим?!
Хасанов закрывает устало глаза.
- Ладно, друг, отдыхай, выздоравливай. Завтра увидимся.
- Не начуди... А то стараешься тут, стараешься... для вас дураков... - сонно наставляет меня он.
Толкаю кулаком в стену.
- К ней поедешь?
- Да! - рычу я.
- Конфликт в лоб с женщиной - так себе идея. Ты автоматом ставишь ее на одну сторону с Крынским. Зачем?
- Да я взорвусь, если не расставлю все точки над "i"! У меня ребенок, ты понимаешь или нет?! А он обо мне даже не знает! Ты видел как его Крынский таскает за воротник?! Как щенка!! Блять... - сминаю пачку сигарет.
Сжимаю переносицу.
Делаю вдох поглубже...
- Отдышись, говорю тебе. Как опытный в этом деле человек, утверждаю, что противостояние с матерью твоего ребенка - это тупик. И ударит, в первую очередь, по ребенку.
- По дороге подышу.
Жму его ещё слабую руку.
Она не просто мать моего ребенка. Я люблю ее. И она в курсе. И от этого, факт Юлиного вероломства ранит в разы сильнее. За всех порешала, да?! А вот нихуя, родная!!
От того, как кипит внутри, не могу даже дождаться встречи лицом к лицу. И снова набираю ее.
Только попробуй опять не взять трубку! Я твой телефон чертов...
- Чадов... - неожиданно быстро отвечает она.
Оу!
Делаю вдох поглубже, фильтр в моей голове вырубается.
Я не грубил ей никогда. Юля такая... ей язык грубить не поворачивается. Но сейчас!..
- Чадов, помоги... - выдыхает она в трубку.
И с меня словно срывает весь мой раж и запал от ее раненых интонаций.
- Что случилось?! - застываю как вкопанный.
- Стёпа сбежал... Я весь двор обошла... Его нет! Муж далеко... Полиция сказала ждать их, никуда не уходить... И Стёпа может вернуться! - слышу, как она начинает плакать. - А ты прошлый раз нашел его...
Меня снова всего с ног на голову переворачивает и мясом наружу.
- Ну-ка тихо! Не реви. Как он ушел? Зачем? Куда?
- Его паука... сломали. Я уснула. Он дверь открыл как-то... И... Мне кажется, он его пошел искать! Я ему сказала, что паук пошел в гости, хотела подменить завтра новым... А он нашел детальку от него и... наверное, подумал, что паук не в порядке.
- Ясно. Черт... темно уже. В гости, говоришь? А к кому его паук мог пойти в гости?
- Я не знаю. Мы не ходим ни к кому в гости! Сделай, пожалуйста, что-нибудь! - горько и требовательно.
Это ж признание, Юлька! С потрохами просто...
Этот твой требовательный тон последние сомнения развеивает!
Так, утку мы с ним вместе к Стефу несли на ремонт, по этой логике Степаха мог пойти в нашу больницу? Да и паук его знает меня, как-никак.
- Давно ушел?
- Я точно не знаю. Максимум - час, - судорожно вздыхает она.
- Все нормально будет! Я еду. Делаешь скрин карты и рисуешь там мне ваш маршрут, как ты везёшь Степу на работу.
Скидываю вызов.
Медленно еду к их дому, пытаясь представить, как бы я искал больницу.
А ещё волосы на теле становятся дыбом от вида проезжающих затонированных тачек. Не дай Боже, кто-то...
Об этом даже думать страшно. Давление резко поднимаясь, давит на виски.
Ой, Степаха... Люлей бы тебе за побеги эти!
Ю.ю хочется обнять и успокоить. А ещё больше всего на свете хочется ей сына привезти...
Вглядываюсь в людей, идущих с детьми по тротуару.
Поворачивая на их улицу, краем глаза ловлю вывеску круглосуточной ветеринарки. Со светящимся стендом, где фото питомцев и врачей. Есть даже змеи...
- Точно! Паук же... - паркуюсь рядом.
Я бы