— Можно… можно ты сделаешь без штампа. Сам? — еле выдавливаю из себя.
Непроницаемо и неподвижно, он будто бы увяз в моем взгляде. Я чувствую себя обнаженной. И не потому что он уже держит свою руку на моем животе.
— Спасибо, — отвечает прямо мне в кисть, и я не успеваю даже выдохнуть, как слюна холодит кожу, а укус резцами дотягивается раскаленной спицей прямо до сердца…
… и вонзает гормональные клыки в перекачивающие кровь камеры, отбивающие жизнь стуком у грудины.
Эхо наших обоюдных стонов влажным сквозняком проходится по всей длине моего тела.
Каин впускает и впускает слюну в ранку, и мы встречаемся глазами, как шквал штормового прибоя обрушивается на незыблемые скалы.
Он наспех выцеловывает кожу на моей руке до локтя, и вроде как я тяну его за волосы к себе, а может быть, он несдержанно цепляет меня за затылок…
— Будь со мной, — повторяет он гортанно, — будь со мной. Разве это много. Разве прошу я много?
Я могу отвечать лишь осторожными движениями языка, так как его поцелуи вдавливают меня в твердь его тела без просвета, и пекло….
… есть только пекло, прорастающее жадной лавой прямо из пространства, где одно сердце подслушивает, как бьется другое…
Каин проникает в меня жаром руки, чтобы смотреть как я беру, я беру начальную ласку. Зачем-то я мгновенно подставляю ему шею, а он срывается на захватах моих сосков — жмакает, лижет, прикусывает и по влажному кругу снова, — и я ошеломленно захлебываюсь стонами, они будто из легких вырываются паром.
Ему не удается навалиться на меня, как мы оба желаем. Я даже стискиваю кожу под жесткой щеткой волос у взмокшей шеи, призывая вжимать меня глубже, раскрывать шире, задвигаться наконец сильнее и когда уже он протиснется внутрь, когда!
— Тебе нужен диван побольше, — задыхаюсь я и умираю, но эту назойливую речь не остановить, будь она проклята, — знаешь, где…
Рапид перехватывает мои слова, и грузом напора вдавливает в меня яростный поцелуй, я довольна, да, и Омега внутри затаила дыхание, когда…
… Каин подбрасывает меня на себя, и сталь размашистых плечей под ладонями чудится мне бьющей ключом жизнью, силой, что когда-то журчала и погибла в скале…
— Будешь со мной? Скажи, что будешь, — смотрит он на моем лице на все одновременно.
И ищет — прямо душой из серого шторма вокруг мглистых зрачков — ищет где же точно я, где же поймать и схватить ему меня раз и навсегда.
— Я здесь, — шепчу ему в губы, упираясь лбом в хмурую складку между бровями. — Я здесь, с тобой. Я буду, Каин.
И не выпускаю его голову из плена собственных ладоней, когда он медленно опускает меня бесконечную длину древесного стола.