Объективная аудиометрия применяется при работе с детьми, так как их субъективные ответы часто зависят от настроения и не всегда соответствует истине.
Но прежде чем были выработаны методы современной аудиологии, экспертиза глухоты сводилась к обычным житейским уловкам. Например, симулянт знаками объяснял членам экспертной комиссии, что он ничего не слышит. С ним не спорили, но когда мнимый глухой поворачивался, чтобы идти к выходу, один из врачей ронял на пол монетку… И симулянт инстинктивно поворачивался, так как срабатывал условный рефлекс на звук падающих денег. Можете проверить этот рефлекс самостоятельно — уроните где-нибудь в толпе пятачок, и большинство людей обязательно обернется и посмотрит на катящуюся монетку.
Но не все. Так как этот рефлекс условный, то его можно и сознательно подавить. Со временем часть симулянтов узнала об этой уловке и перестала попадаться в расставленный капкан.
Тогда врачи были вынуждены прибегнуть к более хитроумным уловкам. Одна из них была названа уловкой Маркса в честь впервые описавшего ее врача с фамилией Маркс. Применялась она в случаях симуляции односторонней глухоты, т. е. тогда, когда исследуемый заявлял, что одно ухо у него слышит прекрасно, а вот второе — абсолютно глухое. К «глухому» уху подносили громкую трещотку и спрашивали пациента, слышит ли он. Тот отрицательно мотал головой. Тогда трещотку подносили к «здоровому» уху и снова спрашивали: «Слышите ли вы теперь?» «Конечно же слышу!» — отвечал «больной». «Хорошо слышите?» — повторял врач свой вопрос. «Конечно же хорошо, зачем переспрашивать!» — начинал сердиться симулянт. И в этот момент он, естественно, забывал, что единственное слышащее ухо у него было закрыто трещоткой и все вопросы врача он мог слышать только другим ухом, тем самым, которое он называл глухим.
Мы не будем перечислять здесь всей бесконечной череды хитроумных уловок, использовавшихся в то время врачами для выявления симулянтов. Остановимся только на одном методе Этьена Ломбарда.
Основан этот метод на известном факте — мы постоянно контролируем громкость своего голоса с помощью слуха. У глухого, естественно, такой контроль отсутствует, поэтому глухие люди постоянно говорят громче, чем следует. Итак, испытуемого просили монотонно читать какой-нибудь текст из книги, не обращая ни на что внимание. В какой-то момент в оба слуховых прохода вставляли трещотки и включали их, тем самым исключая поступление всех внешних звуков. Истинно глухой продолжал чтение, не повышая голоса, а вот симулянт начинал в какой-то момент читать значительно громче, почти кричать. Он как бы рефлекторно стремился услышать свой голос. Через короткое время он приспосабливался к шуму трещотки и вновь понижал громкость голоса до прежнего уровня. Но вот именно этот «всплеск» голоса в ответ на включение трещотки и выдавал симулянта.
Позже появились и объективные методы регистрации слуха. В основу одного из них был положен описанный Владимиром Михайловичем Бехтеревым ауропалпибральный рефлекс. «Аурос» значит ухо, «палпибра» — веко. В ответ на громкий звук человек моргает. Можете проверить это на окружающих. Хлопните в ладоши над ухом — человек непременно моргнет. Как проверить слух у новорожденного, если родителей не оставляет тревожная мысль, что ребенок родился глухим? Тут можно воспользоваться рефлексом Бехтерева. Если ребенок моргнул после хлопка — он слышит (естественно, хлопок следует производить не перед лицом, чтобы не пугать ребенка, а сзади).
С целью экспертизы этот рефлекс можно слегка усложнить, переведя его из безусловного в условный. Испытуемому надевают наушники, в которые подается звук. Одновременно со звуком сильные потоки воздуха, направляемые из специальных трубочек в глаза, заставляют его зажмуриться. Звук — воздух, звук — воздух, звук — воздух — и так несколько раз подряд. Вырабатывается условный рефлекс. В какой-то момент воздух отключают, но все равно на подаваемый звуковой сигнал испытуемый рефлекторно зажмурится. А вот глухой — не зажмурит глаза. Звука-то он не слышит, а воздушная струя перестала подаваться. Вот так и можно выявить симулянта.
Но человек, достаточно хорошо собой владеющий, может усилием воли подавить этот рефлекс и не зажмуриться. Ведь мышцы, двигающие веком находятся под контролем нашего сознания.
Ну что ж, в арсенале экспертов есть еще один метод, впервые описанный советским физиологом Николаем Александровичем Шурыгиным. В ответ на громкий звук зрачок сначала сужается, а потом расширяется. Известно, что мы не можем произвольно менять диаметр зрачка, гладкая мускулатура, отвечающая за это, неподвластна приказам нашего сознания, эти реакции автономны. Испытуемому надевают наушники, на зрачки направлена кинокамера. Включают звук — автоматически включается кинокамера. Потом в кинозале трое экспертов (а по закону мнение всех троих должно совпасть, в противном случае назначается повторная экспертиза) наблюдают за движением зрачка на экране. Они не знают ни имени, ни фамилии испытуемого, ни причины экспертизы, их задача одна — внимательно смотреть на увеличенный до трех метров зрачок и дать ответ, расширился он или нет.
Ошибка здесь исключена — движется зрачок, значит слух сохранен, зрачок неподвижен — человек действительно является глухим.
Оригинальный метод экспертизы глухоты был предложен физиологом Иваном Рамазановичем Тархановым. Известно, что в ответ на громкий звук наступает рефлекторная потоотделительная реакция. Только не следует воспринимать это буквально — вот зазвенел звонок, и все находящиеся в классе сразу же вспотели. Конечно же нет. Реакция эта настолько ничтожна, что зафиксировать ее можно только с помощью специальных приборов.
Наиболее удобна для этих целей кисть руки. На ладони расположено множество потовых желез, а вот на тыльной стороне их практически нет. Что такое потоотделение? Это выброс большого числа положительно и отрицательно заряженных ионов, например, Na+, Cl- и т. д. Что же получается? При потоотделении на ладони скапливается электрический заряд, а на тыле кисти нет. Если с двух сторон кисти поместить по металлической пластинке и соединить их проволочкой, то по этой проволочке пойдет ток. Если в получившуюся электрическую цепь вставить гальванометр, то стрелка его будет отклоняться в сторону. Итак, если человек слышит, то в ответ на подаваемый звук стрелка гальванометра, помещенного между ладонью и тылом кисти будет отклоняться, если же человек не слышит — то стрелка будет стоять на нуле. И процесс этот никак не зависит от желания испытуемого, симуляция здесь невозможна.
Видите, как трудно стало жить симулянтам с развитием оториноларингологии? Причем следует учесть, что все описанные методы объективного исследования слуха были предложены еще в 30-х годах нашего века.
Многие из упомянутых физиологических тестов были так или иначе использованы при создании «детектора лжи». Здесь необходимо сделать небольшое отступление и кратко рассказать нашим читателям, что же это такое.
Дело в том, что все русско-язычные публикации о «детекторе лжи» до сих пор засекречены, и это несмотря на то, что нет ни одной действующей модели данного прибора отечественного производства.
«Детектор лжи», изобретенный в начале нашего столетия и называемый тогда полиграф (polygraph), по первоначальному замыслу не столько изобретателей, сколько пользователей, должен был уметь отличать правдивые ответы от ложных. Долгое время считалось, будто полиграф справлялся с этой задачей, тем паче что сама задача понималась как некое частное техническое приложение то ли к логике, то ли к нейрофизиологии.
Устройство современного детектора не слишком отличается от первых образцов. В самых общих чертах можно выделить: 1) датчики; 2) собственно «анализатор» и 3) шкалу или «табло».
В первых модификациях датчики измеряли КГР (кожно-гальваническую реакцию) — теперь замеряется целый комплекс показателей, в первую очередь ЭЭГ (электроэнцефалограммы). Но во всех случаях принцип действия детектора лжи основан на предположении, будто говорить правду для человека легко и естественно, тогда как высказывание лжи требует некоторых усилий. Прилагаемые усилия на физиологическом уровне могут быть описаны как микростресс и соответствующим образом зафиксированы через изменение графика синусоиды КГР или ЭЭГ на «табло». Это странное предположение, противоречащее как жизненному опыту, так и здравому смыслу.