– умения внушить подчиненным лояльность. После освобождения Римини довольно большая часть армии дала понять, что в случае раскола они последуют не за Велизарием, а за Нарсесом. Раскол произошел совершенно неожиданно, и причиной его была растущая враждебность двух военачальников по отношению друг к другу, а местом действия стал Милан.
Предыдущей весной, во время трехмесячного перемирия в Риме, архиепископ Милана Даций обратился к Велизарию с просьбой прислать войска для освобождения своей епархии от готской и арианской оккупации, и Велизарий отправил туда тысячу человек. Не только Милан, но и несколько других крупных городов открыли им свои ворота. Однако каждому из них требовался небольшой гарнизон императорских военных, так что силы, предназначенные для Милана – а этот город был значительно больше Рима, – уменьшились примерно до 300 человек. Витигес немедленно отправил войско, чтобы вернуть город. К этому войску почти сразу присоединились около 1000 бургундцев. Таким образом, к лету 538 года Милан осаждали огромные силы, а солдат-защитников в нем было так мало, что на крепостные валы были призваны все годные к военной службе мужчины. Велизарий без колебаний послал на освобождение города двух лучших военачальников, дав им столько людей, сколько мог позволить. Однако эти два командующих, поняв, что противник безнадежно превосходит их числом, отказались переходить реку По без поддержки военачальника Иоанна и военного магистра Иллирии Юстина; в свою очередь, Иоанн и Юстин заявили, что они подчиняются только приказаниям Нарсеса. Впрочем, было уже слишком поздно. Гарнизон, перешедший на питание собаками и мышами, с благодарностью принял условия, предложенные им командующим готов: он дал им слово, что они могут покинуть город невредимыми. Так они и поступили, однако это предложение не распространялось на жителей Милана, которые в глазах готов предали свой город. Всех мужчин зарубили мечами, а женщин отдали в рабство бургундцам в благодарность за военный союз; в самом же городе разрушили до основания все дома.
Милан пал в начале 539 года. Это была катастрофа, имевшая, пожалуй, только одно полезное последствие: Юстиниан отозвал Нарсеса в Константинополь. Велизарий, который больше не беспокоился из-за раздоров в рядах своих войск, смог сосредоточиться на нескольких последних очагах сопротивления, и к концу года вся Италия к югу от Равенны оказалась в руках византийцев. У Витигеса оставалась лишь одна надежда: зная, что персидский шах Хосров I грозит нашествием, он отправил к нему двух тайных агентов с письмом. В этом письме он давал понять, что в случае, если шах нападет немедленно, он вынудит византийцев сражаться на двух фронтах одновременно, что безмерно увеличит его шансы на успех. Эти два агента так и не вернулись на Запад; однако их сирийского переводчика взяли в плен, привезли в Константинополь, допросили и выяснили все обстоятельства. Юстиниан всерьез забеспокоился. Если Хосров I действительно склоняется к войне, то императорская армия должна быть к ней готова. Не оставалось ничего другого, кроме как договариваться с готами, чтобы самые блестящие военачальники были свободны для службы на Востоке.
К тому времени, как императорские распоряжения доставили в Италию, Велизарий уже окружил Равенну; с земли ее осаждала армия, с моря блокировал флот. Требовалось лишь проявить терпение, и город окажется в его руках. К концу 539 года прибыли посланцы из Константинополя, уполномоченные подписать договор с готами, по условиям которого в обмен на капитуляцию им позволят сохранить половину королевской казны и всю Италию к северу от реки По. Велизарий был потрясен, однако он не мог помешать заключению этого соглашения и уже был готов принять неизбежное, когда готы внезапно сыграли ему на руку. Опасаясь какого-нибудь дипломатического подвоха, они заявили, что признают договор законным, только если на нем рядом с подписями посланников будет стоять его. Велизарий ухватился за этот шанс и категорически отказался подписывать договор без личного указания самого императора. Затем однажды ночью доставили послание от готского двора: Витигес откажется от трона, если Велизарий объявит себя императором. Многие из военачальников императорской армии воспользовались бы такой возможностью, но Велизарий не поступился верностью. Одновременно это был идеальный способ закончить войну. Все, что он должен сделать, – принять предложение, и ворота Равенны распахнутся перед ним. Он призвал нескольких надежных соратников, чтобы согласовать с ними это последнее усилие, в результате которого можно было вернуть империи Италию, взять в плен всю готскую знать и привезти в Константинополь вместе с королевской казной. Они немедленно согласились, и к Витигесу поспешили посланцы. Ворота города распахнулись, и императорская армия вошла в Равенну.
Наблюдая за тем, как римские солдаты грузят на корабли их казну, а Витигеса и самых знатных людей берут в плен, готы, должно быть, проклинали предавшего их военачальника; однако не похоже, что Велизария хоть сколько-нибудь мучила совесть. Готы были мятежниками, а их предложение расценивалось как вероломство. Война есть война, и он уберег обе ее стороны от неописуемого кровопролития. Лишь одно обещание он сдержал в точности: не было никаких грабежей, мародерства и убийств. Когда в мае 540 года Велизарий сел на корабль, отправлявшийся в сторону Босфора, он испытывал лишь воодушевление и гордость.
Увы, каждая одержанная Велизарием победа лишь увеличивала зависть императора и его опасения, что однажды этот блестящий молодой военачальник может узурпировать трон. Когда Велизарий вернулся в Константинополь, в воздухе не витал дух победы, а император был не в настроении для празднеств: в июне 540 года войска шаха Хосрова I захватили Антиохию. Присутствие Велизария требовалось не на очередном триумфальном праздновании в Ипподроме, а на восточном фронте.
6
Юстиниан: последние годы
(540–565)
Великий шах Персии Хосров I Ануширван сидел на троне с 531 года. Он был самым прославленным из всех Сасанидов, его до сих пор помнят лучше других правителей. Будучи во многом прогрессивным правителем, в некоторых вопросах он оставался человеком своего времени. К примеру, с Византийской империей он воевал не ради территорий, а ради добычи, и совершенно этого не стыдился. В марте 540 года он пересек границу империи и в начале июня оказался перед Антиохией, причем любезно отвел войска в сторону, чтобы позволить запаниковавшему гарнизону города числом 6000 человек опрометью сбежать. Однако жители города сражались решительно и мужественно. Численное превосходство позволило Хосрову в конце концов одержать победу, и жители Антиохии дорого заплатили за сопротивление. Самый большой собор и другие церкви разграбили; солдаты персидской армии удовлетворяли свою похоть так активно, что по крайней мере две знатные дамы, как говорят, бросились в реку Оронт, спасаясь от их внимания. Погрузив на повозки все богатства Антиохии, Хосров мог себе позволить проявить щедрость: он предложил мир в обмен на задаток 5000 фунтов золота и еще по 500 фунтов каждый последующий год. Императору