привезут часам к четырём… может, купить ещё пирожных? — рассуждает Женя, потирая висок и поглядывая на внутренний двор за моей спиной. — Детям всегда хочется сладкого… и мне что-то тоже.
Уверена, после этого праздника мы будем неделю доедать всё то, что будет приготовлено. По-моему, дети вообще ничего не едят на праздниках.
Оторвавшись от своих записей, заглядываю в телефон, который навязчиво вибрирует уже пару минут.
Саня: “Это Рафаэль. Он из Барселоны. По-русски не понимает, зато хорошо владеет языком… “
Смеющиеся смайлы и фото кудрявого брюнета оживляют моё воображение.
Вообще-то моя подруга не очень разборчива в связях. Я бы даже сказала, совсем не разборчива, но обычно я её не осуждаю. Она взрослая девочка, со своей головой на плечах.
— Угу, — киваю Жене, откладывая телефон и прикидывая, что проще было бы заказать пиццу.
Мы уже пару лет так и делаем.
Саня: “Я что-то не поняла! Где моя подруга? Тебя там что, пенсионеры уработали?”
Впервые в жизни у меня от подруги появился секрет.
Один здоровый раздражающий секрет, о котором по непонятным причинам я не хочу распространяться и прямо сейчас даже думать о нём не желаю!
Это сжирает меня изнутри, но я не хочу делиться этим урюком ни с кем, даже в переписках с подругой. Если бы я попыталась обьяснить ей, что вообще в нём нашла... я могла бы описывать это часами!
Теперь уже неважно...
Мы как два разных полюса. Звучит глупо, но так и есть. Мы вместе быть не сможем. Долго и счастливо — это не про меня и Федора Немцева. И он, кажется, принял мою железобетонную логику.
Ну и пожалуйста...
Саня: “Ты как сама? Горюешь?”
П-ф-ф-ф…
Я даже не сразу соображаю, о чём она вообще.
Зло обернувшись, смотрю во двор через стекло портальных дверей. Туда, где сегодня с восьми утра творится настоящий хаос.
Макс Немцев вернулся домой из своей деловой поездки.
Я никогда не думала, что один человек может создать вокруг себя столько возни и движения. Я проснулась в восемь утра оттого, что под окнами моей комнаты развернулись настоящие ремонтные работы!
Как выяснилось, Макс решил своими руками собрать детскую аквагорку и трамплин к ней. На мой вопрос, почему нельзя было нанять рабочих, Женя лишь улыбнулась и пожала плечом.
Макс прилетел вчера. Но за весь день я его так и не увидела. Он почти сутки проспал наверху, и все в доме ходили на цыпочках. Неудивительно, что сейчас его одолевает жажда деятельности.
Его татуированный подтянутый торс мелькает среди огромных развороченных контейнеров, а рядом с ним мелькает другой торс. Загорелый и поблескивающий от пота. И этот торс раздражает мои глаза своим присутствием.
Схватив телефон, отворачиваюсь и пишу подруге:
“О чём ты?”
Саня: “Вот это моя девочка! Трахни там какого-нибудь немца! Кстати говоря, я завтра домой.”
Поджав губу, откладываю телефон.
Не хочу ставить её в известность о том, что практически так и сделала!
Напрягаюсь, когда слышу шум открывающейся за моей спиной двери. В дом тут же вместе с жарой врываются голоса Макса и Алекса, а также лепет Сени, который всё это время не отходит от отца дальше чем на метр.
Мне даже оборачиваться не нужно. Я нутром чувствую, кто вошёл.
Непробиваемый брат Макса, вот кто.
Пройдя через гостиную, направляется к мойке и, сняв с головы бейсболку, открывает кран.
Босой.
Глядя в стену, набирает в стакан воду и пьёт её так жадно, что его кадык ходит ходуном. Спортивные шорты так низко болтаются на его бёдрах, что я вижу две ямочки у основания его спины и не вижу резинки от трусов.
Он что… их не надел?
Схватив со стола свой блокнот, делаю вид, будто поглощена изучением списка продуктов.
Чёрт...
Груши или яблоки? Яблоки или...
Вчера он просто высадил меня у ворот дома, а потом умчался в неизвестном направлении. Я даже не уверена в том, что он ночевал в доме!
Если он опять был у своих “подруг для утешения”… то мне нет до этого никакого дела! Абсолютно. Но шевелящаяся в груди обида намекает на обратное. Точит меня изнутри. Я думала… разлюбить — это так просто. Егора я забыла быстрее, чем успела об этом подумать...
— Справишься сама? — привлекает моё внимание Женя.
— Эм… что? — смотрю на неё, игнорируя присутствующего.
— С покупками? — уточняет Женя.
— А… да, — отвечаю, собирая со стола свои записи и гаджеты.
— Федь, там лимонад в холодильнике, — говорит она, обернувшись.
— Ага, спасибо, — раздаётся за моей спиной тихо и с этой проклятой знакомой хрипотцой.
— Ну, я пошла. — Резко встаю со стула, отчего Женя слегка шарахается. — Мне взять твою машину? — спрашиваю суетливо, желая поскорее убраться подальше от Немцева.
— Здесь левостороннее движение, — не очень довольный голос сзади. — У тебя есть опыт? Возьми такси, я оплачу.
— Разберусь, — буркаю, не оборачиваясь.
Сняв с крючка ключи от Жениного опеля, выхожу из дома и тут же щурюсь от яркого солнца.
Здесь вообще бывает облачно?
Одежда незамедлительно прилипает к коже, сегодня я даже не потрудилась выбрать что-то поинтереснее джинсовых шорт и белой футболки с нелицеприятным жестом на груди.
Дорога до молла занимает вечность, даже несмотря на то, что представляет из себя абсолютную прямую, но это мой первый опыт езды по левой полосе, и я никогда не думала, что это так некомфортно!
Нагрузив тележку продуктами, перекладываю их в багажник и отправляюсь в обратный путь, готовясь к очередному краш-тесту для своей нервной системы.
В доме невообразимая суета. И это в десять утра.
У бассейна видны очень внятные очертания будущей сине-желтой горки. У её основания, склонив друг к другу бейсболки, сидят на корточках братья