Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правильно говорит. Твою шкуру бережет в первую очередь.
Добро. Если доведешь до Пустоши и обратно живым вернешься, дам Начальнику рекомендацию. И еще от себя – две тысячи.
– Это лишнее, Злой.
– Мое слово.
– Правильно ли ты понял меня, после Ночи выдвигаемся?
– Да. Переждем Ночь.
– Принял.
– И еще: какой ствол у тебя?
– При себе револьвер. Другого ни один барышник не продаст – запрет у них. Припрятан по пути, еще когда запрета не было, приобрел. Только ни слова.
– Патроны?
– В достатке. У тебя что?
– Револьвер, лук. Карабин имеется.
– Закупись патронами перед походом, Злой, дорога дальняя. У Григория и еды, и патронов в достатке.
– Разберемся. Карта с собой?
– Тоже припрятана. Кто карты с собой носит?
«Я», – подумал про себя. После того, как похоронил братьев, забрал карту.
– Если со мной что, сам по карте дойдешь. Дарю тебе ее, Злой, так и знай. Только если что со мной…
– Не сотрясай воздух.
– Если сразу после Ночи на Рассвете двинем, в конце дня остановку сделаем в заброшенном доме Сокола, недалеко от дороги, ведущей в Мертвые воды. Одну короткую остановку в станице Покинутых. Мертвые воды перебежим. Следующая зона отдыха – начало града Тишины. В домах града. Там заброшенных гнезд полно. Град Тишины тоже нужно пройти быстро. Не то место, где нужно задерживаться. Следующая остановка, даст Катарсис, на севере града Тишины, у выхода. А там и дорога на Пустоши. Быть может, до конца дня дойдем до ближайшего поселения с изгоями. Там недалеко, но нужно дорогу безопасную знать, лучше дольше, чем сыграть в ящик.
– Резон. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.
– Не забыли, Злой. Не первый день Катарсис исследую.
– Что еще? – на всякий случай спросил сразу, чтобы потом ситуаций мутных не возникало.
– В Мертвых водах – ни на шаг от меня. Только при крайней необходимости – нужду справить. Смерть бродит по тем землям гораздо чаще, чем где бы то ни было. Диавол там живет – и много обличий у него. Туман вечности – не единственное.
– Не пугай – пуганый.
– И не собирался. Там не только нелюди и обманы свои порядки устанавливают, что-то еще есть. Даст Катарсис, пройдем.
– Куда денемся.
– Можно личный интерес проявить?
– Говори.
– Весь Катарсис только и треплет о жути на землях близких, в граде Покоя. Говорят, по кускам непомнящих хоронил.
– Верно говорят, хоронил по кускам.
– Что это было? Нелюдь или что-то другое?
– Не скажу, Спичка. Ноги еле унес оттуда.
– Не пойдут больше изгои в град Покоя, обходить стороной будут. И я не пойду.
– Доживем – увидим, как оно будет дальше. Пойду я. Нужно обживаться. Переживем Ночь – подойду к тебе.
– Бывай, Злой.
В отеле было душно, не хватало свежего воздуха. Темно, как в доме у Мирона. Некоторые изгои узнавали меня, кивали. Некоторых узнавал и я, кивал в ответ. Плели за спиной у меня всякое. Но это их работа. От этого никуда не деться.
– Ну что, Сашик, решил свои дела – и в путь?
– После Ночи. На Рассвете уйду я. Найдешь для меня место в своей берлоге переночевать, Гриша?
– Разумеется, как не найти. Вот ключи от комнаты.
– Сколько?
– Куда направляешься, если не секрет, Сашик?
– Пустоши.
– Тогда услуга за услугу. В Пустошах найдешь в поселении изгоев Альманаха и передашь следующее: «На четвертый день будет рассвет». Запомнил?
– Запомнил. Передам.
– Ходит молва, передать хочешь вещь егеря в поселении том.
– Передам, даст Катарсис. Если и сам все знаешь, зачем спрашиваешь о том, куда путь держу?
– Молва ходит не твоими ногами, Злой.
– Это уж точно, Гриша.
– Давно с Гетом знаком?
– А ты?
– Знаком заочно. Были дела. Выполнял свою работу хорошо. Посылал к нему человека. В глаза ни разу не видел.
– Это ваши дела. Я имел удовольствие пообщаться с ним вживую. Крепкая натура. Настоящий изгой.
– Верно, Злой. Мирон говорил хранителям, что весь град покрошили. Думал, что и тебя вместе со всеми. Когда узнал, что ты жив остался, не поверил. Клялся, что мертвые все.
– Ты это мне зачем говоришь, Гриша?
– Я знаю тебя давно, Сашик. Были у нас с тобой разные дела. Но чтобы ты не ввязался в бойню, а после ноги унес – не похоже на тебя. Разные ситуации бывают…
– Вот именно, Гриша. Разные. Есть что сказать – прямо скажи.
– Почему не завалил?
– Кого было валить?
– Подельника Мотылька. Того, кто пацанов всех до единого положил.
– Ты там был, Гриша?
– Нет.
– Ты видел своими глазами, кто это сделал?
– Не видел. Не гни пальцы, Злой. Я тебе не пряник.
– Тогда в рот не лезь. Есть что сказать – говори прямо, без лабиринтов. Если хочешь под сомнение…
– Не ставлю. По-дружески у тебя интересуюсь. Видно, много воды утекло, – слегка огорченно сказал Начальник.
– Ладно, Гриша, не огорчайся, сегодня троих братьев земле предал. Не бери на себя лишнее, проехали. Как у вас тут?
– Да как-как? Все, как и везде. Торговля переживает не самые лучшие времена, даров хороших мало таскают: дуру в основном да цветы сна собирают. Бездельников хватает. Иногда серьезные люди приносят серьезные вещи. Благодаря этим людям и держится на плаву мой отель.
– А когда было иначе? – улыбнулся я.
– Верно, старик. Верно.
– Пойду, Гриша, отдохну с дороги.
– Увидимся.
Ночь в отеле у Гриши пережили спокойно. Заперлись и разбежались по своим норам. Тихо было в отеле в ночь. Не шумел никто, чтобы смерть на себя да на всех изгоев не накликать. Делать было особо нечего, кроме как в щели между досок заглядывать. На Тьму бесконечную глядеть. Высматривать кого-то или что-то. Вспоминал Питона. Много вспоминал. Не мог дождаться, когда уже кончится тьма, и придет в станицу Покинутых Рассвет.
«– О чем думаешь? – спросил я у друга, когда он остановился посреди дороги и поднял глаза к небу.
– Говорят, пророки нашли ключ к этому миру. Да, они могли отыскать все дары Катарсиса. Они могли найти даже фолиант. Истоптать все земли. Но подвластен ли им Катарсис как личность, как сознание, как разум?
– Кто они? Изгои?
– Думаю, они были до изгоев здесь. Кому-то это нужно было – найти в Коробке изгоя и вручить тому “истому”. И тем самым зародить жизнь вновь в Катарсисе.
– В сильные дебри не забирайся, друг. Трудно будет выбраться.
– Я там живу, Злой. В этих дебрях».
Перед самим Рассветом приснился мне сон. Странный сон. Я проснулся, не
- Мальчик из неизвестно откуда - Владимир Круковер - Социально-психологическая
- Устрица раскрылась - Василий Караваев - Социально-психологическая
- Другая сторона - Альфред Кубин - Социально-психологическая