открыл… но как?!
Я присел рядом, стараясь не упустить достигнутого. Трудно было вести разговор и одновременно удерживать новую картинку мира.
— Что дальше? — спросил я.
— Дальше? — старик заволновался, стал усиленно тереть лоб, и одновременно поправлять камень псарэса под повязкой, — Что же там дальше-то?
Меня кольнуло чувство опасности, и я обернулся. Рядом на валун запрыгнул «уголёк» и, оскалившись, повёл безглазой мордой, будто попытался унюхать нас.
— О, Незримая… — Филиппо уставился на элементаля, — Последний Привратник, дай мне оружие, я попытаюсь задержать чудовищ.
Руки старика затряслись, но я ощутил от него твёрдую волну решимости. Жжёный пёс его не пугал, и Филиппо был готов пожертвовать собой ради Последнего Привратника.
— Ты должен жить! Беги! — старик попытался схватить мою винтовку, но я мягко отстранил его:
— Спокойно, Филиппо.
Рычание элементаля стало громче, и я, повернувшись поднял ладонь. Здесь всё под моим контролем.
— Тихо, пёсик, — мой твёрдый голос должен был успокоить его, но «уголёк» зарычал ещё сильнее, готовясь к прыжку.
Да, твою псину!
Я едва успел присесть, нажав на спуск. Голова прыгнувшего элементаля разлетелась вдребезги, и его дымящее тело, пролетев над нами, кувыркнулось и затихло.
Мощная волна псионики от Вертуна хлынула через камни. Разом заревели от ярости все «угольки» в округе.
Вот теперь точно — жжёный пёс!
На автомате я пихнул ногой вскочившего Филиппо, загнав его чуть ли не под камень. Тот согнулся от боли, да там и затих.
Жёстко, но эффективно. Его порыв защитить Последнего Привратника будет только мешать мне.
Я выстрелил в ещё одного прыгнувшего, переместился в сторону, встречая следующего ударом приклада в челюсть. Присел, увернувшись от третьего…
«Ярость пса», — мелькнула мысль.
И четвёртого «уголька» я встретил уже, перехватив его глотку острыми клыками. Энергия Вертуна заклокотала во мне, да и останки Одержимого в душе заметно наполнились энергией.
Превращение в элементаля прошло легко и непринуждённо, словно я всю жизнь этим занимался.
Рычание. Огонь. Дым.
Всё это заполнило место битвы, но некоторое время я вполне сносно отражал атаки. Мне мешало ограниченное пространство, но отойти в сторону я не мог. Совсем рядом под камнем корчился старик, и, если я отступлю хоть на метр, его разорвут.
Поэтому неудивительно, что вскоре я стал пропускать удары. Вот острые зубы хватанули за плечо… Вот раскалённые клыки поцарапали глотку, и мне едва удалось отдёрнуть шею в последний момент.
Как глупо… Пройти такой длинный путь, чтобы погибнуть в самом конце. Я почти стал Привратником, получил настоящую силу, и даже обрёл чёткую цель.
Ну, Незримая и её чернолунные фанатики почему-то считают, что я должен чалить в пустыню, искать там какой-то свой особенный путь.
Но я уже знал, что моя дорога лежит в усыпальницу Рюревских, в горы Святого Диофана. И клал я большой псионический болт на какую-то там волю высших существ — хотят послушного Привратника, пусть ищут другого кандидата…
Меня снесли с ног, я перекатился. Мощные челюсти сомкнулись на моём загривке, я оттолкнулся всеми лапами, пытаясь упасть на спину и подмять под себя противника. Но он тоже оказался хитёр, рванул головой, добавив мне импульса, и я перелетел через камни.
Вот же псина сутулая! Твою мать, а как же Филиппо?!
Я упал на пустыре, сразу же вскочил, оскалившись… Несколько «угольков» появились на камнях, тоже стали рычать.
Они спрыгнули, стали окружать меня, но нападать не спешили. Биение моего огненного сердца оглушало, ярость кипела в плазменной крови. Если мне суждено погибнуть в бою, то это не самая плохая смерть…
«Тим».
Голос Эвелины прогремел в небесах, и я даже тряхнул головой. Не показалось ли?
«Не слушай его».
Отступая при каждом шаге окружающих «угольков», я пытался понять, кого она имеет в виду. Обернувшись, я посмотрел на Вертун.
Злые враги впереди. Огненная аномалия сзади. И она зовёт…
Неожиданно этот пламенный шар показался мне самым безопасным местом во всём мире. Делов-то, сделать всего два прыжка, и ни один враг не достанет.
«Не слушай».
Я напрягся, снова завертев головой. Кого не слушать?!
Здесь были только я, «угольки», и Вертун. Ну, ещё старик за камнями, вроде как живой, но он вообще не в счёт.
Это Филиппо не слушать, что ли?
Да, мозги в этом теле горелой псины ворочались с трудом. Для сражений удобно, а вот размышлять не очень.
Один из «угольков» прыгнул, и я инстинктивно прижался, готовясь отразить атаку. Но элементаль проскочил мимо, сделал мощный прыжок, и исчез в нутре Вертуна.
Через секунду так же сделал и другой «уголёк». Третий…
При каждом нырке Вертун колыхался, и от него во все стороны, как круги по воде, летела энергия стихии. Вот огромный всполох накрыл меня…
Я клацнул пастью, ловя вихри энергии, и она пьянящей дозой впиталась в меня. Сразу столько сил и энергии, что голова закружилась, тело стало лёгким, и все мысли только о Вертуне.
Дом. Там — дом.
Я сделал шаг, другой, напряг задние лапы для прыжка.
«ТИМ!»
Оттолкнувшись, я изобразил какой-то непонятный цирковой кульбит, пытаясь остановить свой полёт. Если б меня спросили, я б назвал этот смертельный номер «бултыханиями бесхребетной амёбы».
Всё же я коснулся Вертуна, чуть-чуть задев его головой…
* * *
Картинка, которая открылась перед глазами, глубоко засела в моей памяти.
Это было похоже на светящуюся дорожку в темноте. Она поднималась куда-то к звёздам, к огромному пролому в пространстве, так напоминающим Пробоину. И «угольки», которые только-только запрыгнули передо мной, неслись по дорожке со всех ног, словно спешили домой.
Но заинтересовало меня не это…
По бокам от дорожки, словно ряд неправильных зеркал, сияли выходы. Сотни выходов.
Сначала я с надеждой подумал, что это двери в другие миры, но вдруг увидел в одном из зеркал знакомую степь под Маловратском.
Те самые окопы, из которых мы отстреливались тогда с Хомяком и Сивым. Тот самый ров с колючей проволокой, в который мы скатились тогда с Еленой Перовской…
Чья-то мягкая и нежная рука подхватила меня за пылающий загривок и чуть повернула голову, чтобы я посмотрел в другую сторону. Там, в новом зеркале был берег озера.
Камыши уже сгорели, а от тела сидящего Привратника остался лишь истлевший скелет. Само озеро почти испарилось, и только бурлила кипящая вода на его дне. Но я узнал тот берег, с которого Эвелина запустила меня в сторону пустыни…
Эти зеркала — не выходы в другие миры, это другие Вертуны.