не мог достаточно нахвалиться и во всем полагался на ее волю. И делал он это вот почему. Во-первых, потому, что, по милости божьей, она любила его необычайно горячо, очень ценила его ум и искренне считала самым лучшим все то, что он говорил и делал, всем была довольна и ни в чем ему не перечила. И не думайте, пожалуйста, что она поступала так из хитрости или лести, — нет, она в самом деле верила, что дон Альварфаньес — прекраснейший человек и ошибаться не может. А во-вторых, потому что она и сама была весьма разумная женщина, поступала всегда правильно и сама ни в чем не ошибалась. За все это дон Альварфаньес любил и уважал ее и полагался на нее во всем, потому что она и в самом деле заботилась только о его выгоде и чести, умея подчинить им свои собственные желания.
Случилось однажды, что к дону Альварфаньесу приехал его племянник, который жил во дворце короля. Дон Альварфаньес был очень рад приезду молодого человека. Прогостив у дяди несколько дней, племянник оказал ему, что он человек хороший, но что у него есть один недостаток. Дон Альварфаньес спросил какой. А тот — что он чересчур подчинился своей жене, которая распоряжается им, как вздумается. Дон Альварфаньес сказал племяннику, что объяснит это через несколько дней. Затем, не повидавшись с доньей Васкуньяной, дон Альварфаньес сел на коня и отправился в другое свое имение. Он захватил с собой племянника и пробыл там несколько дней.
Затем он послал за доньей Васкуньяной и устроил так, что они встретились по дороге. Затем, не сказав друг другу ни слова, они поехали вместе. Дон Альварфаньес с племянником ехали верхом, донья Васкуньяна следовала за ними. Через несколько времени дону Альварфаньесу и его племяннику встретилось большое стадо коров. Дон Альварфаньес сказал племяннику: «Видали вы, какие прекрасные кобылы попадаются в наших краях?» Племянник выслушал этот вопрос и удивился; он думал, что дядя шутит, и сказал ему, что это не кобылы, а коровы. Дон Альварфаньес прикинулся удивленным и спросил племянника, не сошел ли он с ума. Разве он не видит, что это кобылы? Племянник, видя, что дон Альварфаньес упорствует и твердит одно и то же, не замечая своей ошибки, очень испугался: он подумал, что дядя сошел с ума. Между тем дон Альварфаньес продолжал стоять на своем, пока не заметил, что подъезжает донья Васкуньяна. Тогда он сказал племяннику: «Вот донья Васкуньяна, милый друг, она рассудит наш спор». Племянник согласился спросить жену дяди. Когда донья Васкуньяна подъехала, племянник сказал: «Сеньора, у нас с доном Альварфаньесом вышел спор: он говорит про этих коров, что они — кобылы, а я утверждаю, что они — коровы. Каждый из нас настолько стоит на своем, что он меня считает за сумасшедшего, а я думаю, что он не в своем уме. Сеньора, разрешите, пожалуйста, наш спор». Донья Васкуньяна отлично видела, что перед ней коровы, но так как племянник сказал ей, что, по словам дона Альварфаньеса, это были кобылы, то она сочла, что и она и молодой рыцарь ошибаются, что они не умеют отличить коров от лошадей, но что муж ее ошибиться не может. Раз он говорил, что это лошади, а не коровы, значит так и было.
И она сказала племяннику и всем прочим, которые тут находились, следующее: «Дорогой племянник, меня очень огорчает то, что вы говорите. Видит бог, как хотела бы я, чтобы вы провели свое время при дворе государя, где вы прожили так долго, с большой пользой для себя и приобрели бы там больше разума. Подумайте сами, как слаб ваш разум, как слабо ваше зрение, если вы кобыл принимаете за коров». И она стала указывать ему и на масть и на внешность, убеждая племянника, что перед ним кобылы, а не коровы, что прав дон Альварфаньес, а не он, что муж ее ни в чем не может ошибиться.
Она говорила это так решительно, что и племянник и все прочие стали думать, не заблуждаются ли они в самом деле, не прав ли дон Альварфаньес, не кобылы ли перед ними. Затем дон Альварфаньес и племянник опять проехали вперед и увидели большой табун кобылиц. Дон Альварфаньес сказал племяннику: «Ага, дорогой мой, вот это коровы, а там-то были кобылы». Племянник, услышав эти слова дяди, сказал ему: «Клянусь богом, что если вы правы, дон Альварфаньес, то это дьявол привел меня в вашу землю. Ведь если правда, что это коровы, то, очевидно, я потерял рассудок, ибо это кобылы, а не коровы. Ни за что на свете не признаю их за коров».
Тогда дон Альварфаньес стал решительно и горячо доказывать, что это коровы. И спорили они до тех пор, пока снова не подъехала донья Васкуньяна. Они рассказали ей, о чем был спор их, и хотя она видела, что племянник говорит правду, она никак не могла поверить, чтобы дон Альварфаньес ошибался. И она принялась всячески доказывать, что дон Альварфаньес прав, и делала это так хорошо и убедительно, что племянник и все прочие подумали, что разум и зрение их обманывают, что дон Альварфаньес говорит правду. На этом дело и остановилось. Поехали дон Альварфаньес и племянник дальше, и вот перед ними открылась река, по берегам которой стояло много мельниц. Они стали поить своих коней, и дон Альварфаньес начал говорить, что река течет в ту сторону, где на самом деле был ее исток, что вода на мельнице идет с другой стороны, а не оттуда, откуда шла в действительности. Услышав эти слова дона Альварфаньеса, племянник подумал, что наступает его последний час, что свет разума окончательно померк в нем, что он ошибся и с кобылами и с коровами и что и теперь река течет не туда, куда ему кажется. Однако он не уступил и опять заспорил с дядей. Опять подъехала донья Васкуньяна. Ей рассказали, о чем шел спор. Она ясно видела, что и на этот раз прав племянник, но не поверила своему рассудку и сказала, что правду говорит дон Альварфаньес. И ей удалось привести такие убедительные доводы, что все ей поверили.
С тех пор и стали люди говорить в пословицу, что если муж скажет, что река идет против течения, жена должна поверить и повторить это. Когда племянник дона Альварфаньеса увидел, что донья Васкуньяна всегда умела доказать, что муж ее говорит правду, он сильно смутился и стал думать, что лишился