Читать интересную книгу Анна Герман - Александр Жигарев

Она ехала на фестиваль и чувствовала, будто участвует в каком-то неженском деле. То она представляла себя в образе гладиатора, обязанность которого, умирая, развлекать праздную публику, то казалась себе прачкой, от каторжного труда которой зависит жизнь или смерть ее детей, то даже загнанной лошадью, которую изо всех сил погоняет растерявшийся, забывший дорогу Пьетро Карриаджи.

На сцене блистали прославленные кумиры: Конни Фрэнсис, Далида, Доменико Модуньо, "Сонни и Шер", Клаудио Вилла... Тридцать соискателей награды, которая даст победителю и его хозяевам состояние, возможность через несколько дней устроить здесь, в Сан-Ремо, городке, привыкшем к разгулу и веселью, грандиозный банкет. Будет рекой литься шампанское, отлично вышколенные официанты будут разносить изысканно-острые блюда итальянской кухни... Потом победитель будет подписывать контракты со всемирно известными фирмами грамзаписи, с респектабельными импресарио, способными обеспечить ему лучшие концертные залы мира, с теле- и радиокомпаниями, которые разнесут его славу по свету...

- Нечего нам больше здесь делать, - обреченно сказал Карриаджи, когда стали известны результаты первого тура. - Видно, чудес не бывает.

Всего несколько дней назад Анне казалось, что если она не станет победительницей, то свершится нечто ужасное, что невозможно даже выразить словами. Теперь другое занимало ее мысли. Луиджи Тонко, композитор и певец, чью песню пела Далида и которому также не суждено было пробиться в финал, приехал в гостиницу, вытащил из ящика стола револьвер и выстрелил себе в рот... Далиду с тяжелым шоком от потрясения увезли в больницу. Что же заставило Тонко покончить с собой? Уязвленное самолюбие, легкоранимая душа артиста, уверовавшего в свой талант и особенно импульсивно отреагировавшего на суровость и придирчивость жюри? Или вещи более прозаические? Например, финансовые неурядицы, угроза разорения, потеря любимой женщины?

Любовь и деньги. Искусство и деньги. Как часто они оказываются крепко скованными, связанными, как часто потеря хлеба означает и увядание роз! И раньше, у себя на родине, Анна знала о многих шероховатостях и подводных камнях своей артистической среды, но здесь впервые в жизни столкнулась с откровенным цинизмом, жестокой коммерцией и конкуренцией, где нет места ни снисхождению, ни состраданию...

А прием в Сан-Ремо устраивали два человека - певец Клаудио Вилла и композитор Ива Дзаникки. Победители.

Анна была уверена, что обречена. Вот-вот в дверь ее номера в гостинице резко постучат, войдет Пьетро Карриаджи или Рануччо и объявит о том, что фирма разрывает контракт. Дадут подписать какие-то документы, и она, разумеется, их без слов подпишет. А потом всю оставшуюся жизнь станет возвращать фирме долги - ведь за нее заплатили! Время шло, но никто не приходил. Она поужинала в одиночестве, рано легла в кровать и провела бессонную ночь.

Из забытья ее вырвал телефонный звонок. Она взглянула на стенные часы было уже четверть двенадцатого.

- Ну и спишь же ты! - услышала она в трубке оживленный голос Пьетро. Собирайся, через час заеду за тобой. У нас отличные новости, В моей фирме такого еще не было! Швейцарское телевидение приглашает тебя вместе с Доменико Модуньо выступить в телевизионной программе. Есть и еще предложение: об участии в популярной у нас телепередаче "Развлечения в семье". Представляешь?! Угадай, что еще? Ни за что в жизни не угадаешь! Твой собственный концерт по Итальянскому телевидению! - Он торжествующе воскликнул: - Вот видишь, не зря мы рискнули деньгами!

Через несколько минут в номере появилась кинорежиссер Зося Александрович-Дыбовская. Та самая Зося, у которой она снималась в "Морских приключениях" и которая по ее просьбе уже больше недели находится в Сан-Ремо. Анна, оглушенная событиями, только сейчас о ней вспомнила... Да, они о чем-то говорили, даже вместе обедали... но о чем говорили, что ели? Полный провал в памяти...

Анне казалось, что только сейчас она начинает возвращаться к жизни.

Редакторы и телевизионные режиссеры выбрали для двух телепрограмм песню Арно Бабаджаняна и Евгения Евтушенко "Не спеши", и Анна вспомнила свою милую знакомую из Москвы Анну Качалину. Вспомнила ее добрые глаза, строгое волевое лицо... И Москва и Качалина еще несколько дней назад казались ей бесконечно далекими, нереальными, будто они находились на другой планете. Теперь Анна начала возвращаться к нормальной жизни. Работа снова становилась радостью, словно все пережитое куда-то бесследно исчезло.

"Так что же все-таки случилось?" - не оставлял ее этот неотвязный вопрос. Несколько дней спустя Доменико Модуньо дал ей исчерпывающий ответ:

- Главный приз в Сан-Ремо - это, конечно, здорово! Он обеспечивает безбедную жизнь на пару лет. - Модуньо помолчал, разлил по бокалам вино, церемонно чокнулся. - Но главное - понравиться зрителям! Нет, не тем снобам, что сидят в зале, а тем, что собираются в кафе после работы и смотрят телевизор... Телестудию буквально завалили письмами и телеграммами с просьбой еще раз показать вас. Поздравляю! В Италии такой чести удостаивается далеко не каждый.

"Вот и ответ на многие вопросы, - подумала Анна. - Реклама, фотографии, интервью, импресарио, решение жюри... А оказывается, чтобы иметь успех, надо просто петь! Петь так, как тебя научила природа".

Модуньо оказался веселым, общительным человеком. Он все время шутил, импровизировал перед телекамерой. С ним было легко и весело, он дарил, что называется, положительные эмоции. И Анна от души смеялась над каждой его шуткой. Однажды экспромтом они попробовали спеть вместе - получилось недурно. А раньше ведь Анна думала, что никогда бы не смогла петь в дуэте.

В Польшу она летела, как на каникулы. Впрочем, каникулы предполагают беззаботный отдых, а на отдых времени почти не осталось. Во время прощального ужина Пьетро многозначительно сообщил ей, что время "раскрутки" кончилось. Пора "стричь купоны".

По плану ей предстоит участвовать еще в одном типично итальянском фестивале - конкурсе на лучшее исполнение неаполитанской песни. А потом концерты, концерты, концерты...

Во Вроцлаве домашние обратили внимание на ее худобу, на болезненный румянец.

- Безобразие, - ворчала бабушка, - никакой жалости к человеку. Вы только посмотрите, как девчонку заездили!

Анна улыбалась. И думала о том, что в ее словах есть доля правды. Ведь чем больший успех сопутствовал ей в Италии, а следовательно, чем более солидными становились доходы фирмы "Компания Дискографика Итальяна", тем больше дел появлялось у Пьетро Карриаджи, Рануччо Бастони и Ренато Серио, совмещавшего в себе деловитость администратора и талант аранжировщика.

Ренато колесил на красном "фиате" по дорогам Италии, мчался из Милана в Рим, из Рима в Турин, из Турина во Флоренцию. Встречался с деловыми людьми известными импресарио, владельцами концертных залов, менеджерами радио и телевидения. И всюду надо было успеть, вовремя договориться, организовать. Его усталое лицо оживлялось только тогда, когда он говорил о деньгах.

- О, Аня, - твердил он, вертя баранку, - ты наше сокровище! Ты даже не понимаешь, какое ты сокровище, как долго мы тебя ждали! Если так пойдет дальше, глядишь, через год я куплю себе дом на побережье. И - что уж совсем невероятно - женюсь по любви!.. - Он приглашал Анну в кафе, умудряясь исчезнуть до того, как надо было платить по счету. Потом униженно извинялся, оправдываясь отсутствием мелочи: - Вот разменяю крупную купюру и верну...

Обещание оставалось обещанием. Анна не сердилась, а по своему обыкновению усмехалась про себя.

Ренато был скуп от природы. Конечно, это свойство имело свои "социальные корни", но с ним ничего нельзя было поделать. При переезде из города в город, с концерта на концерт он выбирал длинные окольные пути, плохие каменистые деревенские дороги: за проезд по удобной автостраде надо было платить, а страшнее этого испытания для него ничего не существовало. Он готов был пренебречь самой обычной логикой: машина уродовалась на плохих дорогах, они теряли уйму времени (а время - деньги) и однажды чуть не сорвались в пропасть.

Одновременно с концертами шла подготовка к фестивалю неаполитанской песни. На фестивале предстояло петь под фонограмму. Это сильно огорчало Анну. К тому же в студии, где шла запись, было душно. Однажды она почувствовала сильную боль в сердце, в глазах потемнело, и она про себя решила, что это конец. Но через несколько минут пришла в себя. Уставшие музыканты, с которых пот лил градом, даже не заметили, что ей плохо, отчаянно фальшивили и по-итальянски экспансивно выясняли отношения.

Фестиваль проходил в три тура - в знаменитом Сорренто, на живописном острове Искья и в Неаполе.

Автор песни, которую пела Анна, композитор Дженио Амато, просил ее не слишком близко принимать к сердцу мнение жюри:

- Оно далеко не всегда объективно, особенно если учесть, что вы иностранка, первая полька, которая поет в таком сугубо итальянском фестивале. Главное - вы попали в Италию.