Эньон побагровела от ярости.
— Я — любовница лэрда! — прорычала девица. — Советую тебе кое-что понять про Шотландию, шлюшка-англичанка, здесь даже король женился на своей любовнице. Шотландские мужчины предпочитают до свадьбы узнать, что получат!
— Ну что ж, поскольку я не имею намерения показывать твоему лэрду, что он получит, если женится на мне, то можешь убираться ко всем чертям и не беспокоиться.
— Красиво сказано, но эти слова не изменят того, что ты по-прежнему здесь и выполняешь поручения Улы, пока твоя кобыла без дела стоит на конюшне.
— Что?!
Джемма почувствовала, как у нее загорелись щеки. Шотландка снова ухмыльнулась, но Джемма не намерена была и дальше ей потакать.
— Где моя лошадь?
Услышав ее тон, Эньон насмешливо выгнула бровь.
— Вы только послушайте! Можно подумать, что ты уже стала хозяйкой этого замка. Пытаешься приказывать?
Джемма бросила быстрый взгляд в сторону окна. Солнечный свет падал в него под углом, говоря о приближении заката. Она боялась вечера, потому что тогда Гордон обязательно вернется в замок — и она сомневалась в том, что сможет перед ним устоять.
— Если ты хочешь, чтобы я отсюда уехала, то скажи, где стоит моя кобыла и как отсюда уйти.
Услышав решимость в голосе Джеммы, Эньон перестала преграждать ей дорогу и опустила руки.
— Твоя кобыла в дальней конюшне, которая ближе всего к воротам. Оседлай ее, если умеешь, и никто не станет мешать тебе взять то, что тебе принадлежит, и уехать.
Как все просто! Джемма судорожно сглотнула, борясь с потребностью выразить свое возмущение. Гордон ведь не говорил, что ее кобылы в конюшне нет! Он хитроумно уклонился от ответа на ее вопрос, а она была настолько взволнована его присутствием, что не смогла четко выразить, что ее интересует.
— Ну, так ты уезжаешь? Или собираешься придумать еще какую-то ложь?
Джемма решительно сунула молодой шотландке груду простыней, не задержавшись, чтобы проверить, успела ли Эньон их принять. Она просто выпустила их и повернулась к молодой служанке спиной. Потребность побыстрее уехать переполняла ее, и она ускорила шаг, стараясь не прислушиваться к тревожному голосу разума, который пытался ее остановить. Она уже много месяцев ежедневно ездила верхом, и одна крайне неприятная встреча не превратит ее в беспомощную трусиху, которая готова всю жизнь прятаться за крепостными стенами. В жизни есть слишком много чудесных вещей. И, кроме того, она ощущала присутствие Гордона. Она очень ясно чувствовала, как он ходит вокруг нее по постоянно сужающейся спирали. На самом деле она бежит не от мужчины.
Она бежит, опасаясь не совладать с зарождающимся чувством к нему.
Большинство мужчин заводит любовниц, и ей придется смириться с этим, за кого бы она ни вышла замуж, однако ей безумно хотелось накричать на него за то, что у него есть с кем проводить ночи. Это совершенно бессмысленно, так что отъезд станет для нее единственным разумным выходом, если она не готова идти на риск быть опозоренной. Она не способна справляться с тем, как она на него реагирует — и это по-настоящему страшно.
На главном дворе все еще было очень оживленно. Юноши обучались военному делу под наблюдением старших. Они работали деревянными мечами, и звуки ударов тренировочного оружия эхом отражались от стены замка. Женщины поспешно заносили в дом остатки постиранного белья, которое сушилось в южной части двора, где громадные водяные колеса поднимали из реки воду, лившуюся сквозь узкие отверстия в крепостной стене. Мужчины стояли в дозоре на верху этой стены, но все их внимание было направлено вдаль. До нее донесся аппетитный аромат жарящегося мяса: в одном из громадных очагов кухни кухарка готовила оленину. Она целый день срезала с туши полоски мяса, чтобы нижние слои успели пропечься. Отрезанные куски она мелко рубила и смешивала с овощами, составляя начинку для пирогов, которые будут поданы к ужину. В клане Бэрраса еда была вкусной и обильной, что служило еще одним доказательством его благосостояния. Менее влиятельные кланы охотно старались услужить Бэррасу, опасаясь потерять возможность обратиться за помощью ближе к концу зимы, когда их собственные запасы будут истощены. Чаще всего союзы заключают по принуждению. Ее собственную невестку отдали Гордону потому, что ее кузен желал доказать свою верность клану Бэрраса.
Джемма еще раз обвела взглядом двор, проверяя, не смотрит ли на нее кто-нибудь, однако не обнаружила никаких признаков наблюдения. Казалось, что все думают только о том, чтобы завершить свои дела прежде, чем кухарка зазвонит, созывая на ужин. Старшие воины, обучавшие юнцов, заставляли их выкладываться в полную силу, чтобы развить у них выносливость и боевое искусство.
И ей тоже надо учиться не сдаваться, не пасовать перед трудностями.
Войдя на конюшню, Джемма приостановилась, дожидаясь, чтобы ее глаза привыкли к полумраку. В помещении пахло сеном и люцерной. Косые лучи солнца высвечивали мириады пылинок, парящих в теплом воздухе. Кони фыркали и топали копытами. Джемма заставила себя идти мимо них не спеша. Время от времени она поднимала руку и трепала кого-то из коней по морде, успокаивая их: она опасалась, как бы встревоженные животные не подняли шума, который выдаст ее присутствие. Постепенно она стала видеть лучше, различая масти коней, несмотря на скудное освещение. В конюшне не было темно — просто сумрачно. Идя мимо денников, она радостно улыбнулась, увидев свою Грозу. Как и говорила Эньон, ее лошадь стояла в дальнем конце конюшни.
Несмотря на все оскорбления, полученные от этой особы, Джемма решила, что будет мысленно благодарить ее за то, что та дала ей возможность уехать.
Из глубины ее души поднималась волна сожаления, но она отказалась прислушиваться к этому чувству. Взяв седло, она надежно закрепила его на спине кобылы, а потом взнуздала ее. Погладив рукой ее гладкую шею, она заговорила негромким голосом, знакомый звук которого заставил кобылу насторожить уши.
— Да, моя красавица, мы снова отправляемся в путь.
— Нет, дикая кошка! Не надо так торопиться.
Глава 5
Джемма разразилась длинным ругательством. Слова легко скатывались с ее языка — и она произносила их от всей души. Резко обернувшись, она обнаружила, что Гордон стоит в проходе, низко нагнув голову, чтобы лучше видеть ее в полумраке. Его напряженная фигура выглядела очень внушительно, и она ощутила невольную дрожь испуга.
— У тебя очень дурная привычка не следовать умным советам, милая.
Джемма поперхнулась от возмущения и выпалила: