гарантировали хорошую кубатуру комнаты.
Настя принесла ещё один стул, и они расположились за столом. Саша сидел с торца стола, прямо у окна и ему хорошо был виден перекрёсток улиц Советской и Пушкинской. Окно выходило на западную сторону и солнце часто заглядывало в эту комнату в послеобеденное время.
Осмотревшись и устроившись, Саша сидел у Насти в комнате и лечил её тем же самым заклинанием малого исцеления. Пока шла работа заклинания, Саша попросил Настю рассказать ему хотя бы немного о своих родителях:
— У меня твоя мама всё выспросила о моих родителях, а я о твоих ничего не знаю.
Оказалось, что её мама окончила два года тому назад Красноярский медицинский институт, а нынешним летом она поступила в ординатуру нашего мединститута. Отец у Насти был инженером и его ещё в начале этого года перевели в Оружейный на один из заводов оборонной промышленности налаживать какое-то новое производство.
Когда Саша убедился, что от близорукости Настиной не осталось и следа, он распрощался со своими новыми знакомыми и ушёл домой, пока его мама не хватилась. Было уже около трёх часов пополудни. Новое заклинание, которое диагност выдал Саше для лечения заболевания Дарьи Борисовны, Саша так пока и не смог разобрать. Требовалось время. Ну, так Сашу никто и не торопил. Работа над этим заклинанием продолжалась. Таким образом, у Саши одновременно образовалось три постоянно действующих потока сознания. Два из них в реальности и один продолжал учиться в виртуальной школе магии.
* * *
До своего дома Саша добежал за три минуты. Отец был дома. С мебелью у них было пока плохо, спали все на полу, на ватных матрасах. Однако, сегодня отец сходил в мебельный магазин и купил там простой стол за 10 рублей. Просто 4 ножки и столешница. Домой принёс на руках. Нести стол было неудобно, но отец прошёл, что называется, переулками.
Поэтому, придя домой, Саша застал отца, сидящего за столом и усиленно занимающегося.
— Ты знаешь, Саня, я обнаружил у себя недюжинные способности к языкам.
— А то их у тебя не было, — возмутился Саша, — ты про свой английский язык забыл?
— Это не то. Я здесь решил попробовать выучить местный мугромский язык. Взял в библиотеке самоучитель и прочитал его за день. И на другой день уже разговаривал на работе. На меня народ сбежался посмотреть, как на восьмое чудо света, представляешь? Я сам не могу понять, как такое произошло. Все словесные конструкции легко в голове устроились и запомнились. Осталось только лексику накопить.
— Поздравляю! — ответил Саша. — А меня научишь?
— Без проблем. Только прочитай этот самоучитель сначала. Я после сессии вернусь, и мы с тобой начнём на нем общаться.
С этими словами отец протянул Саше потрёпанный учебник.
— Хорошо, папа. Договорились.
— Ты кушал?
— Да, я сегодня в гости ходил. У меня подружка появилась, я её до дому проводил, а она меня в гости пригласила, с мамой познакомила, обедом накормила.
— Серьёзная девушка.
— А то. С другими не водимся.
— Ты молодец, Саня, — сказал отец, — ну, что же, пошли на кухню, я тебя с соседкой познакомлю.
Когда они въехали в квартиру, их соседки не было дома, она отдыхала на юге. Потом Смирновы узнали, что у неё в Крыму есть подруга, у которой она проводит практически все лето. Саша пока не был с ней знаком. Он знал только её фамилию, Лурье, да и ту узнал из таблички на входной двери.
Они вышли из комнаты и прошли на кухню. Кухня в квартире была довольно большой, по крайней мере, там уместились две двухкомфорочные газовые плиты и два небольших кухонных стола. Прежние хозяева оставили Смирновым свой кухонный столик, не пожелав забрать его с собой, а может просто забыли. За одним из этих столиков сидела пожилая женщина, тощая, с прямой спиной, с высокой причёской, открывающей её узкое длинное лицо с длинным же, крючковатым носом. Сколько ей лет, Саша затруднился определить.
— Впрочем, чего это я туплю? — подумал он и сотворил заклинание диагностики, запустив его на соседку. Тем временем, отец подтолкнул Сашу поближе к старушке и сказал:
— Вот, Элен Викторовна, это мой сын, Александр.
У старушки оказались чистые ясные умные глаза. Саше показалось, что она просветила его насквозь, как на рентгене. В этот момент пришёл ответ от диагноста, и Саша частью сознания переключился на него.
Красных точек на изображении её фигуры оказалось многовато, и Саша понял, что тут нужен или квалифицированный целитель, или нужно убрать хотя бы основные проблемы с помощью универсального заклинания исцеления второго уровня. Конечно, было бы лучше применить одно из высокоуровневых заклинаний исцеления, которые ему, увы, пока были не по зубам.
— Начнём с первого уровня, а там посмотрим, — подумал Саша, создавая и активируя заклинание.
Тем временем, Саша успел поздороваться с Элен и имитируя детскую непосредственность, спросил её, посылая одновременно лёгкое ментальное заклинание, вызывающее у собеседника доброжелательное отношение:
— А вы настоящая француженка?
Элен кивнула и ответила:
— Моя мама была француженка, но папа был русский. Он работал инженером на оружейном заводе, давшем имя нашему городу. А мама работала гувернанткой в одной богатой семье в этом же городе. Ей было восемнадцать лет, когда она заключила контракт на пять лет. Однажды, мой будущий папа пришёл в гости к семье, в которой жила и работала мама. Они полюбили друг друга, но, чтобы пожениться им пришлось из-за маминого контракта ждать два года. Они поженились в 1893 году, а через год родилась я. Так что этот город — родной для меня.
Тут Элен заметила, что её соседи так и стоят.
— Садитесь, мальчики за стол, сейчас я напою вас чаем и, заодно, расскажу вам вкратце историю своей жизни.
Через несколько минут, когда Саша с отцом сидели за её столом и пили чай, Элен продолжила свой рассказ:
— Папа погиб в годы гражданской войны. Как только произошла революция, он настоял на том, чтобы мама со мной вернулась во Францию. Сам он хотел приехать немного позже, но не успел. Мы с мамой так и не узнали, что с ним случилось. Я пыталась найти хоть какие-нибудь следы и не нашла ничего. Было только одно свидетельство, что его видели у Колчака. Вы, наверное, слышали, что большая группа рабочих из нашего города вместе с семьями уехала в Сибирь, направляясь к Колчаку, а потом они перебрались в Харбин. Но мне не удалось узнать, ушёл ли отец вместе с ними или погиб. Может быть, он ещё жив, а может